— Начинаем по моему сигналу! — маленький профессор стоял напротив разделяющей противников перегородки, имея возможность одновременно видеть обоих. Он вскинул руку с палочкой вверх, и по ушам всех присутствующих ударил сильный и чистый звон.
Зрители были несколько ошарашены столь оригинальным способом оповещения, но сами дуэлянты, похоже, не испытывали никаких неудобств. Во всяком случае, оба противника мгновенно бросились вперед и скрылись из вида. Магия, наложенная Флитвиком на помещение, не позволяла ничего видеть сквозь открытые двери. Зато зрители не рисковали получить оттуда какое-нибудь шальное заклятье.
— Интересно, Поттер, кто додумался снабдить Блэка магловской литературой? — рядом с Гарри раздался насмешливый голос Малфоя.
Рейвенкловец заметил, что Гермиона внезапно покраснела, уловив намек Драко. Она и в самом деле порекомендовала Сириусу ряд книг для легкого чтения, в числе которых был и Майн Рид. Все же мистер Блэк был недостаточно хорошо знаком с культурой обычного мира, и девушка искренне хотела помочь крестному своего друга исправить этот недостаток.
— Грейнджер, тебе следовало бы знать, что книги могут пагубно влиять на неокрепшие умы, — Малфой правильно оценил ее смущение и не отказал себе в удовольствии лишний раз поддеть ее. — А теперь, благодаря тебе, мы пропускаем столь интересный поединок.
Внезапно до Поттера дошло, что, похоже, Драко имеет слишком хорошее представление о некоторых вещах. Во всяком случае, знание литературы не было особенно распространенно среди чистокровных магов.
— Малфой, а откуда ты знаком с этой книгой? — Гарри с подозрением посмотрел на слизеринца. — «Всадник без головы» явно не входит в «Сказки барда Бидля»
— И его не было в программе летних курсов, — поддержала друга Гермиона.
— Во-первых, я — это я. А во-вторых, если кто-то не афиширует своих знаний, — Малфой выразительно посмотрел на мисс Грейнджер, — то это не значит, что он не владеет ими.
Гарри собрался сказать какую-нибудь гадость излишне самодовольному слизеринцу, но тут рефери предостерегающе поднял руку.
— Похоже, все закончилось, — спокойно произнес декан Рейвенкло. — Я пойду, проверю и сразу сообщу вам.
Спустя несколько секунд все услышали зовущий их голос профессора Флитвика и дружно ввалились в класс. Картина, представшая перед Гарри, заслуживала полотна художника. Посреди помещения валялись два тела, сжимавшие в руках обломки палочек, а их ободранные костяшки пальцев однозначно говорили о том, что мужчины не ограничились магической борьбой. Нос профессора Снейпа был свернут на сторону, а челюсть Сириуса явно нуждалась в починке. Кроме того, лица обоих волшебников могли похвастаться несколькими живописными синяками. Тем не менее, на губах павших противников застыли довольные улыбки. Судя по всему, возможность хорошенько врезать по физиономии давнему недругу доставила двум достойным магам немалое наслаждение.
Джейн Грейнджер испуганно вскрикнула, но профессор Флитвик успокоил всех, заявив, что жизни дуэлянтов ничего не угрожает, а искусство мадам Помфри очень быстро поставит их на ноги.
— А я и не подозревал, что Северус может так искренне улыбаться, — задумчиво произнес декан Рейвенко.
* * *
Вечеринка чемпионов, устроенная Гарри, явно удалась на славу. Поттер пригласил на нее всех участников турнира, за исключением Уизли, предложив им взять с собой друзей. Крам и Седрик пришли одни, Флер прибыла вместе с младшей сестрой Габриэль, а Сьюзен и Малфой пригласили Ханну Эбот и Блейза Забини. Сам устроитель вечера привел на него друзей и Асторию, так что компания получилась внушительная. Профессор Флитвик разрешил воспользоваться одним из гостевых помещений, которых было достаточно в замке, а верный Добби натащил огромное количество бутылок со сливочным пивом и целую гору закусок.
Естественно, сперва все чувствовали некоторое неудобство, находясь в малознакомой компании, но постепенно разговор завязался. Конечно, этому способствовало то, что первой темой для обсуждения были только что закончившиеся поединки. Причем трудно было сказать, кто больше переживал прошедшие события — чемпионы или их друзья. Потом разговоры плавно перетекли и на другие темы.
