Он поднял свой клинок в боевую позицию.

— Я хотел бы полюбить тебя. Хотел бы доверять тебе. Но твой разум — как могучая гора, а мой — как крохотный камешек.

Он взвесил в руке свой меч, не отрываясь глядя в глаза Амарун.

— Я уверен, что настолько превосходящий меня разум, принадлежащий магу, у которого было больше тысячи лет, чтобы отточить искусство обмана, может мне лгать. Не только словами, как простой человек, но и при слиянии умов.

Он посмотрел на Шторм, потом опять на Амарун.

— Разве это неправда?

— Правда, — признал Эльминстер, — но есть и другая правда, о которой тебе следует знать, лорд Делькасл. Такой обман невозможен, если другие сознания, что разделяют связь, не согласны на него. Шторм? Алусейр?

Призрак и среброволосая женщина кивнули и направились к Арклету, но юный лорд предупреждающе поднял руку.

— Не трудитесь. Я верю, что мне сказали правду, если принцесса и столетний арфист подтверждают это. Это неважно. По–прежнему не существует ничего, что вы, любой из вас, мог бы сказать, чтобы я позволил Эльминстеру взять управление над моим телом. Я ненавижу саму мысль, что он может сделать это с Рун, и ещё сильнее ненавижу, что она согласна на такое, но он способен — и разве этого, боги свидетели, мало? Остальным приходится всю жизнь жить в одном лишь теле! Если его разорвут на части, мы умрём. Почему же ты можешь вселиться в неё, в меня, а потом в кого–то другого, создавая личную армию рабов? А?

— Чтобы спасти мир, — прошептал Эл, — и армию — никогда.

— Прости меня, Мудрец Долины Теней, — резко ответил Арклет, — но я всё равно тебе не верю. Я видел в твоём сознании, что ты должен завербовать боевых магов Кормира. Разве они — не армия?

— Один вопрос, лорд Делькасл, — тихо произнесла Шторм. — Ты поклялся, что никогда не впустишь Эльминстера к себе в голову и не позволишь ему управлять твоим телом. Если на кону будет выживание Кормира, или жизнь Амарун, или существование дома Делькасл… доверишь ли ты мне войти в твой разум и управлять твоим телом?

Арклет посмотрел на неё, чувствуя, как краснеет лицо. Эта идея его возбудила, и от этого ему стало стыдно; неужели другие это заметили? Неужели они все это заметили?

Шторм всегда казалась такой мудрой; Эльминстер всегда на два шага опережал любые его мысли… и принцесса Алусейр много лет назад совершила немало подвигов…

Он не мог этого вынести. Глупец или нет, он не мог…

Ему нужно было убежать, остаться наедине, чтобы подумать. Даже без Рун.

Ударив кулаком в стену, Арклет развернулся и бросился бежать, разрубая мечом пустой воздух, где должны были гибнуть враг за врагом.

Никто не окликнул его по имени и не бросился следом. Никто.

Лорд Брорин Виндстаг оторвал взгляд от ближайшего пустого графина и заворчал:

— Снова вернулся? Эрельд, я же сказал тебе оставить нас в покое! Нам нужно обсудить важные вопросы…

Старый слуга очень низко поклонился.

— Д-да, милорд! Пожалуйста, поверьте, я прерываю вас с огромной неохотной! К вам посетитель, лорд, который был добрым другом вашего отца и которого всегда привечали в этом доме, и он сказал, что пришёл по делу величайшей важности!

Виндстаг нахмурился. Жрецы исцелили его, но боль почему–то не исчезла — и он ненавидел сюрпризы.

— Ну, — разражённо ответил он, — тогда приглашай его!

Слуга склонился ещё ниже и вышел, но вернулся раньше, чем Виндстаг смог обменяться взглядами, содержавшими вопрос «теперь ещё что?» с его напуганными дружками Стоунстейблом, Ормблейдом и Хандрагоном. Неужели Марлина убили люди Короны? Может, они на очереди? И кто такой этот незванный…

— Лорд Тревин Илланс, — величественно провозгласил Эрельд, низко склонившись.

Седовласый лорд скупо улыбнулся слуге и вошёл в комнату. При нём была чёрная трость, он носил полуплащ старого покрова. Сапоги его были такими старыми и сношенными, что облегали ноги, как дамские перчатки по локоть.

