— Ничьей. Я сам по себе, в стороне от всей этой утомительной борьбы за власть. Если представители других заговорщиков посетят меня в дальнейшем, я тоже могу взять их в плен и собрать свою коллекцию.

— С какой целью? Думаешь, что можешь торговаться с каждым благородным домом в этой стране? С благородными родами, у которых есть собственные семейные маги, родами, которые могут нанять ещё больше магов, так что ты закончишь дракой сразу со многими чароплётами одновременно?

— Ах, сказано как истинный лорд. За власть надо сражаться и использовать для сражения с чужой властью, не так ли?

Арклет нахмурился.

— Власть — это искусство получать желаемое без использования грубой силы.

Дардулкин снова улыбнулся. Улыбка казалась не более естественной, чем в первый раз.

— Вы меня удивляете. Это верно. Я не намереваюсь сражаться с кем–то или против кого–то — разве что найдутся глупцы, которые попытаются осадить мою обитель.

Он шагал вперёд, пока его щит не заставил Арклета снова отступить.

— Я решил не принимать чью–либо сторону в нарастающем хаосе и беспорядке, пока не наступит время, когда все уцелевшие фракции готовы будут отдать большие суммы и концессии в обмен на мои услуги.

Он развёл руками.

— Тогда я приму лучшее предложение, не соглашаясь на меньшее, чем титул и звание при дворе, а в идеале — позицию, обладающую настоящей властью за троном, сравнимой с той, которой обладал в древности Вангердагаст. Но при этом — без ответственности и необходимости подчиняться королевской семье, сопутствующих титулам королевского мага или придворного волшебника.

Он смерил Арклета взглядом и оскалился.

— Тогда я буду лордом, Делькасл — и, думаю, начну становиться таким же мерзким и жестоким, как вы.

— Полагаю, я должен быть оскорблён, — отозвался Арклет, — но вместо этого мне просто тошно, сэр Дардулкин. Я пришёл, чтобы найти помощь против Эльминстера и был готов хорошо заплатить, но сейчас Эльминстер кажется меньшим злом, чем я его считал.

— Что ж, всем нам когда–то приходится начинать познавать мир, — ухмыльнулся архимаг, делая ещё шаг вперёд.

Арклет отступил, затем неожиданно развернулся, перескочил через стол и бросился к двери, через которую вошёл.

Маг побежал через комнату с неожиданной скоростью и оттолкнул Арклета от выхода своим щитом — когда до двери оставался всего шаг.

— Это, — жестоко произнёс Дардулкин, задыхаясь, — было неразумно. Я вызову своих стражников, чтобы увели вас.

— Ваши стражи — это доспешные ужасы?

— Именно. Мои собственные создания. Спорить с ними будет крайне неразумно.

Арклет кивнул. Значит, дверь недосягаема — пока сквозь неё не пройдут доспешные ужасы, и волшебнику придётся сделать шаг назад, унося с собой щит и оставляя самого любимого из Делькаслов в этом королевстве делить с конструктами край комнаты. Панель, через которую вошёл Дардулкин, тоже была недосягаема.

Но что насчёт других панелей? Он повернулся и снова бросился через комнату, перескочив стол и с силой ударив в одну из панелей на внешней, как он считал, стене.

Та немного поддалась, так что он ударил её снова — плечом. Панель затрещала, поддаваясь сильнее.

Когда Арклет ударил панель в третий раз, Дардулкин с гневной гримасой поднял руки, чтобы использовать магию.

Панель со стоном отворилась, как дверь на пружинах — и открыла расположенное за ней окно!

Большое, прозрачное окно из чистого стекла самого дорогого сорта, которое стоило множества золотых львов. С женственными, обрамлёнными рюшем занавесками — не менее дорогими.

Арклет скрестил руки перед лицом и шеей, выставив перед собой эфес меча, и швырнул себя в окно, надеясь, что там нет никакой странной магии, которая заставила бы его отскочить обратно.

Магии не было.

Грохот был оглушителен.

Арклет едва заметил летящие во все стороны осколки, ленту сада шириной с плечи крупного мужчины, тёмную сюзейльскую улицу за ней — а между садом и улицей кованную железную ограду, которая казалась весьма прочной.

