Взял он косу, грабли, кошель с хлебом и пошел на покос. Покос был за речкой. Пробыл там целый день и приходит домой. Жена встречает, ругает: «Ну, много накосил?» Да прямо его бить. «Много накосил. Копен тридцать, в кучу сносил, в скирд сложил да тебе ягодок нарвал».

Она взяла ягоды, ест и хвалит: «Дюже ягоды хороши, где ты их нарвал?» — «Да около речки, где Антошкина Круть, там крутобережье. Ягоды! Обсыпные!» — «Правду говоришь?» — «Правду». — «Ну, пойдем. Если придем да ягод нет, я тебя убью. Распрощаешься с белым светом!» — «Ну, пойдем».

Приходят на Антошкину Круть. Она: «Где?» — «Нагнись к забережью». Она нагнулась, он толкнул, она бултых в воду, только забулькала. «Ну, — говорит, — слава богу, отмучился».

И пошел домой.

Пришел домой, а тут дел!.. Надо коров доить, телка поить, поросенка накормить, наседку с цыплятами загнать. Дети кричат, есть просят. Дел!.. Надо печь, варить. Бедствовал он так с неделю и говорит: «С худом — худо, а без худа еще хуже. Пойду — может, я ее еще поймаю».

Взял палку, вырубил скалку, привязал посредине веревку и пошел.

Пришел к Антошкиной Крути, бросил палку в воду, а веревку в руках держит. Сидит; раз потрогал — легко, другой — легко, третий раз потянул— тяжело: «Эх, должно, попалась!»

И давай тянуть. Там крутобережье, обрыв, он не видит, кого тянет. Глянул, а он черта тащит! «Куда ты, черт?» Хотел его бросить. «Куда тебя, дьявол, несет на белый свет?» А черт говорит: «Мужичок, вытащи меня, пожалуйста, я тебя сделаю богатым-пребогатым. Там какая-то баба окаянная завелась, никак не дает нам, чертям, покою». — «Да это жена моя!»

Он его вытянул. «Ну, как нам быть, как договариваться?» Черт и говорит: «Я сейчас пойду к самому богатому купцу в дом. Буду стучать, греметь. А ты возьмись знахарем быть. Только бери дороже».

Вот черт пошел к купцу, стучит, гремит, покою не дает. Пошел слух, что такой знахарь есть. Приезжает купец и спрашивает: «Умеешь нечистую силу выгонять?» — «Умею. Это у вас домовой в трубе сидит». Купец говорит: «Что хочешь возьми, только выгони!» — «Давай избу-восьмерик. У тебя много в лесу коров, корову дай дойную, а то у меня плохонькая. Уж зубов нет». — «Пожалуйста, возьми!»

Походил, нет ничего! А черт уже убежал к другому богатому-пребогатому. Шумит, гремит, никому покоя не дает. Опять приехал управляющий за мужиком и спрашивает: «Мужичок, можешь нечистую силу выгнать?» — «Могу. Это у вас домовой в трубе сидит. Давайте лошадь с упряжью. А то у меня ни кнута, ни хомута и телега никуда не годится!» — «Ладно», — говорит. Привели ему лошадь, телегу привезли.

А черт уж убежал к графу. «Давай, — говорит, — к самому богатому уйду!»

Приезжает графа управляющий за этим мужиком. «Можешь нечистую силу выгнать, никому покою не дает, стучит, гремит». — «Что же, могу. Дайте мне земли участок, да леску десятины хоть две-три, да деньжонок на первый случай с сотенку».

Все ему дали. Черт как увидел мужика, убежал, да к царю. Приходят за ним и от царя. А мужик думает: «Как быть? Уговор с чертом был только до трех раз!»

Порвал мужик шубу на клочки, краски навел на лицо, на руки, течет везде. Только к воротам подходит, а черт спрашивает: «Ты зачем идешь? Уговор был до трех раз!» А мужик говорит: «Друг мой милый, мне тебя жалко. Жена моя пришла, вот что со мной сделала. Тебя ищет!»

Черт испугался, побежал и бултых в Антошкину Круть!

А мужик и сейчас с детьми живет. Всех выучил. Живет-поживает, никогда горя не знает.

Я недавно у него была, квас с мятой пила. Он еще приглашал заходить, кваску попить.

На одной реке лес сплавляли: плоты составляли и вниз по реке гнали.

