Внезапно появился ещё один призрак синего пламени, бегущий к ним с занесённым мечом.

Рун отчаянно вцепилась в Арклета, пытаясь оттащить его назад — но призрак уже угасал и распадался на части, хоть и всё ещё пытался добраться до них. Расплавилась его вытянутая вперёд рука, затем — рука с мечом, и клинок, который она сжимала, тоже растворился, потом колено, затем… всё остальное.

Пение резко прекратилось, как будто Арклет был потрясён исчезновением призрака. Дрожа, Амарун держалась за него и ждала.

Спустя какое–то время со стороны бурлящей магии сверкнула яркая вспышка, границы печати задрожали и, похоже, стали сжиматься.

Ещё одна вспышка. Печать стала ещё тоньше.

Затем появился другой призрак. Позади него шла высокая женщина с жестоким лицом, читая на ходу заклинание. Когда она закончила его, сверкнула одна из этих вспышек, растворяя ещё частицу печати.

Амарун торопливо потащила шатающегося мужчину в её руках назад, чтобы удержать угасающие, сжимающиеся печати вокруг призрака и женщины.

Неожиданно призрак стал плавиться, с удивительной скоростью утопая в кипящей магии. Женщина покачнулась. Она была уже достаточно близко — в пяти–шести шагах, не более — чтобы Рун могла разглядеть торчавший из её груди кинжал.

Затем из ниоткуда вылетела молния, ударив женщину в спину и заставив её выгнуться и задрожать, вытаращив глаза. Дикие спазмы боли окончились её падением. Женщина упала лицом вниз.

Новые разряды молнии ударили в последние угасающие лохмотья волшебных печатей. Мужчина позади — их громовержец — медленно вошёл в пещеру.

Амарун отпустила Арклета, повернулась и бросилась в глубину. Впереди во мраке что–то неприятно заколыхалось, как будто при её приближении проснулась враждебная магия.

На окраине этой бахромы она остановилась и бесшумно опустилась. Она зашла настолько далеко, насколько могла, и всё ещё видела распростёршегося грудой на земле Арклета, что–то бормочущего и слабо ползущего.

Амарун знала мужчину, который вошёл в пещеру. Пару раз она видела его на улицах города. Это был волшебник, которого сюзейльцы называли самым могущественным магом в городе, Ларак Дардулкин.

Он шагнул мимо побеждённой им женщины и встал, улыбаясь, над оглушённым, нечленораздельно бормочущим Арклетом.

— Что ж, Эльминстер, снова остались лишь ты да я, — едва ли не с удовольствием произнёс он. Разведя руки, он ласково добавил:

— Приготовься умереть, старый дурак. Снова.

Рун сглотнула, не зная, что делать, чувствуя себя абсолютно беспомощной. Кинуть в него пряжку? Но какой от этого толк?

Чуть ли не мурлыкая от злорадства, мужчина стал читать заклинание, которое Амарун не могла остановить…

И затем с неожиданным воплем рухнул вперёд.

Женщина, которую свалили его молнии, поднялась с земли и рубанула своим мечом его ногу.

— Отравленный! — триумфально прохрипела она, прежде чем снова упасть без сил.

Дардулкин перекатился по земле рядом с Арклетом, яростно ругаясь и хватаясь за рану.

Катание по земле превратилось в дрожь, и забившись в конвульсиях, он выпустил свою ногу. Его проклятья стали неразличимы, когда изо рта потекла пена.

Рун видела достаточно. Не обращая внимания на незримую магию, которая пыталась за неё уцепиться, она повернулась и бросилась глубже в пещеру.

Торопясь принести пряжку с синим пламенем к Симбул.

Симмарра тяжело поднялась на колени. Мир медленно вращался вокруг неё…

Всё было таким медленным и болезненным. Всё требовало столько силы…

Она потеряла счёт своим слабым и неловким попыткам, но используя меч как костыль, наконец смогла подняться на ноги. После первого, ужасно неуверенного шага на ногах её удержала только стена пещеры.

Она прилипла к стене, в поисках силы снова и снова шепча молитвы, в которые не верила и плохо помнила.

Когда ей показалось, что немного силы нашлось, она повернула голову и жестоко усмехнулась, взглянув на двух слабо шевелящихся мужчин. Слова Дардулкина ясно дали понять, что он был Мэншуном, и не было ни единой причины, по которой она могла ошибиться и не узнать в юном лордишке Эльминстера.

