Но Мэншун верил, что Сронтер знает своё дело. У алхимика готовились на огне три различных субстанции, любой из которых должно быть достаточно, чтобы палату Совета очистили в панической спешке — и достаточно, чтобы любой задержавшийся там упрямец превратился в покойника. Трёх зелий должно хватить, чтобы не позволить единственному заклинанию придушить дым, и если царедворцы хоть что–нибудь слышали о благоразумии (а какой царедворец не слышал?), этого хватит, чтобы отложить Совет, пока придворные не убедятся, что над ним не нависло других угроз.

Мэншун сумел сдержать злорадное потирание рук, но по его лицу расползлась жестокая усмешка. Ах, теперь, когда его старый враг погиб, тёмное злодейство снова приносило настоящее удовольствие!

— Что это? Дым?

Амарун указала на холодные клочки, парящие и извивающиеся в глубокой тени, где стояли густые тёмные деревья.

— Поземная дымка, — в унисон отозвались Шторм и Арклет. Юный лорд засмеялся и величественным жестом предложил Шторм продолжать.

С улыбкой она приняла приглашение.

— Моряки зовут это туманом, когда он висит в доках или на море. Бывает здесь почти каждое утро. Это испаряется влага, когда день становится теплее.

— Хм, — ответила танцовщица, съёжившись от холода под деревьями. — Пока что–то не очень тепло.

— Согласна, — ответила Шторм, наклонив голову и прислушиваясь к тихому шелесту вдали. Лиса или похожий зверёк возвращались домой.

Повсюду вокруг троих людей просыпались лесные животные; Королевский лес приходил в движение. Эл снова вернулся в сапоги Шторм; Рун снова была собой; и Арклет вёл их на север, не покидая леса, но следуя вдоль тракта.

Тракт был недалеко, справа от них, и Шторм ожидала встретить патрулирующих лесников. Хижина осталась далеко позади, но обещанное Арклетом роскошное личное охотничье поместье Делькаслов, если верить ему, находилось примерно в одном дне пути на север.

Дворянин подошёл к ней, ведя под руку Амарун.

— Что, если ты расскажешь нам немного больше о, хм, жизни, которую вы с Эльминстером вели в Кормире последние несколько лет, — начал он, желая завязать разговор. — Наши боевые маги, похоже, считают вас серьёзными врагами королевства.

— Это мнение набирает среди них популярность, — согласилась Шторм. — По мере того, как годы забирают у нас старших, мудрых боевых магов и старших придворных слуг, знания о нас и о той, кому мы служим — Мистре — пропадают в результате великого бедствия, постигшего Искусство. Элу и мне кажется это слегка раздражающим, учитывая столетия трудов, которые мы вложили в охрану Кормира, чтобы все эти молодые маги могли расхаживать по нему с важным видом.

Она улыбнулась, пожала плечами и добавила:

— Каждого ребёнка нужно учить, но мы становимся старше, и стычки с неграмотными идиотами кажутся все менее и менее забавными.

Арклет ухмыльнулся.

— С неграмотными идиотами вроде меня, к примеру?

Шторм покачала головой.

— Ты не идиот, Арклет Делькасл. Боевой маг Рорскрин Мрелдрейк или дворцовый сенешаль Рорстил Холлоудант — вот это идиоты. Оба считают, что мы обычные воры, которые прожили трёхзначное число лет и провели некоторые из этих лет, прокладывая норы в королевский дворец.

Арклет закатил глаза.

— Да ладно. Ты же не ожидаешь, что я поверю во все эти байки, будто вам несколько тысяч лет? О том, как вы помогали Азуну Великому и обучали устрашающего Вангердагаста, и тому подобное?

Шторм подняла бровь. Арклет продолжал.

— Ох, вы просто позаимствовали деяния из легенд, да, но сейчас здесь нет боевых магов, которых требовалось бы впечатлить. Я слышал, что ты на самом деле — Сторнара Ролиган, а Эльминстер — Элгорн Ролиган, твой отец? Старший брат? Прадед? Вы двое — предположительно старые низкопоставленные дворцовые слуги, которые попались на краже волшебных предметов и были уволены. Некоторые говорят, что вы арфисты или шпионы Сембии или Западных Врат. Я… ну, я не знаю, что и думать. Здесь только мы втроём, так может, расскажешь нам правду?

