— Папа? — мой голос дрожал, да меня всего колотило, когда я сел, смахивая слезы с глаз, чтобы только видеть его.

Отец похудел и осунулся, несколько утратив лоск и величественность, его волосы отросли сильнее и были просто небрежно завязаны в хвост, а не уложены с величайшим тщанием, как раньше. Одет он был в какую-то простую, непритязательную темную одежду, но это, несомненно, был он — живой, настоящий! Я часто заморгал, тщетно пытаясь избавиться от слез, но тут сильные руки Люциуса притянули меня к его груди, я уткнулся лицом в отцовскую мантию, и сдерживаться дальше уже не смог. Все мои страхи, вся боль и горечь, все, что я испытал за это жуткое утро — все выплеснулось в бурном потоке рыданий, я намертво вцепился в складки его плаща, и в тот момент даже забыл и думать, что отец не одобряет слишком сильного проявления эмоций. Да он и не возражал, лишь крепко обнял меня, и мягко гладил по волосам, перебирая пряди. Кажется, он шептал что-то ласковое, успокаивающее, но я почти ничего не понимал, и только жался к нему все сильнее, и рыдал, не в силах успокоиться.

— Папа, это ты? — наконец выдавил я сквозь всхлипы, понимая где-то в глубине души, что это звучит глупо, но ни капли не переживая по этому поводу. — Это правда ты?

— Я, я, шалунишка, — отозвался Люциус, все так же крепко обнимая меня, и продолжая ласково гладить по волосам. Я поудобнее устроил голову у него на плече. Меня еще трясло, и я ни за какие коврижки не сдвинулся бы с места, но этого, к счастью, и не требовалось. — Прости, малыш, что так сильно напугал тебя, — сказал отец. — Действовать пришлось слишком быстро, и Северус не мог тебя предупредить, а Дамблдор то ли забыл, то ли схитрил, как всегда. Я молча кивнул, крепче прижавшись к нему. Люциус, наконец, обратил внимание на колотивший меня озноб, протянув руку, взял одеяло, лежащее в ногах кровати, и набросил мне на плечи. — Так лучше? — спросил он, снова обнимая меня. Я всхлипнул еще раз, и кивнул, все еще не решаясь отодвинуться ни на волосок. Слезы продолжали катиться по моим щекам, но бурные рыдания стихли, и теперь отец просто баюкал меня, как ребенка, не прекращая гладить мои волосы и нашептывать что-то успокаивающее. Ну и естественно, ослабев от потрясений, сегка ошалев от облегчения и пригревшись в его руках, я не заметил, как мои веки отяжелели, и вскоре снова уснул.

Проснулся я минут через двадцать, уже снова лежа в кровати, и почти ожидал, что когда открою глаза, рядом никого не окажется, и мне потом придется долго выяснять у окружающих, был ли здесь Люциус на самом деле, или же мне все приснилось. Однако он по-прежнему сидел рядом со мной, держа мою руку в своих, и мягко улыбнулся, увидев, что я проснулся.

— Привет, — сказал он, и я улыбнулся в ответ. — Ну как ты, шалунишка?

— Нормально, — отозвался я, и закашлялся — мой голос совсем охрип от слез.

Отец, хмыкнув, налил стакан воды из графина на тумбочке и протянул мне. Я сел, машинально взял стакан и стал пить, хотя мысли мои прыгали с пятого на десятое. На самом деле, сон помог мне справиться с потрясением, и я снова мог адекватно реагировать на ситуацию, но просто не знал, что сказать сначала. То ли расспрашивать, что же там произошло на самом деле сегодня ночью в Азкабане, то ли выяснять личное отношение отца к моей выходке относительно Темного Лорда и всего остального, то ли просить прощения за свой нервный срыв и утрату контроля. Однако, к моему сожалению, вода кончилась быстрее, чем я успел принять решение. Отставив стакан, я уселся поудобнее, и посмотрел на отца, надеясь, что что-нибудь в его внешности или взгляде подскажет, как лучше начать разговор. Пожалуй, лучше все-таки с Темного Лорда и моего отречения от него. В конце концов, именно с этого все началось. Решившись, я, наконец, заговорил.

— Отец, я… Я хотел сказать… В общем, прости меня, что я не посоветовался с тобой, прежде чем принимать решение и покидать сторону Темного Лорда. Я просто…

— Чшшшш, — его палец коснулся моих губ, и Люциус покачал головой. — Не надо, Драко. Ты все сделал правильно, малыш. Только благодаря тебе мы все трое еще живы сегодня. Так что даже не думай извиняться. Это я втравил нашу семью в это, и я виноват в том, что тебе в шестнадцать лет пришлось самому расхлебывать последствия. А ты — ты ни в чем не виноват. Я… не скажу, что я все понял с самого начала, но… у меня было время подумать. И я думаю, ты выбрал лучший вариант, из всех возможных. Возможно, он не сулит нашей семье самого лучшего, но, в этих обстоятельствах, пожалуй, мы не могли и надеяться на большее. Главное — вы с мамой остались целы и невредимы. Так что я… я горжусь тобой, сын. Ты принял верное решение.