— Великие архимаги, — злорадствовала она. — Невелика между вами двумя разница, да?

Оторвавшись от стены, она шагнула вперёд, снова замахнувшись своим отравленным клинком.

Дардулкин неожиданно подскочил и бросился бежать, размахивая руками. Он часто падал, но бежал с такой безумной скоростью, что не стоило и надеяться догнать его.

— Яд заберёт тебя, — пробормотала она вслед, слабая, но полная ненависти, — а потом и я. После того, как позабочусь о Мудреце Долины Теней.

Тело, которое пока не пошевелилось, было прямо перед ней. Один неверный шаг, два… ей пришлось опустить меч и опереться на него, чтобы не упасть. Сделав глубокий, неровный вдох, она выровнялась и снова подняла оружие.

— Один удар, — выдохнула она. — Один удар, ты, старый…

Эльминстер откатился в сторону, затем вскочил на ноги с ловкостью и грацией куда более молодого мужчины.

Арклет Делькасл вернул контроль над своим телом. Он весело улыбнулся, когда она занесла меч, затем встретил неловкий удар Симмарры ловкой защитой.

Отрубив ей два пальца на руке с оружием своей контратакой, он фыркнул:

— Один удар? Сомневаюсь.

Магия цеплялась за неё, как пьяница с длинными ногтями, пытающийся добраться к прелестям ловкой танцовщицы, но казалось, увядала с каждым её шагом. Она прокладывала себе путь вниз, в глубокую и узкую пещеру…

Амарун шагала во тьму до тех пор, пока не увидела впереди крошечную искру света.

Свет исходил от источника с водой, где раздавался плеск.

Приблизившись, Рун увидела жещину на цепи, бьющуюся в припадке на краю озера. У неё были глаза злобной волчицы, а вместо одежды — лишь клубящийся хаос её длинных серебряных волос, прядей, что двигались сами по себе, как у Шторм Среброрукой.

С которой она, на самом деле, сплелась, разглядела Рун — две шевелюры дрались, как сотни голодных змей, пока Шторм и Симбул — это должна была быть Симбул — боролись друг с другом.

Шторм пыталась вытащить сестру из озера, но Симбул в своём бешенстве была сильнее, превозмогая Шторм и снова и снова утаскивая их обеих в воду.

А это ещё что? Рун обнаружила, что дрожит, не только от магии пещеры, но от растущего страха.

Затем Шторм заметила её — и пряжку с синим пламенем.

— Положи пряжку ей в рот! — задыхаясь, воскликнула она. — Рун, положи пряжку ей в рот и держи там, пока вся не исчезнет — что бы ни произошло!

Рун сглотнула, потом шагнула вперёд. Пряжка снова засветилась.

С угрожающим треском волосы Симбул разлетелись во все стороны, пытаясь одновременно опутать Шторм и потянуться к пряжке. Её глаза яростной волчицы вспыхнули синим.

Амарун подошла ближе, пытаясь не отходить от стены, чтобы её нельзя было легко затащить в воду.

Симбул гневно зарычала на неё, затем щелкнула зубами на пряжку. В точности как голодный волк.

Рун увернулась от её рывков, как уворачивалась от вытянутых рук в «Драконих всадниках» — и, крепко сжав пряжку обеими руками, сунула её Симбул в рот.

Сверкнула яркая вспышка и хлынул неожиданный поток энергии, от которого Амарун встряхнуло.

Глаза Симбул разбрасывали пламя, буквально превратившись в два ярких синих факела, и Рун закричала, когда её пальцы, а затем и остальные руки, загрелись, а волосы зашипели.

— Держи её там! — отчаянно крикнула Шторм.

Рун сжала зубы, опустила голову и застонала от боли. Пряжка плавилась… она протолкнула её дальше и дальше за эти острые и злобные зубы…

Затем огонь и пряжка неожиданно исчезли.

Вся борьба прекратилась, и Симбул смотрела на Рун, лишившись своей ярости и совсем с другим выражением в глазах.

— Госпожа, я благодарю тебя, — мрачно сказала она и поцеловала обожжённые пальцы Амарун.

От прикосновения по телу Рун пробежала успокаивающая, целебная прохлада, и девушка задрожала в удивлённом облегчении.