— Такое отношение к ним связано не с тем, какой вред они наносят жертве, а с тем, что они уродуют душу человека, применяющего их. Это как магловский наркотик — попробовав выполнить их несколько раз, большинство людей уже не могут преодолеть желание выполнять их снова и снова. Снова и снова пытать, унижать, убивать…

— Можно преодолеть соблазн, если у вас в душе нет места тьме, — он слегка ухмыльнулся. — Человеку с сильной волей такое по силам, но не стоит даже пытаться ставить эксперименты на себе. Все свободны! — Муди уткнулся в журнал, что-то записывая.

* * *

Восьмерка учеников сидела перед профессором Снейпом, настороженно поглядывая на главного «злодея» Хогвартса. Четверо слизеринцев и такое же число рейвенкловцев прекрасно понимали, что, если школьный зельевар пребывает в хорошем настроении, стоя перед учениками, это может означать только одно — очень скоро настроение этих самых учеников будет безнадежно испорчено. Гарри с друзьями, придя в четверг на свои обычные занятия с профессором и обнаружив в классе Малфоя и компанию, сходу заподозрили, что Снейп задумал что-то нехорошее. А уж радушное предложение присесть от злобного зельевара не оставляло сомнений, что гадость, задуманная Снейпом, будет космических масштабов.

— За три года, что вы учитесь в Хогвартсе, вы привыкли работать с заклинаниями, — голос профессора был тих и вкрадчив. — Однако я успел заметить, что все вы соблюдаете идиотский принцип, что, чем громче выкрикнешь заклинание, тем сильнее оно получится.

Гарри как-то не задумывался об этом, но вынужден был признать, что подсознательно они действовали именно так. Хотя он нигде не встречал упоминания, что сила заклятья пропорциональна силе голоса, но определенная закономерность, тем не менее, существовала. Во всяком случае, для него.

— О, вы, конечно, скажете, что на практике наблюдали этот эффект, — ласковая улыбка на губах преподавателя заставила школьников слегка поежиться. — Так вот, то, что вы наблюдали, это не более как самовнушение. Сила заклинания регулируется мыслью мага, а не мощностью его голосовых связок. Но вы привыкаете кричать, когда вам надо усилить воздействие заклятья, и шептать, когда нужно ослабить его. В итоге вырабатывается дурная привычка, облегчающая, на первый взгляд, управление вашей магией, но лишающая вас необходимой гибкости в использовании заклинаний. Слишком часто возникает потребность использовать мощное заклинание и сделать это как можно тише. Но привычка, выработанная годами, не позволит вам выполнить это.

Сказанное профессором было вполне очевидно, но Поттер не заметил, чтобы многие волшебники учитывали это. Если подумать, то маги в основной своей массе были вполне удовлетворены «голосовым» управлением мощностью заклинаний. Очевидным плюсом этого была простота контроля, но вот на занятиях крики школьников зачастую действовали на нервы.

— Конечно, можно было бы отучить вас от привычки орать, как недорезанная курица, но мы пойдем другим путем, — профессор усмехнулся. — Если вы подумаете, то поймете, что чем тише произносится заклинание, тем лучше для вас. Громкий крик только сообщает вашему противнику, от чего именно он должен защищаться. А значит, оптимальным будет вариант, когда вы совсем не говорите вслух, иначе говоря, когда вы используете невербальные заклинания. Они имеют еще одно несомненное достоинство — вы сможете колдовать даже в том случае, если из-за сбившегося дыхания или из-за повреждений потеряете способность внятно произносить слова. В противном случае, элементарный «Дантисимус» превратит вас в беспомощную жертву.

Профессор решил продемонстрировать свое мастерство, чтобы школьники должным образом прониклись важностью изучения этого способа использования магии. Несколько манекенов стали невинными жертвами педагогических изысканий Снейпа. Гарри невольно подумал, что во время боя в лесу количество выкриков их противников было явно меньше числа летящих в его друзей лучей. Он хоть и не видел, что происходило за его спиной, но задним числом смог оценить интенсивность обстрела по количеству выставленных Гермионой и Невиллом щитов и поднятых в воздух колод. Как оказалось, столь наблюдательным был не он один.

