Итак, из дословного текста второго абзаца статьи 48 следует, что рейхспрезидент обладает общим полномочием принимать все необходимые меры и особым полномочием лишать силы некоторые заранее перечисленные основные права. Ограничение касается только особого полномочия: если рейхспрезиденту понадобится приостановить действие основных прав, то он будет ограничен приведенным перечнем. Этим и должно ограничиваться само то ограничение, которое общепринятое толкование стремится распространить на все первое предложение. Любая попытка сконструировать из этого перечисления правовой барьер не только для временной отмены основных прав, но и для любых действий, затрагивающих ту или иную статью конституции, будет отступлением от более точного понимания дословного текста.

Этот результат тщательного исследования текста конституции в высшей степени примечательным образом подтверждается историей его возникновения. Тот факт, что второе предложение появляется сначала в земельной комиссии и ставится вслед за всеобщим, неограниченным полномочием, оговариваемым в первом предложении, указывает на особый интерес, который к этому определению проявляли земли. Нельзя не обратить внимание на то, что в определении, касающемся чрезвычайного положения (§ 63 проекта Прейса. статья 68 первого правительственного проекта), земельные правительства тогда вообще не были упомянуты. Знаменитый четвертый абзац был принят в Национальном собрании только 5 июля 1919 г, по ходатайству Бейерле. Ведь благодаря тому, что рейхспрезидент получил полномочие лишать силы некоторые основные права, предоставилась возможность, чтобы компетентные органы власти (т. е, в нормальном случае – полицейские органы) и, следовательно, земельные власти могли восстановить общественную безопасность и порядок без вмешательства рейхспрезидента. Он мог лишить силы перечисленные основные права, устранить заключенные в них правовые барьеры и тем самым расчистить для земельных властей путь эффективных действий. Поэтому от рейхспрезидента не требовалось самостоятельно действовать при всякой угрозе общественной безопасности и порядку и вмешиваться в административную компетенцию земель. Полномочие, содержащееся во втором предложении, и по существу дела, и по своему дословному тексту отвечает так называемому малому осадному положению прусского закона об осадном положении 1851 г. (§ 16), учитывая которое правительство и без передачи исполнительной власти может приостановить действие некоторых основных прав для соответствующих компетентных органов. Стало быть, в своем первоначальном и до сих пор еще применяемом на практике значении второе предложение имеет вполне понятный смысл: рейхспрезидент может способствовать эффективным действиям земельных властей, не осуществляя самостоятельного вмешательства.

Впрочем, в печатных материалах эта мысль в дальнейшем не появляется. Нельзя, конечно, оставить без внимания любопытное высказывание депутата Фишера (на заседании восьмой комиссии 8 апреля 1919 г. – Bd 336. S. 275), в котором говорится, что, если в подчиненном государстве, входящем в состав федеративного, возникает угроза общественной безопасности, то рейхспрезиденту дозволяется прекратить действие основных прав. В остальном же дискуссия ведется главным образом о средствах контроля, а также о том, действие каких основных прав может быть приостановлено, тогда как о значении такой временной отмены задумываются мало. С тем большей определенностью из всех заслуживающих внимания высказываний видно, что полномочие, которое рейхспрезидент получает согласно второму предложению, нужно всегда отличать от полномочия, выдаваемого в первом предложении. Точка зрения конституционной комиссии абсолютно точно сформулирована в словах депутата Абласа (Bd. 336. S. 233): по статье 49 (тогда она соответствовала нынешнему второму абзацу статьи 48) рейхспрезидент получает совершенно новое полномочие (здесь имеет место противопоставление прежнему праву военного и чрезвычайного положения). это, во-первых (sic), полномочие на восстановление общественной безопасности и порядка, осуществляемое, в случае надобности, с помощью вооруженной силы. «и, во-вторых, полномочие» (sic) в некоторых случаях полностью или частично лишать силы основные права. «Первое полномочие весьма широко. Но если мы окинем взором события нынешних дней, то обнаружим, что оно порождено нуждами времени и дает в руки президенту мощное средство, которым он ни при каких обстоятельствах не станет пренебрегать. Я с величайшей радостью приветствую это усиление президентской власти». Во всей истории возникновения исследуемого текста это самое ясное высказывание об отношении второго предложения к первому. Невозможно с большей определенностью выразить взаимную соотнесенность обоих этих предложений. Рейхспрезиденту нужно дать два отдельных полномочия. Все прочие высказывания только подтверждают этот замысел. Содокладчик Фишер характеризует полномочие рейхспрезидента как двойственное: он может мобилизовать войска и прекратить действие установленных конституцией основных прав (Op. cit. S. 275). Прейс говорит (S. 288): «Рейхспрезидент может… отдавать необходимые распоряжения, а также (sic) издавать определения, напоминающие то, что прежде называлось осадным положением».

