Фигуру «противника» Лорда я узнала бы из миллиона. Сравнительно невысокая (по крайней мере, по отношению к самому Лорду), по-юношески изящная и хрупкая, она, тем не менее, казалась исполненной какой-то неведомой, несгибаемой силы, не имеющей ничего общего с магическими возможностями или какой-нибудь Родовой Магией.
— Гарри!.. — прошептала я, невольно всем телом подавшись вперед.
Поза юноши была напряженной, он удерживал палочку обеими руками, и было понятно, что это требует от него немалых усилий. Мне живо припомнились его рассказы о возрождении Темного Лорда, и том, что ему самому пришлось пережить в тот день. Значит, вот как все выглядело тогда? Мерлин Великий, а ведь Гарри тогда было всего четырнадцать! Хотя, вроде он рассказывал, что в тот раз их словно бы заключило в подобие клетки из световых нитей, которая не позволяла приближаться Пожирателям… Ну, кто его знает, от чего это зависит. Насколько я могла судить, Пожирателей поблизости что-то не наблюдалось…
Вот Гарри повернул голову, очевидно, крикнув что-то кому-то, кто находился поблизости. Я не осознавала того, что практически прилипла к стеклу, стремясь не упустить ни одной детали. Вот поблизости что-то шевельнулось — а потом на почему-то белый участок почвы рядом выскочил здоровенный черный пес — весьма знакомый, надо добавить. Сириус! Да что там, в конце концов, происходит!?
Блэк в несколько прыжков скатился по склону, в последнем движении перекинувшись снова в человека, и рухнул на колени у самой кромки воды, возле странной груды, которую я приняла было за какую-то белесую породу камня. Но когда Блэк ухватился за это бесформенное «нечто» и потянул к себе, до меня дошло, что это, очевидно, человек? Наверное, кто-то из раненых, но кто? Может, Люпин? Или Тонкс? Я до крови прикусила губу, силясь разглядеть все подробней. Сириус вскинул голову, бросив взгляд на Гарри… и исчез. На таком расстоянии я не могла слышать хлопок аппарации, но мое воображение услужливо нарисовало мне его.
Я с трудом сдержала вскрик. Как Сириус мог бросить Гарри наедине с Темным Лордом!? О чем он думал!? Конечно, он спасал раненого, но неужели больше было некому?! И где, кстати, еще хоть кто-нибудь!? Моим первым порывом было броситься на помощь самой — остановило только то, что действие разворачивалось слишком быстро, а я все-таки находилась далековато от места сражения.
Гарри, снова обернувшись к своему врагу, подался вперед, словно желая усилить напор. И в тот же момент Лорд резким движением дернул свою палочку вверх. Золотистая нить изогнулась дугой и лопнула (мое воображение тут же нарисовало резкий щелчок, как от удара хлыстом). Гарри, пошатнувшись, отступил на шаг, Лорд ткнул палочкой в его сторону и что-то прокричал. Поттер заметно вздрогнул, а потом сделал и вовсе невероятно глупую вещь: перекинул палочку в левую руку!
— Нет, да что же ты творишь!? — крикнула я, забыв обо всем. — Он же сейчас убьет тебя! Дерись, Гарри!
Но, конечно же, он меня не слышал. Впрочем, как оказалось, ему и не требовалось. Парень поднял правую руку, тряхнув кистью, словно стряхивал что-то с нее. Лорд снова поднял палочку, готовясь — а возможно, уже накладывая какое-то проклятие. Я снова до крови впилась зубами в нижнюю губу, почти готовая зажмуриться от страха — но и не в силах оторвать глаза от происходящего… А потом, прежде чем Лорд успел закончить свое заклятие, полыхнула короткая вспышка — и Гарри словно испарился.