— Брорин, — вежливо поинтересовался он, — как вы? Моих ушей достигли вести, что вас ранили.

Лорд Виндстаг с искренней радостью улыбнулся гостю. Илланс был старым другом и кредитором его отца, и единственным человеком, которому Брорин был склонен доверять.

Насмешливый сынок Трэвина, Ротгар, Виндстагу, Грозозмею и собравшимся за этим столом был не друг, но старший лорд Илланс был человеком иного сорта.

— Лорд Илланс, — поспешно сказал Брорин, вставая, чтобы протянуть гостю руку, — добро пожаловать! Я заплатил жрецам и получил исцеление — и считаю, что мне посчастливилось не попасть на этот Совет, где со мной могло случится что похуже!

— Рад это слышать, — ответил Илланс, заметив пустое кресло у стены и направившись туда. Эрельд оказался там первым.

Илланс сел, с молчаливой признательностью посмотрел на слугу, и сделал быстрый жест рукой, который заставил старого Эрельда мгновенно покинуть комнату. Виндстаг сощурился.

— Не хотите ли вина? — спросил он, но Илланс отмахнулся от бокала.

— Я здесь не для того, чтобы пить, парень, — он окинул взглядом стол. — Простите мою прямоту, но случившееся сегодня заставляет меня спешить. Эти любезные господа с тобой — ты им доверяешь?

— Свою жизнь, — медленно ответил Виндстаг. — А в чём дело?

Илланс поднял почти пустой графин так, чтобы в стекле отразился свет, и сказал ему:

— Я слышал, лорд Брорин Виндстаг заключил союз с лордом Марлином Грозозмеем — и другими. Эти люди входят в их число?

Лица вокруг стола превратились в осторожные, ничего не выражающие маски, и руки поползли к кинжалам.

— Да, — признал Брорин Виндстаг. — И снова, лорд, я спрошу вас: в чём дело?

Илланс опустил графин.

— В нашем доблестном королевстве наступает время… смут. Будут выбраны стороны, и те, кто попытаются избежать объявления своей преданности, пострадают. Здесь я представляю людей, которых можно назвать «партией». Так случилось, что эта партия считает себя слишком немногочисленной, чтобы возобладать в борьбе. Следовательно, я стремлюсь завербовать единомышленников, объединить фракции в более крупный союз, который сможет преуспеть в сохранении и создании лучшего Кормира.

— Признаю, милорд, я заинтересован, — пробормотал Хандрагон. — И к чему же конкретно стремится ваша партия?

— Вы достаточно мудры, чтобы не спрашивать имена. Тест пройден, — Илланс позволил мимолётному призраку улыбки коснуться своих губ. — Знайте, что некие лорды этой земли верят, что нашего доброго, но нередко заблуждающегося короля Форила должна, хм, охранять группа дворян — набранная из нас и наших союзников. Мы наймём чужеземных волшебников, чтобы советовать королю — «управлять» такое гадкое слово — и подрядим магов, наёмников и верных кормирцев, симпатизирующих нашему делу, охотиться и уничтожать этих грязных боевых магов.

Он откинулся назад и посмотрел в глаза юных лордов, глядя, как они сначала расслабились… а потом заинтересованно подались вперёд.

Хорошо. Кольцо на его пальце, которое могло убить их всех, не понадобится. Пока.

Лорд Виндстаг тоже умел читать по лицам.

— Думаю, я выражу наше общее мнение, — с нетерпением начал он, — когда скажу, что мы крайне заинтересованы…

Без объявления и без всякой помощи дворецкого дверь с грохотом распахнулась, и прежде чем кто–либо успел выхватить свой кинжал, в помещение влетел задыхающийся человек.

— Спасите! — выдохнул Марлин Грозозмей, едва не рухнув на стол. — Вы должны меня спрятать!

— От кого? — прорычал Хандрагон.

— Кто за тобой гонится? — резко спросил лорд Илланс, поворачивая кольцо на своём пальце до тех пор, пока оно не засветилось.

Глаза Грозозмея широко распахнулись от ужаса, когда он взмахнул тяжёлой чашей, которую держал в одной руке, и мечом с ярким лезвием в другой.

— Он вторгается в твой разум, — прошипел Марлин в лицо Иллансу, — и посылает за тобой созерцателей!

Все сразу же вскочили на ноги и заговорили одновременно. Бокалы перевернулись, покатились и разбились о пол. Никто не обратил на это внимания.