Мое положение, между тем, тоже нельзя было назвать безопасным, да и пожалуй, не только мое, но и Джинни с Гермионой тоже. Рядом со мной, ударившись об пол, с шипением рассыпался в мелкие искры лиловый луч непонятного заклятия — и когда искорки эти коснулись кожи моего запястья, я ощутила легкое покалывание в кончиках пальцев. Боясь поверить в свою удачу, я напрягла руку, еще… Ура! У меня получилось! Мой указательный палец согнулся, потом я с усилием выпрямила его, пошевелила… Каждое новое движение, как и положено, давалось мне легче предыдущего. Я более-менее поняла смысл заклятия, которым «наградила» меня Беллатрисса: это было что-то вроде расслабляющих чар, своего рода противоположность «Петрификусу». Он заставлял все двигательные мускулы оцепенеть и застыть — эти же чары расслабляли их и не позволяли хозяину снова напрячь их по своей воле. К счастью, искры магической силы вместе с моим собственным стремлением освободиться, помогли мне если и не разрушить заклятие, то пробить в нем трещину. Я быстро выяснила, что чтобы снова обрести возможность двигаться, мне надо сперва постараться напрячь мышцы, а потом резко расслабить — тогда они быстрее и проще приходят в норму. Будь у меня больше времени, я бы сначала полностью восстановила контроль над своим телом, и только потом начинала бы что-то предпринимать — но увы, приходилось спешить.
Добьившись от своего тела хоть какой-то подвижности, я кое-как приподнялась и тяжело перевалилась со спины на живот, опираясь на трясущиеся, все еще плохо повинующиеся мне руки. Не заботясь о том, как это выглядит со стороны, кое-как подтянула ноги под себя, неуклюже становясь на четвереньки… И тут же вынуждена была снова плашмя броситься на пол — прямо над моей головой пронесся, с шипением уйдя в стену, луч очередного заклятия. Новая порция искорок осыпала меня, руки будто бы закололо сотней иголок. Бросив взгляд наверх, я рискнула преодолеть еще пару метров по-пластунски, потом еще…
Нарцисса, очевидно, заметила мои поползновения: она резко провела еще один каскад, одновременно наступая на сестру и вынуждая ее переместиться назад, так что Драко остался немного в стороне. Приподнявшись, я всем телом рванулась вперед, преодолевая последние препятствия, и практически рухнула сверху на бесчувственное тело брата.
— Ох, прости, родной… — выдохнула я, хотя и понимала, что Дрей меня сейчас вряд ли услышит.
Снова приподнявшись, я лихорадочно зашарила руками по полу в поисках своей волшебной палочки, валявшейся где-то здесь. Меня нисколько не заботило то, что острая каменно-стеклянная крошка царапает ладони и впивается в кожу — все это можно легко и просто вылечить…
— Ну, где же ты, ну? — под пальцами были только щепки, обломанные прутья от метлы… Наконец-то! Поверхность одного «прута» вдруг показалась чуть более гладкой и теплой, чем другие, и я, не колеблясь, ухватила его. Хвала Мерлину, это действительно была моя палочка — она удобно и привычно легла мне в руку, чуть задрожавшую от облегчения. Волна магии, прокатившись через меня, окончательно смыла остатки чар.
Осторожно, и в то же время торопясь, боясь упустить время, я перевернула Драко на спину. Лицо брата исказилось, он слабо застонал — но не открывал глаз. Чертыхаясь про себя, я быстро наложила диагностику, определяя болевой шок, сорванные связки, и — самое неприятное последствие Круциатуса — так называемую «телесную память» о перенесенной боли, что-то среднее между ее отголоском и болью воображаемой. Ну, вообще-то, последствия были не такими уж страшными, куда страшнее было то, насколько перенесенная боль повлияла на психику? Вроде, Драко не должен был пострадать так уж сильно, воздействие было не очень долгим… Впрочем, пока парень не придет в себя, этого наверняка сказать нельзя. Малфой всегда утверждал, что болевой порог у него низкий. Хотя, если верить Гарри (а почему, собственно, я должна ему не верить?), по большому-то счету Дрей неплохо справлялся с болью… Так что, когда говорил о «низком болевом пороге» — наверняка прибеднялся. Мысленно выругавшись, я в сотый раз посетовала, что так и не удосужилась выучить никаких целительных заклинаний, кроме простенького «Асклепио», которому меня научил Гарри. Проку от него сейчас — как от Импервиуса на дне озера… Конечно, я видела и другие целительные чары в исполнении мадам Помфри и Нарциссы, но применять их сама никогда не пробовала. Диагностика, которую я наколдовала только что — не в счет, она ничего не лечит, лишь показывает проблему. Ну да ладно, я хотя бы добралась до Малфоя и могу прикрыть его, если понадобиться — это уже хорошо.
