Почти рыча от свежего приступа ярости, Глатра Баркантл поднялась на ноги и резко повернулась к танцовщице.

Лишь затем, чтобы снова рухнуть на пол с ещё большей силой.

Шторм сделала ей подсечку! Сучка каким–то образом пробралась точно за спину Глатре, и сейчас хватала танцовщицу за плечо и шипела: «Пойдём! Харброу охранял зал Побед — сюда!»

Танцовщица, не мешкая, бросилась в указанный коридор. Шторм сразу за ней.

— Нарушители! Злодеи! Предатели! — яростно завопила Глатра, поднимаясь на ноги. Волосы падали на неё лицо, самообладание разлетелось в клочья. — Стойте! Стойте и сдавайтесь! Я запрещаю вам убегать!

Шторм замедлила бег и оглянулась.

— Глатра, — сухо откликнулась она. — Думаю, тебе лучше привыкнуть, что твои приказы игнорируют те, над кем у тебя нет власти — или не должно её быть. Я не вижу здесь ни королевского мага, ни любого из Обарскиров, и как вековой дворянин этой земли, я помню, что у боевых магов очень мало полномочий, когда они не подчиняются прямым приказам королевской семьи или королевского мага. Ты делаешь вид, будто у тебя есть право всем вокруг приказывать, но это совсем иное дело. Я, маркиза Иммердаск, не повинуюсь тебе, неверная слуга!

Глатра открыла рот — и захлебнулась таким гневом, которого никогда раньше не испытывала. И дар речи покинул её. Полностью.

Когда она снова смогла заговорить, спустя несколько полных неразборчивого рычания мгновений, она выплюнула единственное слово в направлении удаляющегося по коридору вихря серебряных волос: «Сука!», и бросила сонное заклятье в двух бегущих женщин.

Долю секунды спустя собственная магия Глатры полетела обратно в неё, на мгновение ошеломив волшебницу, когда ударила в её защиту.

Среброрукая умела отражать заклятья туда, откуда они исходили.

Прямо на глазах бурлящей от злости Глатры две женщины свернули за угол вдалеке и исчезли.

Сжав кулаки, Глатра откинула голову, чтобы убрать с лица спутанные волосы, и сделала глубокий вдох, пытаясь сохранять спокойствие.

Остро осознавая, сколько безмолвных людей сейчас на неё смотрят.

Будь величественной. Твоя власть абсолютна, что бы ни говорила эта лживая сучка. Облачись в неё и служи Кормиру. Будь Кормиром.

Она прочитала простое и быстрое заклинание, и сказала в возникшее прямо перед ней сияние:

— Харброу? К тебе направляются две женщины. Одна из них высокая, с длинными серебряными волосами, которые шевелятся вокруг её плеч, будто живые; вторая моложе, танцовщица. Шторм Среброрукая и Амарун Белая Волна. Шторм — с серебряными волосами — может отражать заклятья обратно в их творцов. У танцовщицы не должно быть никакой магии. Ты должен схватить обеих, прибегая к любым необходимым мерам, за исключением убийства.»

Она выслушала подтверждение от Харброу и оборвала действие магии, мрачно усмехнувшись.

Ждать его доклада долго не придётся — и Харброу наверняка доложит об успехе, раз уж она предупредила его о Шторм.

В конце концов, Харброу, опозоренный своей неудачной попыткой остановить Делькасла и жаждущий загладить вину, был не один. Вместе с ним было ещё четверо боевых магов.

Мирт вышел из боковой двери дома за конюшнями с таким видом, как будто ничто на свете его не волновало. Мешок с монетами, позаимствованный из дворцовой сокровищницы, приятным грузом покоился на плече.

Почему бы нет? Он покидал весёлый хаос правящей крепости Кормира, и её суматошная стража и размахивающие жезлами маги до сих пор были его главной заботой в этом новом мире, почти на сто лет отстоящим от того времени, когда он правил в Глубоководье.

Сейчас стражники были заняты у различных ворот и дверей, пытаясь держать знать снаружи, а этот конкретный представитель знати как раз и собирался выбраться наружу.

