Впрочем, и тогда, и сейчас он ощущал на стыке странное. Будто по всей ладони распахнулись капилляры и сквозь них в разверстую рану стала стекать бурлящая кровь, заживляя надорванные ткани, усмиряя боль. Черт знает что! – криво ухмыльнулся он. Сами лечим, сами калечим…

Девушка шевельнулась, попытавшись сдвинуть бедра. Но сейчас же распустила их вновь, словно испугалась лишиться целительной длани, – а уж ей врать ни к чему. Но время, время… Что за нелепая манера: жалеть подраненных зверят! Теперь ведь не отдашь ее имперцам. Собственно, с чего я так взъярился на них? Далеко ли ушел сам… Пожалуй, что далеко – скоро и вовсе догоню.

Внезапно всхлипнув, малышка задрожала всем телом и потянулась перевязанными руками в лицу. Опережая ее, Горн опустил вторую ладонь девушке на глаза, и она затихла вновь, только время от времени издавала такой же всхлип, будто понимала, чем можно Горна пронять.

Размазня, сказал он себе. Как был слюнтяем, так и остался им, прочее – оболочка. То-то Лот потешается сейчас надо мной!.. Но, может, лишь на этом я и держусь еще? Кем бы я стал без Норы, без Эрика, даже без этой вот крохи? Зверем, да. Железным Зверем…

Наконец Горн решился пошевелить пальцами, разминая влажные складки, затем задвигал и всей ладонью, постепенно усиливая нажим. Девушка уже вполне пришла в сознание, однако вряд ли усмотрела в этом лишнюю вольность – слишком заметен оказался эффект. И на лице опухоль спадала, точно под рукой Хранителя. Пожалуй, скоро она сможет видеть. Вот только на что ей смотреть здесь?

Горн оглянулся на своего вельможного раба. С первым заданием тот уже справился, выложив покойников в ряд, словно на разделочном конвейере, и теперь старательно обкладывал тела обломками мебели и дверей, опрыскивал горючими напитками, готовя огненное погребение.

– И чего ты добился этой резней? – спросил Горн. – Даже из здешних Избранных половина наверняка спаслась, и уж с ними теперь не договоришься. А если о твоих подвигах прослышит еще и Тор? Не начав править, ты уже настроил против себя стольких!.. Ну ладно, толстяка Уна считали осторожным тупицей, а вот ты, похоже, – решительный дурак. И что тебе светит, знаешь? Место Хозяина Горы давно занято, а хозяином Империи тебе не стать никогда: мозгов не хватит. С Уном, правда, тебе подфартило. Раз в жизни старик решил довериться и нашел же – кому!.. – Гигант вдруг замолчал, вслушиваясь, затем пробормотал: – Кого это нелегкая принесла?

Из коридора раздались торопливые шаги, и в зал заскочил озабоченный имперец с мечом наголо. Быстро огляделся, но из живых обнаружил только парочку голышей, занятых приборкой, и заспешил через комнату, на ходу всматриваясь в лица мертвецов, будто искал кого-то. Оскальзываясь на кровяных лужах, добрался до дальней стены и прошел вдоль выставочного ряда, шаря взглядом по трупам. Раздраженно пнув подвернувшегося императора в голый зад, стражник еще раз наскоро обозрел зал, сипло ругнулся и выбежал прочь.

– А мог и мечом пырнуть, – со смешком заметил Горн, вытряхивая из ладони непонятно как угодивший туда кинжал. – И по заслугам, верно?

Он глянул вниз, на зацепевшую под его рукой девушку, и удовлетворенно кивнул: по крайней мере, теперь на нее можно смотреть без содрогания. Отстранившись, Горн отыскал среди развала пушистую шкуру, видимо, сорванную со стены, и постелил в мусорный ящик, поверх доспехов. Затем уложил туда же девушку и накрыл крышкой. С сомнением оглядел комнату, покачал головой.

– Заставить бы тебя вылизать все языком, – сказал он Лоту, – да некогда… Ну-ка, берись!

Беспрекословно раб взялся за свою сторону ящика. Вздохнув, Горн швырнул на сложенный костер воспламенитель, и огонь взметнулся до потолка, с готовностью пожирая тела. Хотя бы на этот счет малышка будет спокойна.

– Двинулись, – бросил Горн.

