А вместо этого я устроил ей вот такую вечеринку. Мы сидим в камере и ждём следующего раунда пыток. Сюрприз!

Я слушаю, как две подружки высмеивают друг друга, и спрашиваю себя — может ли их смех оказаться чем-то вроде сигнализации, потому что, словно по команде, дверь распахивается и по коридору стучат тяжёлые сапоги.

Смех обрывается. Джули пятится назад, пока не натыкается на меня, и я обнимаю её, вбирая ледяную дрожь, сотрясающую её маленькое тело.

— Р, — шепчет она, когда на окно падает тень, и холодная пугающая рептилия в моей голове начинает изучать объекты в комнате. Зеркала. Осколок стекла…

Дверь открывается, и входит Перри Кельвин.

У Джули подкашиваются колени. Она виснет на мне. Я оступаюсь, падаю назад и остаюсь сидеть, держа её за подмышки.

— Пора идти, — говорит Перри, подавая мне руку. — Скорей.

Вдалеке за стенами я слышу шум. Яростные крики, стук кулаков в дверь. Лицо

Перри скрыто тенями, но густые брови, хриплый голос и протяжная интонация… Я не знаю, кто он такой, как он здесь оказался и могу ли я ему доверять, но я не могу представить сценария хуже, чем тот, о котором уже думал. Я беру его за руку и встаю, таща Джули за собой.

Она пристально смотрит на него и не может произнести ни слова, но уверенно встает на ноги и следует за нами.

— Эй! — кричит Нора. Я вижу, как она цепляется за прутья решётки. — Отпусти их, дерьма кусок, они не могут ничем вам помочь! Я — медсестра Оживающих, они зовут меня Королева Грин! Если кто-то и может ими управлять, то это я!

— Это твоя подруга? — спрашивает Перри.

— Кто ты? — шепчет Джули, от отрывая взгляда от его глаз. — Кто ты?

— Да, — говорю я ему. — Она — наш друг.

Перри открывает замок в камеру Норы. Она выходит, видит его лицо и застывает на месте.

— Срань Господня, ты похож на… Вдалеке слышен звук сбиваемого замка.

— Потом познакомимся, — говорит Перри. — Следуйте за мной.

Он бежит по коридору, но шокированные девушки остаются на месте.

— Кто это? — со страхом в голосе спрашивает Джули.

— Понятия не имею. Да и неважно, — я беру её за руку. — Мы уходим отсюда.

Она смотрит на Нору, потом на меня, потом на призрака, ожидающего нас в конце коридора. Мы бежим.

КОГДА МЫ врываемся в очередную дверь, я жду встречи с дневным светом, но каждый раз это ещё один коридор, ещё одна комната, ещё одна дверь.

Профессионально залитый бетон внутренних стен сменяется наспех построенными постапокалиптическими конструкциями из заплесневелого гипсокартона, ржавых металлических листов и вездесущей фанеры. Я не помню, чтобы на Стадионе были такие большие здания, поэтому начинаю подозревать, что мы находимся в другом месте.

В наружных комнатах освещение намного лучше, и, пока мы бежим по лабиринту, я мельком поглядываю на лицо Перри. Конечно же, это не он. Как он может быть Перри? Я лично съел мозг того парня, а мои собратья растащили его тело по кусочкам. Он спрятался в глубине моего мозга, стал голосом моей совести. Мы объединили усилия, чтобы спасти наши души. Мы с Перри Кельвином заключили мир, и наши пути разошлись — этот парень не он. Он старше, его кожа сильней обветрена, челюсть более выражена. Думаю, Нора и Джули тоже это заметили, но невероятное сходство потрясло их, поэтому они молчат, хоть это им и несвойственно.

Впереди появляется дверь с окном, из которого льётся свет. От мысли о нём я едва не пускаю слюни — после трех дней в холодной дыре наедине с темнотой и болью моя кожа будет впитывать солнце как сладкий чай. Не-Перри придерживает для нас дверь, и мы выходим… Это был не солнечный свет. В тёмном углу стоит бледный уличный фонарь, а над головой — удушающее небо из бетона, окрашенного в голубой цвет.

— Добро пожаловать в Купол Голдмэн, — говорит Не-Перри. — Двигаемся дальше.

В отличие от Стадиона, это место не стремится быть похожим на настоящий город. Посреди открытого пространства нет миниатюрных многоэтажек.

