По Променаду, задыхаясь, спешил Мирт Ростовщик, хромая в их сторону так быстро, как только мог. Позади Шторм увидела причину его спешки. Два призрака синего пламени наступали ему на пятки — мечи наружу, на лицах неприятные ухмылки.

— Спасите! — выдохнул Мирт. — Проклятье, спасите!

— Конечно, — воскликнула Шторм, бросившись к нему и схватив выдохшегося лорда за плечо. — Рун!

Эльминстер подхватил глубоководца за другую руку и они потащили его назад к двери.

— Смена планов! — рявкнула Шторм на нахмурившихся стражников. — Собрать сюда всех боевых магов, каких только сможете найти!

Они уставились на неё.

— Сейчас же! — взревела она, пытаясь изображать голос Глатры.

Стражники бросились бежать — трое младших немедленно, остальные — когда Шторм бросила на них яростный взгляд, наконец, отпустив задыхающегося старого лорда и наступая на них, рыча, как разозлённый волк.

— Они сразу за нами, — сказал Эл, пинком ноги захлопнув дверь и прислонив Мирта к стене коридора.

Шторм бросилась к двери с засовом в руках.

— Надеюсь, Лус…

Два клинка пронзили дверь и ударили в засов.

Она крепче схватилась за засов, синие убийцы потащили его к себе, вырвали свои мечи, убрали их. Шторм быстро сунула засов на место, запирая дверь.

Миг спустя печати на ней неожиданно вспыхнули, проявляясь, мерцая и вздуваясь, кода призраки попытались пройти прямо через толстую каменную стену.

— Нет времени ждать Алусейр, — проревел Эльминстер. — Если я съеду с катушек, Грозовая…

— Конечно, — ответила Шторм, взяв на изготовку свой клинок.

Печати стали ослепительно белыми, превратились в дикую расколотую молнию прямо перед Эльминстером, исторгнув гневный ливень искр — и мерцающий синий меч прошёл сквозь это сияние, а за сразу за мечом — и его владелец.

Эльминстер улыбнулся, уклонился от меча, и нежно произнёс заклинание прямо в лицо призраку.

В мгновение ока все звуки стихли, или так показалось — но клубящаяся пыль и трещины, пробежавшие по штукатурке на стене, сказали Элу, что он просто оглох. Синий свет призрака погас, оставляя неподвижный почерневший скелет с мечом в руке, и печати дворца разошлись, отступая по коридору в обоих направлениях, как пожар в сухой траве.

Лишь затем, чтобы вскипеть вдалеке — и волной вернуться обратно.

Синее пламя загорелось снова, неподвижный скелет снова стал плотным на вид человеком в движении — и печати ударили призрака с двух сторон.

В этот момент Эльминстер ещё и ослеп. Он слабо ощущал, что его швырнуло в воздух, а затем врезался во что–то гладкое, плоское и очень твёрдое.

Чтобы отскочить обратно, и спотыкаясь сделать несколько шагов вперёд вслепую на ногах, которые казались сделаны из резины или, быть может, из струн…

— Умеют они дворцы строить, — остроумно заметил он, или подумал, что заметил, прежде чем молния ударила его в тысячу мест и унесла весь Сюзейл прочь.

Взрыв кухонной сковородой ударил по ушам Фентабля, яркая вспышка пронзила ночь, как будто тьма была расправленным плащом, который легко резал нож.

Застыв в дверях, прижав ладони к ушам, Фентабль заморгал от резкого света, но чётко увидел, как старая массивная дворцовая дверь взлетает в воздух и летит через весь Променад, чтобы с силой удариться о каменный фасад здания с лавкой внизу и клубом наверху, затем рухнуть, расколовшись, на землю, подняв облако пыли.

Сразу за дверью наружу вылетела фигура, окутанная мерцающим синим пламенем.

Она врезалась в нижнюю часть лавки, в центральную колонну, по бокам которой находились разбившиеся окна, и бесчувственно соскользнула по недрогнувшему камню на землю.

Фентабль мог быть напуган, но Мэншун лишь удивился.

Он смотрел на рухнувшее тело, затем на зияющий проём, в котором ещё недавно была дверь.

Там стояла танцовщица, Амарун Белая Волна. Она покачнулась, выглянув на улицу, подняла и широко развела руки. У её ладоней гневно плясала молния.