Он снимет комнаты на одном из постоялых дворов вдоль Променада под фальшивым именем. «Агайрон Миззрим» звучало неплохо. Там он посидит, прихлёбывая вино, и решит, какую новую жизнь для себя создать.

Первым его инстинктом было бежать из земли, в которой по меньшей мере двое юных дворян желали ему смерти. Сбежать будет несложно, учитывая, что Сюзейл — портовый город и всегда обладал тайными магическими путями, к услугам которых легко могли прибегнуть обладатели достаточного количества монет. Такие пути связывали его с Марсембером, куда более сомнительным портом, где представители Короны редко получали желаемые ответы…

Но всё же ему нравилась атмосфера Кормира, смут и прочего.

Холарк, он хотел остаться!

Шторм была дьявольски милой женщиной, и Мирту пришлись по нраву Делькасл и его подруга, но их битвы были не его битвами. За исключением того, что если дуболомные дворяне этой земли поднимут восстание, они легко могут развалить Кормир, который был ему по душе — но, в конце концов, беспокойные времена дарили хитрым купцам многочисленные возможности завести выгодное дело или ухватить кусочек власти при дворе… или, быть может, даже жениться на представительнице могущественной знатной семьи…

Мирт взглянул вниз, на своё запятнанное пищей брюхо, засмеялся и покачал головой.

Что ж, может и найдётся несколько могущественных матрон, скучающих в одиночестве, поскольку они уродливее козлов или лошадиных крупов, или обладают нравом, как у обезумевшего от боли быка, которые отчаялись достаточно, чтобы поддаться на льстивые речи такого старого волка.

Осталось ли у него достаточно терпения, чтобы выдержать менее приятные стороны подобного союза? Скука никогда не была его другом. Хмм.

Размышления об этом наверняка шли бы куда лучше, если бы он лежал, задрав ноги, в хорошем кресле, и с графином чего–то алкогольного в руке.

Сначала надо найти хорошую гостиницу…

Всё, что осталось от принцессы Алусейр, немногим больше клочка сумрачного воздуха, неохотно остановилось в воздухе, в дюжине шагов от дворца. Арклет Делькасл ушёл, исчез на одной из улиц с дальней стороны Променада, и провожать его дальше она не могла.

Настало время возвращаться к Шторм, Амарун и Мирту. В конце концов, у Алусейр осталось не так уж много друзей в этом мире, и зная Глатру и то, как взбудоражены были все охраняющие дворец маги и драконы, этим троим может потребоваться её помощь, и…

— Стойте! — раздался взволнованный мужской голос из комнат глубоко во дворце. — Вы там! Стоять! Девка… женщина… ты! Я с тобой говорю! Стоять! Стоять или я…

Последовала короткая потасовка, другие мужчины одновременно кричали разное, и Алусейр влетела прямо в их гущу как раз вовремя, чтобы увидеть, как отчаянно бегущая Амарун качается, содрогается, спотыкается и падает с болтающейся головой и онемевшими руками. Уснув прямо на бегу.

Пять магов Короны, сопровождаемые двумя драконами по бокам, не сделали ни шага в её сторону, чтобы подхватить девушку. Они просто смотрели, несколько человек даже ухмыльнулись, когда она рухнула на пол безвольной тяжёлой грудой.

Алусейр нависла над ними, становясь более материальной. Она могла заморозить всех этих жестоких бахвалов, пронзив их тела, но сейчас была достаточно разгневана, чтобы пожелать сначала ударить одного из них — Харброу, который радостно смеялся над результатом своей магии — по лицу и извергнуть на него своё королевское неудовольствие.

Чтобы достичь какой–то плотности, даже ненадолго, потребовалось немало усилий. Принцесса всё ещё пыталась это сделать, когда показалась несущаяся вниз по коридору Шторм Среброрукая. Вокруг её плеч, как гнездо разозлённых змей, извивались длинные серебряные волосы.

— Это было крайне недостойно с вашей стороны, сэр маг, — прорычала она. — С каких это пор боевые маги Кормира нападают на любых неповинных граждан?

— С тех пор, как им приказывают сокрушить неких определённых негодяев, — торжествующе сказал ей Баэрн Харброу. — Эту танцовщицу — и тебя!

Жезл в его руке плюнул в Шторм магией.