Гермиона сначала весьма подозрительно посматривала на чемпионку Шармбатона, подозревая ее во вполне определенном интересе к Гарри Поттеру, но постепенно успокоилась. Гарри обращал на француженку не больше внимания, чем на других гостей, а сама мадемуазель де-ла-Кур нашла другие объекты для проверки действенности своих чар.
Кроме того, Флер была не только красивой девушкой, но и прекрасным собеседником. Она с удовольствием отвечала на вопросы Гермионы о Шармбатоне и о жизни магической Франции. Любознательной рейвенкловке хотелось из первых рук получить информацию об ином варианте волшебного сообщества, чем тот, что существовал в Англии, и француженка была искренне рада общаться с человеком, проявляющим интерес к ее стране. Флер потихоньку извинилась перед сильно засмущавшейся Гермионой за свое кокетство с Гарри, сказав, что во Франции в таких вещах не видят ничего плохого, но, к сожалению, англичане воспринимают все излишне прямолинейно. Мисс Грейнджер была поражена, что ее романтические чувства к Гарри настолько очевидны, и задалась вопросом, заметила ли что-нибудь ее мама. В итоге щеки Гермионы из розовых превратились в пунцовые.
Гермиона откинулась в кресле, прикрывшись бокалом со сливочным пивом, чтобы немного успокоиться. Желая отвлечься, она прислушалась к разговору, который вели Малфой и Крам. К ее удивлению, разговор шел не о квиддиче, как она первоначально решила, а об особенностях обучения в Дурмстранге. Как поняла девушка, в свое время Малфой имел реальный шанс быть определенным в эту школу и теперь хотел узнать, чего он лишился. Судя по всему, слизеринец не особенно верил слухам, которые рисовали Дурмстранг мрачным оплотом темных сил, и, как оказалось, был прав в этом. Северная школа действительно насаждала среди своих учеников суровую дисциплину, основанную на культе силы. В Дурмстранге по любому предмету для школьников существовали только две оценки — удовлетворительно и неудовлетворительно, причем последняя, мягко говоря, не приветствовалась. Порядок в школе поддерживался железной рукой, и вместо штрафных балов и отработок действовала система дополнительных физических упражнений. Команда «Двадцать отжиманий» обычно звучала по нескольку раз за занятие. Вот только к темным искусствам все это не имело никакого отношения.
Гермиона еще раньше обратила внимание на отличную спортивную форму дурмстранговцев и теперь знала, что она достигалась тяжелым ежедневным трудом. Упражнения, которые ежедневно выполняли они с друзьями, там рассматривались бы как легкая разминка. Крам вообще удивлялся тому, насколько малое значение придают занятиям физкультурой английские маги. Ведь то, насколько хорошо развито твое тело, значительно влияет на магический потенциал. Виктор с легкой похвалой отозвался о подготовке Гарри и Драко, но отметил, что им еще есть над чем работать. Гермиона вспомнила, как Гарри удивился мощи заклинаний Крама, и подумала, что в словах болгарина явно присутствует зерно истины.
Оглядевшись вокруг, девушка увидела, что остальные участники вечеринки не теряют зря время. Астория и Габриэль явно нашли друг друга и, забившись в дальнее кресло, о чем-то весьма эмоционально болтали. Обе девочки были жутко любопытными, и Гермиона в шутку решила, что у них в роду наверняка были мангусты. Флер пробовала свои силы на Забини, стараясь очаровать юного слизеринца. Однако француженка не учла особенностей семьи Блейза, поэтому Забини удавалось не впасть в эйфорию и нормально общаться с девушкой, что лишь больше раззадоривало первую красавицу Шармбатона. Зная некоторые особенности логики вейл, мисс Грейнджер предполагала, что француженке общение со столь стойкими представителями сильного пола должно доставлять массу удовольствия. Невилл, Дафна и Седрик обсуждали последние события в министерстве, которые позволили отцу Диггори занять ставшее внезапно вакантным место главы отдела по контролю магических существ. Сьюзен что-то горячо шептала на ухо Ханне. Тут Гермиона заметила, что она не видит самого организатора вечеринки.