Я улыбнулся и кивнул с облегчением. Надо же, а ведь я и не осознавал, как, оказывается, сильно давило на меня опасение того, что отцу не понравится все произошедшее! Он хмыкнул в ответ.

— Что, неужели будут еще какие-нибудь извинения? — спросил Люциус. Я опустил глаза. Ладно, мне, и правда, есть, за что еще извиняться.

— Я… сорвался этим утром. Утратил контроль. Не сдержал эмоции. Но я не мог! В «Пророке» написали, что ты убит, и никто не спешил опровергнуть, а потом еще приперся Уизел и стал издеваться… — затараторил я. Отец слегка нахмурился и поджал губы.

— Ну, вот это уже нехорошо, — сказал он. — Сколько раз я должен повторять тебе, Драко, что реагировать на оскорбления всяких разных Уизли — ниже твоего достоинства?

— Я и не… — начал было я, и запнулся. Я, как раз-таки, реагировал, и довольно болезненно. Люциус тоже так считал, потому что неодобрительно покачал головой.

— Ну что мне с тобой делать, — тихо, без упрека сказал он. — Пойми, меня как раз расстраивает в большей степени именно то, что ты позволил какому-то Уизли управлять тобой, воздействовать на тебя, вызвать страх и агрессию, чем то, что у тебя случился нервный срыв. Очень надеюсь, сын, что это произошло только потому, что все наложилось одно на другое, не так ли?

— Угу, — пристыжено кивнул я. — А ты… Значит, ты не сердишься, что я сорвался?

— Узнав о моей предполагаемой смерти? — отцовская бровь взлетела вверх, но голос был ласковым. Он вздохнул. — Нет, Драко, не сержусь. Признаться, я был… встревожен, ведь ты мог погибнуть. Но я не сержусь на тебя. Нервные срывы и утрата контроля, рано или поздно, случаются почти со всеми.

— И с тобой тоже?

— И со мной, — подтвердил он, откинувшись на спинку стула. — Со мной это случилось, когда твоя мать, когда я сделал ей предложение в первый раз, отказалась выйти за меня замуж.

— Мама тебе отказала? — опешил я. Люциус, усмехнувшись, кивнул.

— Она тогда не очень объяснила свой отказ, да я и не настроен был слушать, — пояснил он. — Аппарировал, как можно дальше, и устроил истерику. Повезло, что меня вовремя отыскал Рудольфус, и сумел вколотить мне немного здравого смысла.

— Лестрейндж? — уточнил я.

— Он самый, — подтвердил отец. — Он привел меня в чувство, притащил в Манор, чтобы я побыстрее оправился, а потом чуть ли не пинками погнал к Нарциссе за объяснениями. А она, бедняжка, всего лишь хотела подождать, пока Руди и Белла не поженятся, чтобы не нарушать обычаев, и не выходить замуж раньше старшей сестры. — Он хмыкнул, и посмотрел мне в глаза. — И это, кстати, неплохой урок, Драко. Прежде, чем психовать, удостоверься, что владеешь полной информацией. Некоторые скажут, что это очень холодный и деловой подход, но мы-то знаем, что нервные срывы слишком дорого обходятся, чтобы мы могли себе их позволить, не так ли? Платить приходится своей единственной жизнью.

— Да, папа, — отозвался я тоном послушного мальчика. Люциус снова усмехнулся и потрепал меня по щеке.

— Ну, вот и хорошо. На самом деле, Драко, у нас не так уж много времени. Через полчаса меня ждет портключ в кабинете директора.

— Куда ты отправишься? И вообще, как тебе удалось выбраться из Азкабана? — поспешно спросил я. Отец вздохнул.

— Я и сам толком не знаю подробностей всего плана, — объяснил он. — Двое новых стражей разбудили меня среди ночи, и повели к лодке. Перед посадкой у меня отрезали прядь волос, а потом отвезли на побережье, там меня забрали еще какие-то люди, кажется, члены этого… — Люциус поморщился, — Ордена Феникса. Они отвезли меня в старый дом на площади… Погоди, как же это… Тьфу, заклятие Доверия, — пробормотал он. — В общем, в старый дом Блэков, только не помню теперь, где он находится, — он у них что-то вроде штаба, как я понял. Там я и провел остаток ночи и почти все утро. А потом через камин примчался Северус, и сказал, что мое присутствие срочно необходимо тебе в Хогвартсе — и вот я здесь. Таковы… факты.