Столь же отчетливы высказывания депутатов фон Дельбрюка и графа Дона на 46-м и 47-м заседаниях Национального собрания 4 и 5 июля 1919 г. (Bd. 327. S. 1304 ff., 1355 ff). Фактически они стали наиболее аутентичным источником для истолкования статьи 48. На них, как уже упоминалось, основывается, в частности, уже никем более не оспариваемая точка зрения, согласно которой статья 48, несмотря на предусмотренное в пятом абзаце дальнейшее регламентирование, непосредственно учреждает действующее право. Все государственно-правовые суждения о втором абзаце статьи 48, принадлежащие как рейхсканцлеру в уже приведенном высказывании от 5 октября 1919 г., так и рейхсминистру юстиции Шифферу (3 марта 1920 г.). и имперский верховный суд в своих решениях, и все авторы письменных работ как на основополагающий аргумент ссылаются на пояснения, прозвучавшие 4 и 5 июля. Чем же они могут помочь в решении вопроса о соотношении первого и второго предложений во втором абзаце статьи 48? Их вообще нельзя понять, если не отделять друг от друга полномочия, выдаваемые в каждом из этих предложений. Депутат фон Дельбрюк говорит 4 июля: вплоть до более подробного регламентирования федеральным законом рейхспрезидент обладает неограниченным полномочием. «он может, следовательно, принимать все требуемые меры и в состоянии также издавать правовые постановления, насколько они будут необходимы до тех пор, пока все дальнейшее не будет определено федеральным законом». О том, что перечисление основных прав во втором предложении содержит общее ограничение этого выдаваемого первым предложением полномочия, даже не упоминается, хотя, если бы оно подразумевалось, ни один юрист не смог бы молча мимо него пройти, потому что при до сих пор всегда подчеркивавшемся различении двух полномочий оно вовсе не разумелось само собой. Напротив, 5 июля фон Дельбрюк вновь дает типичное описание двойного полномочия рейхспрезидента: он может осуществлять вмешательство с помощью вооруженной силы и принимать меры, необходимые для восстановления общественной безопасности и порядка, «он может также (sic) лишать силы ряд основных прав». Согласно первому предложению, рейхспрезидент может без каких бы то ни было ограничений принимать свои меры вплоть до издания федерального закона, причем все меры: правовые предписания, штрафные санкции, введение чрезвычайных судов. «Я хотел бы еще раз четко закрепить эту интерпретацию. По моему мнению, при составлении этой статьи в ней нельзя сомневаться». И вновь ни слова про общее ограничение упомянутыми семью статьями конституции. Упоминание о них придало бы ходу мысли противоположное направление. Столь же показательны и высказывания графа ду Дона, задающегося вопросом, почему дозволяется введение чрезвычайных судов, хотя статья 105 не перечислена среди основных прав, которые могут быть лишены силы. Юрист, который в те годы разделял бы общепринятое ныне воззрение, конечно же, должен был бы здесь исходить из ограничительного действия перечня, приводимого во втором предложении, и приводить какие-то основания (подобные тем, которыми обосновывалось вышеупомянутое решение верховного суда (Strafs. Bd. 56. S. 161)), чтобы оправдать предоставление рейхспрезиденту права вводить чрезвычайные суды, хотя статья 105 не входит в перечень основных прав, допускающих временную отмену. Вместо этого граф Дона заявляет следующее: нужно как можно скорее вновь ввести в действие законодательные определения относительно военного и чрезвычайного положения, подобные тем, что содержались в законе об осадном положении 1851 г… сделать это нужно посредством дальнейшего регламентирования с помощью федеральных законов, это законодательное регламентирование тем более необходимо, «что сомнения-то возникают как раз по вопросу о том, могут ли на основании этих определений (из второго абзаца статьи 48) вводиться военно-полевые суды, чрезвычайные трибуналы и тому подобное». Таким образом, пока такой федеральный закон не издан, тут остается «пробел». Но «до этих пор я тоже придерживаюсь мнения, что рейхспрезидент имеет право принимать все необходимые меры, а также издавать постановления о порядке процедуры в чрезвычайных военных трибуналах». Это означает, что дело не в том, включена статья 105 в перечень основных прав, допускающих временную отмену, или нет. вмешательство может осуществляться и в неперечисленные основные права, потому что полномочие принимать все необходимые меры в любом случае распространяется и на введение чрезвычайных судов, даже если второе предложение заставляет в этом усомниться. Рейхспрезидент, по выражению графа Дона, обладает «полнотой власти» (plein pouvoir). Ограничительный эффект приводимого во втором предложении перечня здесь не только замалчивается, но и косвенно отвергается. Его нельзя было отвергнуть явно, ибо для всех заинтересованных лиц, насколько им была свойственна способность к различению юридических тонкостей, подлинный смысл второго предложения был слишком очевиден, чтобы они могли упоминать о его возможной интерпретации, прежде чем конституция вступит в силу.