— Есть что-то недоброе в этой клятве, — уже на улице сказал Рома, — нутром чую.

— Но все же, это лучше, чем смерть, — глухо произнес Фил, глядя на свою ладонь. В темноте крошечный крестик мерцал, словно пламя свечи.

Крыша кинотеатра сотряслась от удара. Клочья паутины, покрывавшие верх здания, вспыхнули и во мгновение окрасились во все цвета радуги. Хрипло каркая, в небо взмыла стая ворон, возмущенных внезапным происшествием. Прошло мгновение, и новый толчок заставил паутинную сеть взвиться вверх, образовывая длинную уродливую плеть. Провисев в воздухе несколько мгновений, паутинная дуга медленно согнулась пополам и коснулась крыши, застыв в виде арки.

Несколько секунд воздух наполняла тишина, осмелевшие вороны вернулись на насиженные места, здание прекратило трястись от внутренних толчков. А потом паутинная арка вспыхнула. Свет был настолько пронзительным и горячим, что мгновенно стер с крыши остатки паутины и обратил кучками пепла несчастных ворон. Из снопа света вперед шагнула высокая женщина, одетая в белую, расшитую золотом тунику. Прекрасная незнакомка огляделась по сторонам, широко улыбнулась, обнажив два ряда белоснежных клыков, а затем произнесла что-то на странном языке. Тут же следом за пришелицей из света явилось несколько странных существ женского пола, носивших на головах целые копны живых и буйно шевелящихся волос. Как только последняя пара босых стоп коснулась крыши кинотеатра, сияющий портал закрылся, паутинная арка опала под ноги незнакомкам, обратившись клубами дыма.

Из глубины здания послышалось сдавленное рычание и толчки, заставившие пришелиц схватить друг дружку за руки, удерживая равновесие. Совладав с собой, первая из всех прибывших топнула ногой по крыше, заставив тряску прекратиться. От кожи незнакомки вверх заструились разноцветные струйки испарений.

— Заткнись, Иллюзион, — по-русски произнесла женщина, присаживаясь на корточки и проводя рукой по крыше, — твое время приостановлено, нынче ведь Ночь перед днем Всех Святых. А, значит, ты должен сидеть у себя в норе тише воды и ниже травы, ясно?

Из глубины здания раздался хриплый рык, постепенно перешедший в стон. Незнакомка хмыкнула и поднялась на ноги, глядя на улицы города, раскинувшиеся перед ней.

— Дорогие мои Пей, — протянула незнакомка, оглядываясь на своих спутниц.

— Да, госпожа Мефитис, — затараторили девчонки, присаживаясь перед своей повелительницей.

— Скажите мне, кто величайшая Богиня всех времен и миров?, — величественно произнесла та, которую назвали Мефитис, подбоченясь и высокомерно приподняв подбородок.

— Вы, вы, госпожа!, — завизжали Пей, падая ниц, — вы, великая повелительница ядовитых дыханий, газов и испарений! Вы и только вы!

— Ну что же, дорогие мои Пей, — самодовольная улыбка засияла на лице богини, — Полигон Великой Вселенской Битвы ждет нас.

Она стояла на улице и рыдала, окруженная вьюжными ветрами и пустотой чужого города. Словно проклятая, лишенная всех и всего, утратившая друзей и абсолютно разбитая, Кристина чувствовала, как слезы рождаются в самой глубине сердца, обжигают кожу и мгновенно замерзают, обращаясь крошечными кристаллами. Придерживая рукой разметавшийся на ветру шарф, девушка вновь всхлипнула и поежилась. Ростов на Дону теперь казался еще более чужим и неприветливым, чем раньше. Черт бы побрал любовь и тех, кто ее выдумал, будь проклят час, когда она взяла билеты на этот злополучный рейс… Почему же все в жизни выходит так неправильно? Ненужные люди рядом, чужая страна, и эти горькие слезы…

Кристина закурила и подняла сверкающие от слез глаза, пытаясь найти хотя бы одну единственную звездочку в черном провале ночного неба. Но небо тут было чужое, иссиня-черное и абсолютно беспросветное, словно бездонная яма.

С того дня, как Кристина спаслась от вампиров, прошел практически месяц. В ту жуткую ночь ребята, спасшие ее, отвезли Кристину домой и до утра пили с ней чай, разговаривая на все возможные темы. Но потом пришло утро — и они ушли, не оставив о себе практически никаких воспоминаний. Тогда девушка почувствовала, что ей очень нужны друзья в этом пустом и сером городе. И ее желание сбылось, причем чересчур быстро.