Неужели она только что взорвала призрака синего пламени?

Что же такое произошло с прежде ничего не смыслившей в Искусстве юной девушкой, потомком Эльминстера, чтобы она стала архимагом за считанные… дни, кажется?

Мэншун прищурился.

Даже булыжник под ногами вздрогнул, когда дверь сорвало с петель и вышвырнуло наружу.

Призрак синего пламени, прижимавшийся к наружной стене дворца, увидел, как мимо пролетел его товарищ.

Затем, не задержавшись даже, чтобы посмотреть, что с ним стало, призрак нырнул сквозь зияющий дверной проём во дворец.

Мимо шатающейся, пустившей слюну девушки с пустым взглядом, девушки в хватке трескучей молнии, и стонущей, тоже шатающейся, среброволосой женщины позади неё, чтобы достичь отчаянно ругающегося толстяка, спотыкающегося в узком проходе, ведущем глубже во дворец.

Призрак злорадно улыбнулся на бегу и поднял свой меч.

Мирт увидел синее отражение нависшего над ним пламени и развернулся, чтобы дать бой.

Улыбка призрака стала ещё шире. Потребуется один, максимум два удара, и затем…

Меч, скорее призрачная тень, чем сталь, рубанул по синим огням — и разрубил их в тёмное ничто.

Бегущий призрак споткнулся в искреннем изумлении.

И обнаружил, что смотрит в такую же полную мрачного злорадства улыбку, как его собственная, на лице полупрозрачной женщины в лёгких кожаных доспехах. Её непокрытые шлемом волосы свободно развевались. Она повисла в воздухе, неподвижно, как щит, преграждая путь к задыхающемуся, сопящему старому лорду.

— Ты осмелился войти в мой дворец, чтобы убить человека, в нарушение моих законов, в моём королевстве? — прошептал призрак Алусейр Обарскир. Ужасная улыбка по–прежнему играла на её губах. — Приготовься заплатить мою цену.

Амарун, шатаясь, вышла из дворца и начала падать на улицу — но серебряные локоны поймали её, и сильная рука снова помогла ей выпрямиться.

— Тихо, Эл! — произнесла Шторм, обнимая оглушенную танцовщицу сзади. — Тихо!

Эл?

Не веря своим ушам, Мэншун смотрел на двух женщин по ту сторону улицы.

В следующее мгновение он покинул разум Корлета Фентабля с беззвучным воплем страха и ярости, в безоглядной спешке, бросив сенешаля пускать слюну и шататься так же сильно, как танцовщица. Его никакая Шторм Среброрукая не поймала, и Фентабль резко рухнул лицом на мостовую.

В следующее за этим мгновение созерцатель размером с голову младенца вылетел из его мантий и нырнул в ночь.

Отвисли челюсти, раздались крики, и Мэншун смутно припомнил, что по улице спешили какие–то пурпурные драконы, услышавшие взрыв.

Ба! Прямо сейчас его не волновало, узнает ли мир о том, что младший сенешаль носит под мышками созерцателей.

Эльминстер из Долины Теней был жив!

Потребовалось на удивление мало времени, чтобы пересечь усеянные особняками, шпилями, башнями и куполами улицы и достичь открытого всем ветрам окна дома Трусильверов.

Леди Делейра Трусильвер заметила созерцателя раньше своих горничных, и резко приказала всем слугам покинуть комнату. Если кто из них и увидел, как она достаёт какую–то подвеску из открытой шкатулки на прикроватном столбике, или вынимает кинжал из ножен, прикреплённых к тому же столику снизу, виду они не подали.

Мэншун проигнорировал подвеску и кинжал и не стал тратить время на любезности.

— Талан, — приказал он, — найди волшебника Эльминстера, который всё ещё жив и использует не принадлежащие ему тела. Убей любого, в кого он вселился — уничтожь полностью. Убедись, что он мёртв, затем позови меня, чтобы я проверил. Поторопись!

— Как я его узнаю? — спросила она, бросив и кинжал, и подвеску.

Созерцатель ринулся к ней, как огромная оса, размахивая глазными стеблями.

Она почти сумела не вздрогнуть, когда глазные стебли скользнули в её ноздри и уши и задержались там на то ускользающее мгновение, какое потребовалось Мэншуну.