Литмир - Электронная Библиотека
A
A

Николай быстро пробежал глазами строки письма, в которых Аликс сообщала разные домашние новости, аккуратно пронумеровал конверт, вложил в него светло-сиреневые листочки и спрятал в особый портфель. Потом он со своей обычной пунктуальностью принялся за синие министерские пакеты, которых накануне Пасхи прислали ему из столицы в изрядном количестве. Довольно быстро царь расправился со всеми бумагами и освободил себе время для прогулки в Пасхальную субботу и для одного сюрприза…

На следующий день, после обычного, но короткого доклада начальника штаба и предпраздничной обедни, Николай с особым удовольствием отправился в пешую прогулку по лесам, полям, холмам и долинам. Он начал от станции беспроволочного телеграфа, куда его доставил Кегрес, и пошёл своим быстрым, тренированным шагом, забирая всё левым плечом в сторону Днепра.

Часа три ходил он и успокаивал мятущуюся душу в ясный свежий день малороссийской весны. Он думал о Воскрешении Иисуса Христа, о России, которой жестокая и тяжёлая война принесла умаление и ослабление в народе православной веры под злобным влиянием нигилистов и социалистов, о возможной скорой и решительной победе над зарвавшимся врагом, которая сейчас готовится на Ставке и в штабах фронтов и явно принесёт столь необходимое умиротворение в страну…

В начале шестого часа он вышел к Днепру у города. Кегрес ждал его и быстро доставил к чаю. За чашкой чаю Николай поделился с дворцовым комендантом о намеченном сюрпризе. Хитрый царедворец, желающий всегда быть первым в сообщении приятных новостей, Воейков сразу после чая помчался звонить по телефону дежурному офицеру Ставки и предупредил его, что через полчаса к генералу Алексееву придёт Государь.

– Зачем бы это?.. Ведь час-то неурочный? – удивился старый мужиковатый генерал, и его густые брови ещё больше насупились. Он почему-то ожидал подвоха, тем более что отношения с Воейковым и вообще свитскими были у него весьма прохладными. Доложили и генерал-квартирмейстеру о приходе царя. Алексеев и Пустовойтенко приготовили, как всегда, карты в кабинете царя и сошли вниз, ожидая Верховного Главнокомандующего. Государь вошёл в сопровождении конвойного казака, что было обычно. Казак держал пальто царя.

Николай, Алексеев, Пустовойтенко и казак вошли в царский кабинет. Алексеев вопросительно повернулся к Императору.

– Поздравляю вас моим генерал-адъютантом! – улыбнулся царь одними глазами и протянул казаку руку. Тот достал из-под пальто две коробки и отдал их Государю. В одной были генерал-адъютантские погоны, а в другой – аксельбанты. Алексеев от неожиданности обмер. А Николай, излучая свет своих голубых глаз, благодарил начальника своего штаба, говорил, что понимает его трудную роль и работу…

– А впрочем, Михаил Васильевич, есть у меня и один каверзный вопрос для вас, – шутливо обратился он к новому генерал-адъютанту. – Я обратил внимание, что ваша супруга уезжает, когда я приезжаю на Ставку, и вновь появляется здесь, когда я отсутствую… Может быть, она не желает со мной встречаться?.. – улыбнулся Император.

– Что Вы, Ваше Величество! – зачастил смущённо Алексеев. – Просто в Ваше отсутствие я свободнее и могу видеть свою жену…

– Тогда попросите вашу супругу в следующий раз не избегать меня! – ещё раз от души улыбнулся царь и крепко пожал руку генералу. – Увидимся на полунощнице…

Михаил Васильевич был страшно растроган производством в высший генеральский чин. На его глазах выступили слёзы. Когда Государь ушёл, Алексеев всхлипнул. Видимо, остатки офицерской чести, ещё не до конца вытравленные из души старого солдата комплиментами, обещаниями и увещеваниями сообщников по заговору, взбудоражили его нервы.

На поздравления Пустовойтенко он насупленно и совсем без радости отвечал:

– Не подхожу я… Не подхожу!..