Вот плывет мужик на плоту и в гармонь играет. И так хорошо играет! Чертенок вынырнул из воды и на плот забрался. Подбирается к нему: «Ой, дяденька! Ты так хорошо играешь! Научи меня!» Мужик смотрит: пальцы у него здоровые, как крюки. «Как же тебя учить? Ты гармонь мне разломаешь! У тебя пальцы-то видишь какие. Давай сначала тебе пальцы расправлю». — «А как?» — «Я научу как». Чертенок спрашивает: «А как тебя, дяденька, звать?» — «Ясам». — «Ну, давай учи!»

Мужик дерево расколол, клин вбил: «Клади руки сюда, в дерево!» Чертенок руки всунул, а мужик клин-то выбил, дерево сжалось, чертенок туда-сюда, взвыл, а руки вытащить не может. Мужик же бревно с чертенком отвязал от плота, и поплыл чертенок один.

Вот плывет он, хочет нырнуть, а дерево-то не пускает на дно. И орет, и орет… Тогда самый старший черт вынырнул и говорит: «Да кто тебя так?» — «Да Ясам!» — «А, сам, не черт ведь! И плавай ты тут тогда… Я тебя не могу взять на дно — дерево не пускает. Коли его сам!»

Так и остался черт плавать. Не знаю уж, куда его унесло… Больше никто его не видел.

Жил-был старик со старухой, у них не было дров. Старуха и посылает его за дровами. Вот он и поехал. Нарубил дров, нашел одно бревно в лесу, начал его колоть, возился, возился, никак не может расколоть. «Ах, черт возьми», — говорит. Только он сказал, выскочил чертенок: «На что ты меня, дедушка, зовешь?» — «Вот, — говорит, — надо расколоть дерево». — «Ты бы, дедушка, клин вбил!» Тот вбил клин, стал раскалывать, а чертенок взял руками клин, у него руки и придавило. «Отпусти меня, я, — говорит, — дам тебе ружье-самострел: какая бы ни была птица, всякую застрелишь». — «Мало», — говорит старик. «Дудку, — говорит, — еще дам: как свистнешь, все плясать будут».

Вот свистнул чертенок, на его свист явился другой. Он велел ему принести дудку и ружье. Чертенок принес, мужик взял и давай играть на дудке: чертенок весь заскакал, руки ему до крови изодрало. «Дедушка, пусти, пожалуйста!» Мужик отпустил его.

Поехал мужик домой с дудкой и с ружьем. Видит птичку, он выстрелил, птичка упала в репейник. А у репейника шел дьяк, он и говорит ему: «Достань-ка птичку из репейника». Только дьяк зашел в репейник, он заиграл в дудку: дьяк заплясал, весь репьем искололся, плачет да скачет. Однако старик сжалился, бросил играть.

Дьяк ушел и стал жаловаться. Старика присудили повесить на виселице, схватили его и повели вешать, а он дудку с собой носит. Привели его на поле, стали вешать. Он вынул дудку и давай играть: все стали плясать, он их измучил; до того плясали, что от устали попадали наземь.

Царь за это его и простил.

Был-жил мужик, у него было три сына. Жил он богато, собрал два котла денег — один закопал в овине, другой в воротах. Вот помер этот мужик, а про деньги никому не сказал.

Однажды был на деревне праздник; шел скрипач на гулянку и вдруг провалился сквозь землю; провалился и попал в ад, прямо в то место, где богатый мужик мучился. «Здравствуй, знакомый!» — говорит скрипач. Отвечает ему мужик: «Ты неладно попал сюда! Здесь ад, и я в аду сижу». — «За что же ты, дядя, сюда угодил?» — «За деньги! Было у меня денег много, нищим не давал, два котла в землю закопал. Вот сейчас станут меня мучить, палками бить, когтями терзать». — «Как же мне-то быть? Пожалуй, и меня замучают!» — «А ты поди сядь за трубой на печке да три года не ешь — так уцелеешь!»

Скрипач спрятался за трубой; пришли ненаши[18], стали богатого мужика бить да приговаривать: «Вот тебе, богач! Тьму денег накопил, а спрятать не сумел; туда закопал их, что нам сторожить невмоготу! В воротах бесперечь[19] ездят, лошади нам головы подковами поразбивали, а в овине цепами нас молотят!»

Только ушли ненаши, мужик и говорит скрипачу: «Если выйдешь отсюда, скажи детям, чтобы они взяли деньги: один котел у ворот закопан, а другой — в овине, и чтобы роздали их на нищую братию».

Потом еще набежала целая толпа ненаших, и спрашивают у богатого мужика: «Что у тебя русским духом пахнет?» Мужик говорит: «Это вы по Руси ходили, русского духу набрались!» — «Как бы не так!»