Собственно, и открытого пространства тоже нет — кажется, «архитекторы» Голдмэна постарались заполнить конструкциями каждый квадратный метр Купола. Они сливаются в одну скрипучую массу, которая простирается по окружности от земли до выпуклого потолка. Кажется, улица, на которой мы находимся, является единственной. Она пересекает гротескные соты от одного края Купола до другого.

Пешеходы смотрят на нас с паутины головокружительных узких мостиков, соединяющих две половины улья.

Но нет сирен. Нет прожекторов. Никто с большого экрана не приказывает арестовать нас.

— Они послали меня, чтобы я привёл вас на следующую беседу, — Не-Перри ведет нас вниз по улице к ряду утопленных в стены парковочных мест, похожих на гаражи в дешёвых квартирных комплексах. — Я забрал у них рации и запер их в кабинете, но они скоро выберутся, поднимут тревогу и Купол закроется. У нас примерно пять минут.

Он открывает один из пикапов — потрёпанный старый Форд серого цвета с неплохо укомплектованной оружейной стойкой. Джули собирается открыть пассажирскую дверь, но Не-Перри перехватывает её руку.

— Нет. Вы все полезайте в кузов.

— Почему? — спрашивает Нора.

— Там есть несколько верёвок. Привяжите их к запястьям и притворитесь, что вы зомби.

— Чёрт побери! — Джули внезапно выходит из прострации. — Кто ты такой?

Он видит холодный блеск в её глазах и понимает, что она на пределе и никуда не поедет до тех пор, пока не получит ответ.

— Эйбрам Кельвин, — отвечает он. — Брат Перри. Джули внимательно рассматривает его.

— У Перри не было…

— Слушай, я сказал, как меня зовут. Сейчас у нас вправду нет времени это обсуждать. Лезь в чёртову машину.

Он прыгает внутрь и захлопывает дверь. Я забираюсь в кузов и девушки следуют за мной. Мы несколько раз обматываем верёвки вокруг запястий и ложимся на ржавый железный пол как связки дров. Я здесь один бледный, но их синяки и запёкшиеся раны компенсируют отсутствие бледности, тем более, что в этом подземелье довольно тусклый свет.

Автомобиль вылетает из гаража, и я смотрю, как надо мной проплывает потолок Купола. Охранник на одном из нижних мостиков смотрит вниз, видит, что везёт пикап, и плюёт. Его болезненно-зелёная мокрота падает в паре сантиметров от моего уха.

— Почти приехали, — кричит Эйбрам через заднее окно. — Заткнитесь и притворитесь мёртвыми.

Я поворачиваюсь к Джули. Наши глаза в нескольких дюймах друг от друга. Мы бьёмся головами об пол кузова. Помнит ли она, как давным-давно я учил её притворяться мёртвой, когда мы впервые пришли в аэропорт? Тогда жизнь была простой — только она, я да несколько смешных трупов.

— Не перестарайся, — шепчу я, когда пикап останавливается под ярким фонарём.

— Просто двигайся неестественно.

Я слышу, как открывается дверь, и к машине приближаются шаги.

— Род деятельности и номер страховки?

— Пилот, помощник по снабжению, комбатант, охранник гостей, — отвечает Эйбрам.- 078-05-1120.

— Цель прибытия?

— Трое мёртвых без категории во вторую кремационную печь.

Я пытаюсь не реагировать на эти слова. Мы и вправду как связки дров. Я знаю, что жечь Мёртвых — обычная практика; я видел, как нас складывали в сочащиеся кучи, обливали маслом и превращали в костры, — Кости любили документировать эту процедуру, чтобы напоминать всем нарушителям о их месте в естественном порядке вещей. Но на короткое время мне показалось, что всё изменилось. Жители Голдмэна с большим интересом наблюдали за происходящим на Стадионе. Они отслеживали наше объединение с Живыми, и, когда Коридор № 2 близился к завершению, а договор о Слиянии был почти подписан, казалось, что появилась реальная возможность для распространения лекарства. Разве может всё так легко рухнуть из-за нескольких дураков с большими пушками?

— Слишком большая машина для трёх трупов, — говорит охранник. — Здесь есть место минимум для дюжины.

— Руководство торопится избавиться от трупов без категорий. Боится, что это начнёт распространяться.