— Ну что ж, — Джинни, наконец, повернулась, и я увидела ее лицо — бледное, хотя и решительное, а в голубых глазах — непролитые слезы. — Что ж, я рада, что мы все выяснили, — скала она, стараясь говорить холодно, но голос ее дрожал. — Значит, между нами ничего нет и быть не может, не так ли?
— Именно так, Уизли, — отозвался Дрей. Мерлин, я никогда еще не слышала, чтобы голос Малфоя звучал ТАК — так словно Драко приходилось говорить с кинжалом в груди. Боль, сдерживаемые слезы, отчаяние — и вместе с тем решимость и неистребимая малфоевская гордость, заставляющие его высоко держать голову, даже когда все его мечты рушились на глазах. Я с трудом сдерживала собственные слезы — слезы жалости к этим двоим, которые своими руками рушили то, что могло превратиться в нечто прекрасное и удивительное для них обоих.
— Ну, ладно, тогда, я, пожалуй, пойду. Удачи тебе на дуэли, только постарайся не убить и не покалечить моего братца. А то тебя посадят в Азкабан.
— Ты печешься обо мне или о нем? — горько фыркнул Малфой.
— Не льсти себе, он мой брат все-таки… — отозвалась она, опуская голову, чтобы он не мог как следует разглядеть ее лицо. — Ладно, я, и правда, лучше пойду.
— Угу… — отозвался он, все еще стоя спиной к двери.
Джинни прошла мимо него, и, подойдя к дверям комнаты, протянула руку, чтобы открыть, но не удержалась — гриффиндорская эмоциональность! — и обернулась, чтобы бросить на него последний взгляд… Наверное, она смогла бы еще уйти, опустить глаза и скрыться, если бы Драко не выбрал именно этот момент, чтобы тоже обернуться ей вслед. Их взгляды встретились. Джинни на мгновение застыла, а потом бросилась к нему, в два шага преодолев разделяющее их расстояние. Драко протянул руки и подхватил ее. Их губы слились, и я могу поклясться — я еще никогда не видела такого пылкого, страстного и отчаянного поцелуя. Мне доводилось натыкаться периодически на Малфоя и его девушек в такие моменты, но ни одну он не целовал с такой отчаянной нежностью, никогда раньше его изящные пальцы не перебирали тяжелые длинные волосы на затылке девушки так, словно пытались навсегда запомнить это ощущение. Вторая рука Драко обвилась вокруг талии Джинни, крепко прижимая девушку к его телу. Она тоже обнимала его, ее руки поглаживали его спину и плечи. Джинни активно участвовала в поцелуе, не будучи просто безвольной куклой в руках Малфоя, а наоборот, охотно ему отвечая.
Однако это продолжалось недолго. Руки девушки соскользнули со спины Драко и легли ему на грудь, потом уперлись и с силой оттолкнули его, прерывая поцелуй. Он не выпустил ее до конца — рука, обнимающая талию Джинни, все еще оставалась на месте. С отчаянием юноша заглянул ей в глаза.
— Значит, это решено? — тихо спросил он. — И нет никакой надежды?
— Да какая надежда могла быть у нас с тобой? — всхлипнула она. — Мои братья убьют тебя, если узнают, что ты хотя бы посмотрел на меня, и никакие уговоры их не остановят. Один даже уже пытается… А твоя семья? Разве вы примете в свой род нищебродку вроде меня?
— Не говори так…
— Почему? Ты всегда называл так Рона, и всю нашу семью тоже. Я все еще часть этой семьи. Ничего не изменилось. Тебе даже просто встречаться со мной не позволят! Как бы нам ни хотелось иного, Драко… — он закрыл глаза и несколько секунд молчал, но потом все-таки заговорил с тяжелым вздохом:
— Ты права. У наших отношений нет будущего, как бы нам ни хотелось обратного… Ну что ж, тебе и вправду лучше уйти в таком случае… — и он еще крепче прижал ее к себе, обняв за плечи второй рукой.
— Так пусти меня! — снова всхлипнула Джинни.
— Да, конечно… Через минуту… — отозвался Драко, и снова прижался губами к ее губам. Я прикрыла глаза. В подглядывании за таким моментом было что-то… неприличное, почти бесстыдное, но сдержаться я не могла — открыв глаза, снова уставилась на них — на то как нежно, и в то же время пылко ласкают друг друга их руки, как движутся губы, когда он проникает языком ей в рот, лаская его изнутри… Наконец Драко с видимым усилием оторвался от Джинни, и, выпустив ее, отступил. — Иди, Джин, тебе пора, — быстро сказал он, словно боясь вновь передумать, или не справиться с собой.