Такой она и была.

Он врезался в ограду и скользнул по ней вниз, пойманный между железом и каменным особняком. Железом, которое наверняка могло плеваться молниями или сворачиваться в острые когти, будь у Дардулкина время заставить ограду всё это проделывать.

Захрипев в отчаянном усилии, Арклет вскочил, схватился за верхнюю часть ограды, подбросил себя вверх, через штыри, приземлился с глухим ударом и звоном меча, который он выронил.

В состоятельном квартале вроде этого подобный шум в мгновение ока должен был привести к нему патруль стражи.

Он перекатился, схватил свой меч, но не стал тратить время, чтобы перевести дыхание. Вскочив на ноги, он бросился бежать.

Разумеется, никакой стражи не было видно — почему проклятых драконов никогда нет рядом, когда они тебе нужны?

— Весьма прохладная беседа, — услышал он спокойное замечание Дардулкина. — Поздней ночью переговоры редко проходят удачно. Однако я не могу позволить энергичному и болтливому юному лорду сбежать от меня, зная то, что знает он. Так что простое заклятие остановит вас, Арклет Делькасл, пока мои ужасы вас не заберут.

Арклет бросился к одной из сторон улицы, пытаясь спрятаться от взгляда архимага. Как там работает парализующая магия? Он не помнил; он слышал про неё лишь дважды, и…

— Ох храст, — выругался он, почувствовав ползущую по телу усталость, сковывающую конечности. — О нет! Нет…

Это было словно пытаться идти по шею в воде.

Он попробовал усилием воли продолжать свой путь, но спустя какое–то время понял, что хотя его сердце бьётся, а конечности напрягаются, окружающее уже не меняется.

Он стоит на месте.

Ох дьявол.

— Тихо! — хрюкнул Мирт. — В нашу сторону бежал человек, вон там — он только что остановился.

— Без сомнения, восхищённый тем, что лицезреет знаменитого Мирта Ростовщика, глубоководского лорда, — отозвалась из–за его спины Шторм, которая тащила покачивающуюся и почти безвольную Амарун. Рун могла идти самостоятельно, вся слабость прошла, но приходилось вести её, чтобы удержать от падения.

— Нет, подруга, «остановился» не как обычно, а как парализованный магией. Я видел такое не раз. Кто–то заморозил его на полушаге. И будь я проклят, если этот парень не кажется мне знакомым.

— Какого сорта знакомым? — осторожно спросила Шторм, пытаясь выглянуть из–за туши толстяка.

— Сорта «Арклет Делькасл» знакомым, — отозвался Мирт, сделав пару торопливых шагов. — Судя по всему, он только что выскочил из вон того окна. Того, где стоит идиот в мантии злого мага.

Шторм хлопнула Мирта по плечу, чтобы тот остановился, затем выглянула из–за него, будто глубоководец был крупным булыжником, за которым она пряталась.

— Только не это.

— Очевидно именно это, — ответил Мирт. — А что именно?

— Он отправился на встречу с беспощадным Дардулкином, самым сильным волшебником по найму во всём Сюзейле, чтобы заручиться его магией, — ответила Шторм. — Наверняка затем, чтобы защитить кое–чьё сознание от Эльминстера.

— И переговоры не увенчались успехом?

— Похоже на то. Ходят слухи, что у Дардулкина есть личная армия доспешных ужасов, так что он, скорее всего, следит за Арклетом, пока юношу не заберут ужасы.

— Так заберём его первыми, — проревел Мирт, снова бросившись вперёд и потащив за собой Шторм, — и используем Арклета как щит от заклинаний, раз уж парень уже парализован, а?

— Ага, — уныло согласилась Шторм, на каждом шагу ожидая, что их испепелит нечто ужасное.

Мирт не стал смотреть в сторону окна, не стал и осторожничать. Он просто подхватил Шторм под мышку, чтобы держать её с другой стороны от особняка мага, подскочил к Арклету, сунул руку между ног юного лорда, ухватился за его пояс, подпихнул коленом, поднимая его с земли, и продолжил идти.

Первое заклинание ударило в них через шесть шагов, когда Мирт поворачивал Арклета между собой и окном.