Шторм Среброрукая остановилась и повернулась к нему, волосы развевались вокруг, как дюжины беспокойных змей, а глаза горели двумя серебряными огнями.

— Я не жду, что ты вообще во что–то поверишь, лорд Делькасл. Я заметила, что твоё мнение о нас переменчиво, как погода, но надеюсь, что ты достаточно мудр, чтобы при наличии достаточного времени разумно оценивать людей. И поскольку мы сейчас вместе, ты будешь смотреть и слушать, и сам сделаешь выводы.

Арклет тоже остановился и повернулся к ней. Амарун на его руке, нахмурившись, переводила взгляд с одного из спутников на другого.

— Хорошо, — спокойно сказал он. — В интересах взаимного довреия давай предположим, что ответ, который ты мне дашь — истинная правда, и что я в него поверю. Так кто же ты на самом деле? Ты и облако ползучего праха, что называет себя Эльминстером?

— Я Шторм Среброрукая. Около девяноста лет тому назад я была бардом Долины Теней. Эльминстер это… Эльминстер. Мудрец Долины Теней, Старый Маг из легенд. Мы были — и остаёмся — Избранными Мистры, богини магии. Её слугами. Её старшими рыцарями, если хочешь.

— Мистры. Мёртвой богини, что однажды правила — и некоторые говорят, осквернила — всей магией.

— Этой Мистры, — спокойно сказала Шторм, серебряные косы по–прежнему извивались над её плечами, как змеи. — Да.

— Ты же не собираешься сказать мне, что она всё ещё жива? И что у неё есть какая–то тайная священная миссия для Рун?

— Нет, — ответила Шторм. — Мне не придётся.

Арклет выгнул бровь.

— О? И почему же?

— Потому что я знаю, что она жива, и могу сказать тебе б этом, — твёрдо вмешалась Амарун. — Я встречалась с ней. И если у Мистры есть для меня какая–то тайная задача, она ничего об этом не сказала.

— Пока, — мрачно произнёс Арклет.

Шторм улыбнулась.

— Хорошо, — оживлённо сказала она, снова зашагав на север. — Ты знаешь, кто такие мы с Элом, и знаешь про Мистру всё, во что осмеливается верить любой смертный. Остальные пробелы мы можем заполнить, когда будет время, которое можно потратить на болтовню. Например, пока мы шагаем к этому твоему семейному поместью.

Арклет нахмурился.

— Леди… Иммердаск, как вы предпочитаете? Не думаю, что мы всё выяснили. Эльминстер занимает разум моей возлюбленной, когда пожелает, и заставляет её…

Он почувстовал резкий рывок за руку.

— Лорд Делькасл, — резко сказала Амарун, — вам следует воздержаться от предположений на мой счёт и от мыслей, будто я представляю собой что–то вроде коровы или домашнего животного, покорного и безмозглого, которое вы можете обсуждать, как будто меня здесь нет.

— Прости, Рун, но в том–то и дело, — искренне сказал юный дворянин, глядя ей в глаза. — Я не знаю, принадлежит ли твой разум тебе прямо сейчас, или это старый волшебник внутри тебя заставляет тебя так думать и даже не позволяет тебе это понять!

— Ох, не будь смешным! — вспылила Амарун. — Ты что, хоть на мгновение мог решить…

— Спокойно, подруга, — промурлыкала Шторм, положив ладонь на танцовщицу. — Он не может знать. Он не делил свой разум с Эльминстером или кем–нибудь другим, и понятия не имеет, на что это похоже, или…

— Я не позволю… — взревел Арклет.

Шторм хлопнула его по гульфику, заставив умолкнуть на полуслове.

— Никто не тебе не предлагает, — мягко сказала она. — Я просто успокаивала Рун, указав ей на то, что ты не можешь знать, на что похоже, когда Эл находится в твоей голове. Позвольте сообщить вам обоим, что мне его вторжение в разум Рун категорически не нравится, и если бы не крайняя необходимость, я попыталась бы это предотвратить. Его… хм, вторжение крайне мешает нам доверять друг другу… но это всё, что мы сейчас можем. Просить вас, наверное лучше сказать так. Доверьтесь нам. Пожалуйста. Иначе для всех нас в самое ближайшее время это закончится плохо.

Арклет был потрясён, увидев блеснувшие у неё в глазах слёзы.