— Драко…
— Уходи! — рявкнул он. Кивнув, она отвернулась от него, и пошла к двери, с каждым движением ускоряя шаг, и у двери почти бежала. На этот раз не оглянувшись, Джинни выскочила из дверей и опрометью бросилась по коридору. Драко стоял молча, закрыв глаза, и обхватив себя руками, словно пытался запомнить и навсегда сохранить в памяти вкус ее губ и ощущение ее тела. Я погасила чары и вышла из коридора. С одной стороны, надо было идти в подземелья и делать вид, что мне все невдомек, но не было ни сил, ни желания. Я кое-как добралась до ближайшего подоконника и уселась на него. Я чувствовала себя странно опустошенной, словно это мне, а не Драко только что пришлось пережить разрыв с любимым. В глазах кипели непрошеные слезы, хотя я и отдавала себе отчет в том, что реветь из-за чужих бед — это абсолютно не по-слизерински.
Так я и сидела, пока из бывшей классной комнаты не появился Драко. При виде его я изумленно заморгала — вместо взъерошенного и растрепанного парнишки, каким он был с утра, передо мной предстал Серебряный Принц Слизерина во всей красе. Идеально уложенные волосы, падающие на лоб челкой с двух сторон, рубашка застегнута, галстук аккуратно повязан. Мантия надета как надо, и выглядит так, словно ее только что отутюжили умелой рукой. Но самое главное — как он держался! Расправленные плечи, идеально прямая спина, гордо вздернутый подбородок — осанка Драко всегда была безупречной, а в этот момент она вообще могла служить эталоном. В глазах — ни следа той боли и отчаяния, которые плескались в них во время разговора с Джинни, — только обычное малфоевское высокомерие и отмеренная, нарочитая наглость.
— Блейз, что ты здесь делаешь? — спросил он, увидев меня.
— Жду тебя, — отозвалась я, решив не вдаваться в подробности. Впрочем, скрывать от него что-то, в принципе, дело довольно безнадежное, однако Малфой не проявил стремления расколоть меня. А может, дело было в том, что ему не хотелось лишний раз ворошить произошедшее.
— Ну так идем? — сказал он. — Мне еще надо подготовиться к этой долбанной дуэли!
— Ты же не думаешь, что Рон Уизли представляет для тебя опасность? — фыркнула я.
— Да боггарт его разберет, — пожал плечами Драко. — Поттер их там прилично натаскал в свое время в этом их «ОД», хотя Уизел есть Уизел, чтоб ему прожить тыщу лет и больше никогда не охотиться!
Я хихикнула — фразочку эту Малфой тоже подцепил из какого-то магловского кино, однако она была довольно забавной. Вот только Драко не смеялся — даже не улыбнулся.
— Ты прав, на уроках у Тёрнер он никогда особенно не блистал, да и у Дамблдора тоже в этом году, — сказала я. — Но все равно, не забывай, ты не должен применять ничего запретного, потому что эти его гриффиндорские секунданты не упустят возможности обвинить тебя в применении незаконных заклятий и упрятать в Азкабан. Я, конечно, понимаю, ты скучаешь по Люциусу, но встречаться с ним такой ценой, думаю, все же не стоит.
— Не городи ерунду, Блейз, я не такой идиот, чтобы на дуэли применять непросительные, — фыркнул Малфой. — К тому же, я больше чем уверен, что кто-нибудь из тех, кто слышал его вызов, уже стучит в дверь к Дамблдору, вопя, что в школе намечена дуэль. Нам в лучшем случае позволят дойти до места.
— Особенно, учитывая тот факт, что никто кроме вас двоих не знает, где оно, — хмыкнула я. Драко, застыв, удивленно уставился на меня.
— Так это что, реально работает? — спросил он. — Я думал, это сказки!
— Ты о чем?
— О Защите Ритуального Вызова! В Кодексе сказано, что если один чистокровный вызывает другого, и оба семейства обладают Родовой магией, то ритуальная фраза как бы взывает к ней, и создает защиту, которая охраняет дуэль от того, что может ей помешать.
— Теперь уже ты городишь ерунду, — фыркнула я. — Ты хочешь сказать, что вашу дуэль остановить или предотвратить невозможно?
