— Миледи, я счастлив видеть вас, прошу простить, что не смог вас встретить. Позвольте узнать, как поживаете вы и ваши прелестные дочери? — Гарри было несколько затруднительно выполнять все светские условности, будучи одетым в спортивный костюм, но истинный джентльмен он и в Африке джентльмен.

— Здравствуйте, мистер Поттер, — как леди Гринграсс умудрялась произносить слова, сохраняя практически полностью неподвижное лицо, было загадкой для Поттера. — Я подумала, что вы с удовольствием составите сегодня компанию моим дочерям, собравшимся поехать вечером в Ковент-Гарден. Там дают «Сон в летнюю ночь», думаю, это будет забавно. И да, ваши родственники не возражают, чтобы вы взяли с собой все вещи, чтобы потом мы вместе поехали во Францию. Так что собирайтесь, я вас подожду.

Гарри обратил внимание, что сидящие в гостиной его дядя и тетя напоминали скорее не живых людей, а мраморные статуи. Холодный взгляд леди Гринграсс способен был обращать людей в лед не хуже, чем дыхание Снежной королевы. Было нетрудно догадаться, что для его внезапного отъезда из дома Дурслей имелись серьезные причины, которые он наверняка скоро узнает, поэтому Поттер не стал тратить время на бесплодные гадания о превратностях своей судьбы, а поскорее отправился в душ. Перед этим Гарри заскочил на секунду в свою комнату и, вызвав Добби, попросил его собрать все вещи в безразмерную сумку. Запасы «антижирового» зелья были давно переданы Дадли, подвал заперт до следующего года, так что уже через четверть часа Поттер был готов к отъезду.

Попрощавшись с родственниками, Гарри уселся в машину леди Гринграсс, вернее, теперь уже Виктории. Женщина ласково улыбнулась ему.

— Прости, Гарри, что так внезапно нарушила все твои планы, но обстоятельства требуют этого. Ты все узнаешь сегодня вечером.

— А мы действительно пойдем в театр? — Гарри до сегодняшнего дня посещал Ковент-Гарден всего однажды, в прошлом году, и был совсем не против повторить это еще раз.

— Пойдем и в Ковент-Гарден, и в парижскую Оперу. Кстати, Невилл и Гермиона уже у меня дома, они тоже пойдут вместе с нами.

Гарри, конечно, обрадовался предстоящей встрече с друзьями, но в душу начала закрадываться тревога. Ведь не просто же так их всех сорвали с каникул и в срочном порядке отправили повышать культурный уровень. Попытка хоть что-нибудь узнать у Виктории окончилась провалом. В ответ на любые вопросы женщина просто просила его дождаться вечера. Поттер решил, что жестокосердная леди решила провести эксперимент, выясняя, может ли человек умереть от любопытства.

Все же Виктория оказалась не настолько жестокой, чтобы допустить преждевременную кончину Гарри и, едва войдя в дом, позвала к себе эльфа, исполняющего обязанности дворецкого.

— Торни, вечером в малой гостиной будет ужин после театра. Подашь бордовый сервиз, свечи на столе — белые.

Леди Гринграсс чуть кивнула Гарри, и он в ответ благодарно улыбнулся. Все же Дафна не зря железной рукой вбивала в друзей правила этикета, и Поттер прекрасно понял намек хозяйки дома. Раз прием будет официальным, значит, на нем, скорее всего, появится министр Фадж, который и объяснит Гарри все сегодняшние странности. Судя по всему, именно он и попросил Викторию соблюдать тайну до поры до времени, так что она смогла удовлетворить его любопытство лишь таким способом.

Гарри совсем забыл, что с точки зрения леди Гринграсс поход в театр — это тоже светское мероприятие. Поэтому он даже не сделал попытки удрать, когда Виктория повела его вглубь дома, а потом было уже поздно. Он оказался в большой комнате, где на него тут же с самым зверским выражением лица набросился парикмахер, а за ним ждали своей очереди остальные «специалисты-экзекуторы». Единственным, что не позволило Поттеру впасть в тоску, было то, что он оказался не одиноким мучеником, а снова находился в компании своих друзей. Ребята приветствовали его радостными возгласами, но тесного общения до поры до времени не получилось — вырваться из рук фанатов красоты, нанятых леди Гринграсс было гораздо труднее, чем удрать от Филча.