Без дальнейших сложностей они достигли окраинных помещений, вступили в знакомый зал. Здесь уже успели навести порядок. Питона прикончили либо выставили в дыру, заколоченную сейчас пластиковым щитом; обломки мебели и останки еды унесли, лишь на стойке осталось несколько полных тарелок. По комнате слонялись двое стражников, обмениваясь неостывшими впечатлениями.

Лот скромно притормозил возле входа, а Горн, опустив свою сторону ящика на пол, обрадованно направился к благоухавшим тарелкам. Есть в самом деле хотелось – все-таки он угрохал на царственную шлюху уйму энергии!.. Гигант успел умять пару блюд, прежде чем имперцы обратили на него внимание.

– Смотри-ка! – сказал один. – Голыш свихнулся.

Некоторое время они наблюдали за Горном, удивленно пересмеиваясь, затем подошли. И только нацелились взять его за руки, как тот вдруг шатнулся назад, локтями нанеся оглушающий удар в лица. Стражники разом опрокинулись на пол, а гигант подмел оставшееся, затем без спешки приблизился к люку и сорвал щит. Махнул рукой Лоту – забравшись в дыру, тот принял ящик. Горн влез следом, аккуратно закрепил за собою щит. Оклемавшись, стражники будут долго ломать головы, не привиделся ль им обжора-мусорщик и с чего они так дружно отключились.

В тоннеле оставалось так же сумрачно, прохладно, жутко. Распахнув ящик, Горн завернул девушку в мех и бережно переложил на пол. Затем бросил к ногам Лота одежду, стал одеваться сам.

– Ну, как ощущения? – поинтересовался он. – Я убедил тебя?.. Говори, теперь можно.

Однако правитель молчал, подавленно глядя на свою одежду.

– Да, Лот, такой вот пустяк, – подтвердил Горн. – Но без него даже претендент в императоры превращается в последнего из рабов. Сейчас и Ли тебя не узнала бы – тем более, таким она вряд ли тебя видела. Ты же за соблюдение внешних приличий… потому женщинам и скучно с тобой.

От новой оплеухи Лев вздрогнул, но развивать тему не пожелал.

– Теперь ты знаешь, что я могу с тобой сделать, – прибавил гигант. – Это будет похуже смерти, как считаешь?

– Хорошо, – выдавил из себя Лот. – Я согласен.

– Но остерегись со мною шутить! За любое отступление от договора обещаю пожизненное лишение тела. И поверь, я сумею пресечь любые твои попытки. Показать, как это делается?

– Хватит, Горн, – хрипло попросил пленник. – Я уже все понял и клянусь…

– Тихо!

Кто-то приближался к ним из катакомб. Подхватив девушку на руку, гигант кивком направил Лота за собой и устремился прочь от мерцающих люков. В его ладонь скользнул меч. Что-то людно здесь стало, подумал Горн. Ну, кто за моей добычей?

Солнце давно перевалило через зенит и теперь находилось на полпути к горизонту – если так можно назвать границу облачного океана, из которого лишь кое-где торчали сверкающие вершины. Заметно похолодало, и ветер становился все настойчивей, все злее, забираясь в расщелины и ниши, даже к Эрику под панцирь.

С момента пробуждения он не шелохнулся, страшась потревожить Ю. Богиня лежала рядом, положив голову ему на плечо и доверчиво (или равнодушно?) обхватив юношу тонкой рукой. Во сне ладонь Эрика соскользнула на ее грудь, и он не стал убирать руку. Уж так уютно разместился в ней этот нежный бугорок – словно пригревшийся зверек.

– Не спите, Эрик? – внезапно спросил Олт. – Я вот все думаю: как могла Ю ошибиться? Ну, с этой экспедицией на второй материк… За все время Откровений не случалось такого конфуза, а ведь Ю – из лучших богинь. Что, если кто-нибудь исказил информацию?

– Кто? – вяло спросил Тигр. – И зачем? Опять вас заносит!..

Носком сапога он аккуратно забросил край плаща на ступни девушки, хотя та вовсе не казалась озябшей.

– На вашем месте я отнесся бы к этой проблеме с большим вниманием, – заметил неугомонный старик. – Потому хотя бы, что с десантом отправили вашего брата.

– Дана? – Приподняв голову, юноша недоверчиво посмотрел на Олта. – Откуда вы знаете?

– Откуда – не важно, но за достоверность ручаюсь.

– Ну… продолжайте.

– Понимаете, Эрик, кому-то было выгодно, чтобы равновесие в Империи нарушилось и чтобы заварилась вся эта каша.