Но угрызения совести продолжались не очень долго. Уже в соборе, стоя чуть позади Государя на молитве-полунощнице и следуя затем вместе с ним за духовенством во время Крестного хода, генерал-адъютант Алексеев излучал такое же сияние, как и его новенькие золотые погоны с двуглавыми орлами и вензелями Николая Второго в свете пасхальных огней…

После разговения в здании гостиницы «Бристоль», где помещалось Офицерское собрание Ставки, когда нового генерал-адъютанта поздравляли со всех сторон и за всеми столами поднимали первый, обязательный бокал за Государя, а второй – за его начальника штаба, Михаил Васильевич, ещё раз поздравив всех с Христовой Пасхой, обратился ко всем офицерам с прочувственными словами:

– Очень вас благодарю, господа; будем работать, как и раньше, по всей своей совести, чтобы исполнить свой святой долг перед Государем и Родиной и затем со спокойной совестью вернуться к своим мирным занятиям!

71

Николай мерил шагами кабинет в ожидании прихода своего начальника штаба генерала Алексеева с обычным утренним докладом. Его особенно интересовало, как развивается наступление Юго-Западного фронта, на которое он возлагал большие надежды. Анализируя обстановку на фронтах, Верховный Главнокомандующий видел, что удары армий генерала Брусилова, их стремительное продвижение в Буковине могут поставить Австро-Венгрию на грань катастрофы и вывести её из войны. И царя бесило, что все его указания генералу Алексееву об оказании помощи резервами Юго-Западному фронту и о начале поддерживающего наступления на правом фланге Брусилова войсками Западного фронта генерала Эверта уходят, как вода в песок.

Он был недоволен и тем, что генерал Куропаткин, которого поставили на Северный фронт на время болезни Рузского, не проявлял никакой активности, посадив в окопы свои дивизии и не устраивая даже демонстраций силы, которые отвлекали бы австро-германские войска от главного направления удара Брусилова и облегчали бы положение наступающих армий…

Государь был рассержен и на Сазонова, который, вместо того чтобы в благоприятный момент начала брусиловского наступления втянуть Румынию в войну и подключить её к стратегическим планам русского командования, давал посланнику в Бухаресте Поклевскому-Козеллу настолько противоречивые инструкции, что Поклевский в результате действовал совершенно в противоположном направлении – отговаривал румынского короля от вступления в войну. Кроме того, и министр иностранных дел, и посланник России в Румынии, по мнению царя, ничего не сделали, чтобы предотвратить продажу этой страной Германии всего урожая 1916 года на корню, продовольствия и нефти. А ведь как Сазонов трещал, что Германия скоро вынуждена будет закончить войну из-за недостатка продовольствия и газолина!..

Получалось, что его генералы и дипломаты оплетали его, Верховного Главнокомандующего, словно паутиной, своими собственными ошибочными мнениями, рекомендациями подчинённым генералам и послам, игнорируя его пожелания. И хотя внешне всё выглядело весьма благополучно – с его приходом к главному командованию русская армия перестала отступать, а в кампанию 16-го года даже перешла в наступление, отвоёвывая потерянные при руководстве Николаши территории, – добиться выдающихся стратегических результатов, которые он воочию представлял себе и направлял Алексеева на них, почему-то не удавалось.

Иногда он улавливал даже какое-то внутреннее сопротивление своего начальника штаба его предложениям, но относил его на счёт старческой медлительности мышления Алексеева. Он и представить себе не мог, что его генерал-адъютанты и другие высшие чины Ставки, некоторые командующие армиями уже втянуты Гучковым в заговор против него и отнюдь не заинтересованы в громких победах, которые прославят имя Государя в стране, в союзных державах и снимут накал оппозиционных страстей.

Когда часы показали ровно десять, в кабинете Государя появился невысокого роста, мужиковатый на вид, с вечно насупленными мохнатыми бровями генерал-адъютант Алексеев. Николай поздоровался с ним за руку, и они подошли к большому столу, на котором были расстелены карты театров военных действий.

Михаил Васильевич раскрыл свою папку с докладом и принялся монотонно читать о положении войск на вчерашний вечер, о том, сколько пленных офицеров, нижних чинов, пушек, пулемётов и другого военного имущества было захвачено у противника на Юго-Западном фронте. Царь внимательно следил по карте за продвижением корпусов и дивизий Брусилова, хорошо ориентируясь в названиях городков, речушек и лесов.

145
{"b":"588886","o":1}