Я пригладила ладонью растрепанные, взмокшие от пота волосы брата — никогда на моей памяти они еще не были в таком состоянии! Драко снова чуть слышно застонал, и я прикусила губу. Хорошо бы дотащить его до двери нового лазарета… Но увы, это вряд ли возможно — дорогу перекрыли «поединщицы», чья схватка была в самом разгаре. Обе, видимо, уже по нескольку раз зацепили друг дружку, но ничего, насколько я могла судить, серьезного: большая часть заклятий либо отражались, либо сразу же скидывались. Подозреваю, что на Нарциссе тоже лежала защита вейл, подобная той, которая защищала Драко. Хотя от самого страшного она не спасает… Я крепче стиснула палочку. А что если вмешаться?… В самом деле, почему бы и нет? У них ведь не дуэль, в конце концов… Правда, что я могу против Беллы — еще вопрос, но даже если получится просто чуть отвлечь ее, это будет уже немало…
— Экспеллиармус! — обезоруживающее заклятие оказалось вершиной очередного «каскада» Нарциссы, прозвучавшего, когда я еще не успела решиться…
Я в первый момент даже не очень поняла, как это получилось — Белла взвизгнула, кидаясь вперед, но было уже поздно. Палочка Драко вылетела у нее из рук и приземлилась в полуметре от меня. Я дикой кошкой прыгнула на нее — сама не знаю, то ли во мне проснулись инстинкты моей анимагической ипостаси, то ли просто прыжок оказался удачным… Я подхватила палочку, когда Беллатриссе было до нее еще далеко — и тут же наставила ее на Пожирательницу, заодно со своей собственной. Та замерла, глядя на меня испепеляющим взглядом, но я и бровью не повела (ну, или постаралась не повести).
— Все кончено, Белла, — тяжело дыша, проговорила Нарцисса: все-таки, битва далась ей нелегко. — Ты проиграла.
— Мда? — скептически хмыкнула Лестрейндж, быстро взяв себя в руки, и с достоинством выпрямилась. — Ты так думаешь, Цисс? — с долей иронии спросила она. — И что же, позвольте узнать, вы собираетесь теперь со мной делать? Арестуете меня? Сдадите с рук на руки Аврорам? Препроводите в Азкабан? — и Беллатрисса издевательски расхохоталась. Стиснув зубы от смеси унижения, злости и беспомощности, я рывком встала на ноги, не спуская с Пожирательницы обеих палочек. Ей действительно было от чего веселиться. Формально она, действительно сейчас беспомощна, она в нашей власти — но… в самом деле, что мы можем с ней сделать? Как удержать эту безумную, она ведь вывернется из любой клетки! Ладно, допустим, «арестовать», худо-бедно связать ее мы еще можем — и что дальше? Куда ее деть? Посадить под замок опасно: или сама сбежит, или ее освободят дружки-Пожиратели, наводнившие школу. Таскать с собой — еще опаснее, по той же самой причине. Получить удар в спину никому не хочется — а эта гадина в десять раз изворотливее Хвоста… Ее, как показывает практика, и Азкабан не удержит — хотя, на мой взгляд, после побега Сириуса это место утратило статус надежного. По крайней мере — не для содержания Пожирателей. «Сдать с рук на руки Аврорам», как она сказала? Во-первых, все камины блокированы и до Аврората не добраться, а во-вторых, если Лорд с Пожирателями проникли сюда под видом авроров и министра — то вряд ли стоит рассчитывать, что настоящие авроры еще могут помочь хоть кому-то.
Так что же нам оставалось?
Словно прочитав мои мысли, Белла, перестав хохотать, зловеще усмехнулась.
— Кажется, вам остается только убить меня, — сказала она, глядя на сестру без тени страха. — Ну, Цисси, чего же ты ждешь? Давай, убей меня, сестренка!