В конце сентября в городской порт вошло судно. В то время магия Вальса Теней еще давала периодические сбои, то впуская, то выпуская людей из-за очерченных границ полигона. Но ничто не свершается случайно — и даже в этот раз судьба, хитро извернулась, сделала роковой выпад, захлестнув своими потоками девушку. Как-то так вышло, что в тот день Кристина познакомилась с парнем, работавшем на том самом судне. И как-то так вышло, что она влюбилась в него.

Его звали Сергей. Молодой, симпатичный, спортивный — он был хорош, с какой стороны не погляди. Всегда учтивый и внимательный, всегда при деньгах — парень окружил Кристину пеленой ласки и нежности. Первые несколько дней пробежали, как сказка — девушка сама не могла поверить в происходящее. Цветы, подарки, прогулки по постепенно вымирающим улицам города. В какой-то из дней Сережа купил девушке пропуск на судно, а затем и вовсе вписал ее в бортовой журнал, как свою супругу. Вскоре Кристина была знакома со всеми членами экипажа, и все они были с ней милы и вежливы. Молодые мальчишки с завистью глядели в сторону паре, более старшие называли ее дочкой и, шутя, предлагали варианты имен для их будущих детей… А затем головокружительный водоворот счастья вынес Кристину на побережье реальности. Контракт закончился. Сереже было пора уезжать.

Начало октября прошло в постоянных звонках и письмах, просьбах приехать и обещаниях любить вечно… Потом он вновь приехал к ней — и вновь началась прекрасная неделя любви и нежности. А когда время прошло, и автобус, уносивший парня прочь из города, скрылся из виду, Кристина твердо решила, что примет следующее приглашение в гости.

Десятого октября девушка выехала в Ростов. Она потратила на билет абсолютно все деньги, ведь была уверена, что наличные не понадобятся — любимый обеспечит ей все, в чем она станет нуждаться. Окрыленная любовью, девушка преодолела границы, не заметив, как следом за ней входы и выходы в город плотно захлопнулись, окончательно ограничив город корабелов от гостей извне. А одиннадцатого числа Кристина уже была в России, в прекрасном Донском городе, таком новом и необычном для нее. Все еще сияющая, словно солнышко, девушка бросилась в объятия любимого — и внезапно ощутила легкий холодок, исходящий от него. Словно что-то оборвалось, сломалась часть механизма — и теперь его взгляд не дышал такой же любовью, как раньше. Списав все на переживания от переезда, Кристина решила не обращать внимания на глупости. Но уже на следующий день любви пришел конец.

Все началось с подушки. Обычной подушки в желтой наволочке, эдакого сувенира в стиле легкомысленных девиц. Кристина сразу обратила на нее внимание — чересчур яркая вещица совсем не вписывалась в общий вид комнаты Сережи. Нет, он не спал на этой подушке, но он держал ее на виду, он не спрятал ее от Кристины, не смотря на то, что желтая материя по-прежнему пахла чужими женскими духами.

— Чья эта подушка?, — спросила Кристина, ничем не показывая свою неприязнь, внезапно возникнувшую к безобидному предмету. Ответ парня лишь укрепил уверенность девушки в том, что агрессия к подушке родилась не зря:

— Это подарок бывшей девушки.

С этой секунды сверкающее полотно любви дало брешь. Станок, на котором амуры плели узоры страсти и нежности, внезапно изъял одну из нитей — и рисунок стал постепенно исчезать, заменяемый хаотическим сплетением бесформенных пятен и массой зацепок. Кристина чувствовала это, пыталась сдержать разрушение… Но для того, чтобы спасти чувства, усилий одного человека недостаточно.

Несколько дней прошли, как в тумане. Сережа стал отстраненным и чужим, они практически перестали общаться, даже спали на разных кроватях. А потом все оборвалось окончательно. В тот злосчастный вечер они поссорились, Кристина в очередной раз разрыдалась, а Сережа молча ушел куда-то, оставив ее одну в пустой квартире. Вернулся он за полночь, приведя с собой двух девиц, которых назвал «одноклассницами». Вместе с отчаянно хохочущими девчонками парень удалился на кухню, откуда не показывался несколько часов. Все это время Кристина ничком лежала на кровати, силясь уснуть. Но Морфей не желал принимать девушку в свои объятья, позволяя Кристине вновь и вновь переигрывать в воображении всю картину происходящего.