Песнь подошла к концу. Некоторое время стояла тишина. Потом все люди Уицилопочтли запели снова ту же песнь, на место «Я» подставляя «Он». Он — Уицилопочтли, Красный Уицилопочтли, Кроваво-красный. Он — Уицилопочтли, Желтый, как солнце, Солнце в крови у него. Он — Уицилопочтли, Белый, как кость, Смерть в крови у него. Он — Уицилопочтли, Он сжимает травинку в зубах. Он — Уицилопочтли, сидящий во тьме. Он — пятно крови на теле тьмы. Он следит за людьми у костра. Выжидает у них за спиной. В тишине его ночи Кактусы точат шипы. Корни трап тянутся к солнцу другому. В глубине, куда не проникнут и корни манго, В самом центре земли, Горит желтое, змеино-желтое солнце. О, берегитесь, люди! Страшны он и оно! Кто стоит на пути его лучей, Умирает от жгучего жала. Он — Уицилопочтли, спящий или бдящий Змей начала мужского. Уицилопочтли — вспышки и дрожь Огня гнева мужского. Все большие костры погасли. Только слабое красноватое пламя треножников освещало сцену. Стража с примкнутыми штыками вышла со двора и выстроилась у внешней стены. Теперь двор был пуст, только рдели угли прогоревших костров да металось пламя треножников. И теперь стал виден помост у белой стены церкви. В тишине раскрылись большие церковные двери, и появился Сиприано в своем богатом серапе, держа в руке пук черных то ли листьев, то ли перьев, сзади над его головой торчали алые перья с черными кончиками. Он взошел на помост и остановился, повернувшись к толпе, факел освещал его лицо и яркие перья, похожие на языки огня над его головой. За ним из церкви вышла странная процессия: пленный пеон в широченных белых рубахе и штанах в сопровождении двух стражей Уицилопочтли в серапе с красными, черными, желтыми, белыми и зелеными полосами; следом другой пленный пеон, за ним еще — всего пятеро; пятый был высокого роста, хромал, и на груди его белой рубахи был начерчен красный крест. Последней шла женщина, также в сопровождении двух стражей, волосы ее были распущены и рассыпались по красному платью. Все поднялись на помост. Пленных пеонов построили в ряд, стражи встали позади них. Хромого пеона поставили в стороне, за спиной — стражи, женщину тоже отвели в сторону. Большой барабан смолк, и трижды прозвучал звук горна, долгий, громкий и торжествующий. Потом рассыпалась яростная дробь сигнальных барабанов или маленьких тамтамов. Сиприано поднял руку, все смолкло. В тишине зазвучал его голос, произнося отрывистые, как приказы, фразы: Мужчина тогда мужчина, когда он больше, чем мужчина. Он не мужчина, пока он не больше, чем мужчина. Пока не обрел силу Большую, чем его сила. В меня вошла сила из дали за солнцем И из глубин земли. Я — Уицилопочтли. Я темен, как мрак подземный, И желт, как огонь, который сжигает, И бел, как кость, И красен, как кровь. Но я коснулся руки Кецалькоатля. И между нашими пальцами вырос лист зеленой травы. Я коснулся руки Кецалькоатля. И вот! я владыка ночи, И ночной сон растет из меня красным пером. Я хранитель и господин сна. Во сне ночи я вижу, как рыщут серые псы. Рыщут, желая сожрать сон. Ночью из труса выползает его душа, Как серый пес, чья пасть в мерзкой пене, Крадется меж спящих и видящих сон в уютной моей темноте, В ком сон сидит, как кролик, насторожив длинные уши с кончиками, как ночь, Или пасется на склонах сна, как в сумерках олень. В ночи я вижу, как серые псы выползают из спящих людей — Трусов, лжецов, предателей, чьи сны Не настораживают уши, как кролики, и не пасутся в сумерках, как олени, Но чьи сны — это псы, серые псы с желтой пастью. Я вижу, как из лжецов, из воров, из коварных, подлых, презренных Выползают серые псы и крадутся к моим оленям, пасущимся в темноте. Тогда я хватаю нож и швыряю в серого пса. И вот! нож вонзается в человека — Дом серого пса! Берегитесь! Берегитесь! Мужчин и женщин, ходящих меж вас. Вы не знаете, сколь во многих из них живут серые псы. Мужчины, с виду невинные, женщины сладкоречивые Могут оказаться конурой серого пса. Ударили барабаны и зазвучал чистый и ясный голос певца:
Песнь серого пса Когда спите вы и ничего не ведаете, Серый пес крадется меж вами. Вы спите и вертитесь, душа ваша мается. Серый пес жрет ваши внутренности. Взовите к Уицилопочтли: — Серый пес настиг меня на перепутье, Когда я шел по дороге сна И пересек дорогу тревоги. Серый пес впился в мои внутренности. Уицилопочтли, отгони его. И вот! отвечает Великий: — Выследи пса! И убей в нечистом доме его. По дороге тревоги Вы идете следом за псом К его дому в сердце предателя, Вора, убийцы снов. |