— Сэр, а любое заклинание можно выполнить невербально? — Гермиона вся вытянулась в ожидании ответа.

— Теоретически любое, — профессор кивнул на правильно поставленный вопрос. — На практике же это определяется магической мощью мага. Даже профессор Дамблдор, при всей его силе, вынужден использовать голосовые формулы для наиболее энергоемких заклятий. С помощью слов гораздо легче управлять своей магией и уровень заклинаний, которые вы можете выполнять невербально, достаточно точно отражают ваш магический потенциал.

Профессор решил перейти от теории к своему излюбленному методу обучения — практике. Вот здесь-то и стало понятно, чему так радовался многоуважаемый декан Слизерина. Чтобы ученики не пытались мухлевать и просто понижать голос до беззвучного шепота, он запечатал заклинанием их рты. Теперь волей-неволей ребятам пришлось соблюдать мертвую тишину.

А дальше Снейп доказал свой садистский характер, запуская в школьников заклинания щекотки и предлагая тем прикрыться от них невербальным Протего. Очень скоро Гарри выяснил, что смеяться, когда у тебя запечатан рот, мягко говоря, неприятно. А сидя на стуле, уклониться от летящего в тебя заклинания было нереально. Зато эффективность метода была доказана практикой — к концу занятия все ученики могли без труда выставить невербальный щит.

— К следующей неделе самостоятельно научитесь выполнять еще как минимум по два разных невербальных заклинания, — закончил урок почтенный зельевар. — А мы устоим безмолвный дуэльный клуб. Кто хуже всех подготовится — будет тренироваться со мной. Да, и, кстати, говорить вы сможете уже через час.

Выполнив свой излюбленный трюк с мантией, профессор покинул класс. Гарри и его друзья благословили наличие у них мысленной связи, так как иначе сейчас напоминали бы слизеринцев, на пальцах пытающихся что-то объяснить друг другу. Но тут Гарри в голову пришла замечательная идея — ведь невербально можно выполнять не только боевые заклинания. Опыт — это сила, и спустя двадцать минут у него получилось выполнить невербальный Фините, освободивший Гермиону. Дальше проблем не было.

— Ну, мы пойдем, а то скоро комендантский час. Завтра увидимся! — Гарри весело помахал рукой слизеринцам и направился к двери. Остальные рейвенкловцы, старательно пряча улыбки, двинулись в ту же сторону. Обида, написанная на лицах змеек, могла бы разжалобить самое черствое сердце, но друзья с непреклонной решимостью покинули класс. Впрочем, Малфою и компании недолго пришлось пребывать в состоянии крайнего раздражения. Пройдя десяток шагов, Гарри вернулся, и расколдовал несчастных. Тут же мистер Поттер на собственном горьком опыте узнал, что получить благодарность, сделав хорошее дело, нереально. Вместо того, чтобы восхвалить беспримерную доброту Гарри, слизеринцы обрушили на него поток упреков.

— Ну и ладно, в другой раз не буду помогать! — гордо хлопнув дверью, Поттер побежал к друзьям. Дело было сделано, и все ученики получили возможность вернуться в свои гостиные, не вызывая насмешек и не дожидаясь под дверью чьей-нибудь помощи.

* * *

В свой день рождения Гермиона допоздна засиделась в гостиной Рейвенкло за письмом своим родителям. Даже если твое пятнадцатилетие приходится на понедельник, друзья все равно постараются сделать этот день праздничным, во всяком случае, для тебя. Они только полчаса назад разошлись по своим спальням после вечернего чаепития. Добби постарался на славу и приготовил множество фантастически вкусных пирожных. Как бы Гермиона и Дафна не заботились о своих фигурах, они не смогли удержаться и вдоволь полакомились ими.

Уже войдя в свою спальню, мисс Грейнджер почувствовала, что она еще слишком взволнована для того, чтобы уснуть, и решила описать родителям, как прошел для нее этот день. Взяв письменные принадлежности, девушка направилась обратно в гостиную.