Гермиона, внешностью которой в этот момент занимались сразу три специалиста, принялась мысленно жаловаться Гарри над муками, выпавшими на ее долю. Подобный «разговор» вышел весьма странным, так как она бросала ему каждое предложение до тех пор, пока не получала ответа и только потом переходила к следующему. А так как пока их возможности передать что-либо ограничивались фразой из пяти слов, то грамотно выразить свою мысль было непросто.

И все же подобное общение способствовало тому, что Гарри и Гермиона смогли отвлечься от окружающей их обстановки, и время до спектакля пролетело незаметно. Правда, новостей Поттер узнал немного, ибо основной смысл «речей» его подруги сводился к тому, что лучше бы им всем провести это время в библиотеке, а не заниматься всякой ерундой. Впрочем, посмотрев в зеркало на результаты этой «ерунды», Гермиона не смогла удержаться от довольной улыбки. Поттер усмехнулся про себя, представив, что у мисс Грейнджер могла промелькнуть крамольная мысль, что пару раз в год можно себе позволить столь бездарную трату времени.

Кроме четверки друзей и Виктории в театр направились Астория Гринграсс и мама Гермионы. Устроившись на заднем сиденье автомобиля, Гарри подумал, что с машиной явно поработал кто-то из волшебников. Уже кое-что понимая в магии, Поттер заподозрил, что к машине были применены чары расширения пространства — после того, как пятерка детей свободно расположилась на диване, там еще осталось достаточно места, чтобы разместить еще столько же. Но как выяснилось, на этом странности данного транспортного средства не закончились. Расстояние в сто двадцать миль, отделяющее их от Лондона, было преодолено буквально за двадцать минут. Какого бы мнения не был Гарри о водительских талантах матери Дафны, он сильно заподозрил, что без волшебства здесь не обошлось. Леди Гринграсс на его вопрос жизнерадостно ответила, что благодаря ее связям на автомобиль были установлены те же чары, что и на машины министерства магии. После этого бентли стал не только вместительнее и безопаснее, но и получил возможность аппарировать и становиться невидимым. Кроме того, чары отвлечения внимания позволяли свободно парковать его в центре Лондона, не тратя кучу денег на оплату парковки и не опасаясь угонщиков или вандалов.

Как и предполагал проницательный мистер Поттер, в их ложе оказался еще один зритель, и, конечно, чисто случайно это был министр магии Корнелиус Фадж. Мистер Фадж показал себя истинным театралом, внимательно следя за всем происходящим на сцене и развлекая дам болтовней в антракте. Вот только несмотря на все его актерские способности, чувствовалось, что он чем-то сильно обеспокоен. Гарри понимал, что во время спектакля бесполезно пытаться выяснить у него причины происходящего и чувствовал, как неумолимо приближается его смерть по причине неудовлетворенного любопытства. И не только его, так как оказалось что и остальным детям никто ничего не объяснял. Разговоры леди Гринграсс с родителями Гермионы и бабушкой Невилла прошли за закрытыми дверями и узнать, что же заставило взрослых внезапно поменять планы на лето, пока не получалось. Все это несколько портило впечатление от прекрасного спектакля, и поэтому Гарри испытал облегчение, когда он наконец закончился. Почему-то Поттер совсем не удивился, когда вслед за их автомобилем к дому леди Гринграсс подъехал росл-ройс министра.

* * *

Все присутствующие за столом старательно изображали светскую непринужденность, но получалось это только у хозяйки дома. Все остальные явно горели желанием поскорее покончить с легким ужином и приступить наконец к делу. Казалось, каждая секунда растягивалась в десять раз, но вот это мучение окончилось, и эльфы подали кофе.

— Мистер Поттер, я думаю, вы уже поняли, что сегодняшний ваш приезд сюда вызван достаточно важными причинами, — мистер Фадж отбросил всю свою беззаботность и выглядел сейчас постаревшим на несколько лет.

— Разумеется, сэр. И если честно, мне это очень интересно, — в этот момент Гарри говорил не только от себя, но и от имени всех друзей.