Я удивленно заморгала, подавляя желание протереть глаза. Поттер исчез. Его не было. Но Лорд не мог успеть его заколдовать, ведь луч его проклятия пронзил пустоту там, где только что стоял гриффиндорец, всего лишь пару мгновений спустя! И Гарри не мог воспользоваться мантией-невидимкой: она бы тоже не защитила его от проклятия. Я медленно отодвинулась от окна, облизывая губы, и глубоко дыша, чтобы успокоиться и переосмыслить то, что увидела. От облегчения у меня задрожали коленки. Гарри сбежал. Он в безопасности. Вряд ли он аппарировал — не с палочкой в левой руке, он колдует правой, — но определенно как-то переместился. Скорее всего, портключом. Да какая разница! Главное — он в безопасности!
Ну что ж, одной проблемой меньше. Если Поттер ушел, сюда он уже не вернется, да ему и незачем. Вообще-то, если так, то и мне хорошо бы подумать уже о возвращении. Страшно подумать, какой будет его реакция, если, вернувшись в Хогвартс, Гарри обнаружит, что я не просто сбежала следом за ним в логово Лорда, но еще и не вернулась оттуда! И потом, если верить Дафне, Драко и Джинни в безопасности… Почему тогда мне казалось, что просто уйти было бы как-то… неправильно? Ну, может, и не так уж неправильно, но глупо не воспользоваться представившейся возможностью, уже смутно вырисовывающейся в моей голове.
— Ты думаешь, ты умнее всех, девочка? — проскрипел сзади хриплый голос Хвоста. Я обернулась — он, по-прежнему связанный, смотрел на меня прищуренными злобными глазками и по-крысиному щерил зубы. Я насторожилась: что-то слишком уверенный вид был у этого мерзавца…
Раздался негромкий хлопок — как при аппарации, только тише. Пустая веревочная сеть с тихим шорохом осела на пол, и из нее, тонко пискнув, стремглав бросилась прочь крупная серая крыса. Я мысленно выругалась: пока я наблюдала «поединок» Гарри и Волдеморта, мое внимание к чарам на веревках ослабло, и чертов крыс сумел каким-то образом успеть вывернуться из петли при превращении. Но так просто это не могло закончиться. Если он рассчитывал скрыться от меня — напрасно. Тем более, для меня в комнате было достаточно света даже теперь, когда люмос с обеих палочек погас, и освещал ее теперь только тусклый свет из окна.
Я буквально прыгнула вперед, следом за Хвостом. На какой-то момент меня обуяло безрассудное желание схватить добычу и вонзить в нее когти. Затормозила я, только когда осознала, что делаю. Неужели у меня начали просыпаться инстинкты и способности, присущие моей анимагической ипостаси? По словам МакГонагалл, это — почти завершающая стадия формирования анимага, именно та, в которой он, наконец, может перевоплощаться сам, без посторонней помощи. Если все так, это заодно и объясняет мое улучшенное ночное зрение… Ну, правда, поначалу превращаться самой, не в присутствии профессора, было все равно опасно, да и нужды особенной не было.
— Вингардиум Левиоса! — приказала я, указывая палочкой вдогонку мелкой твари, которая уже, наверное, полагала себя в безопасности. Кажется, во мне действительно просыпаются кошачие инстинкты. Конечно, рысь все-таки не кошка, но, тем не менее, хищница, а значит, преследовать добычу и хватать ее у меня должно получаться само собой..
Отчаянно пища, крыса взмыла в воздух и зависла в полутора метрах над полом. Отлевитировав Хвоста на стол, я, гаденько ухмыльнувшись, обездвижила его, чтобы освободить палочку. Потом подняла с пола распотрошенную коробку с сушеными мандрагоровыми листьями, вытряхнула их и трансфигурировала ее в объемную стеклянную банку. Сняв Петрификус, я бесцеремонно запихнула свой «трофей» в полученную «тару», наложила на нее чары неразбиваемости, а потом наколдовала плотную крышку. Едва только я завинтила ее, крыса внутри будто обезумела: она кидалась на стенки, дико верещала, тщетно царапала стекло… Я посильнее тряхнула банку и свирепо посмотрела на пленника.
— А ну, тихо! — рявкнула я так, что даже ничего не услышав, Хвост должен был догадаться, что от него хотят. — Что, задохнуться боишься, тварь мелкая? Пра-а-авильно боишься! Ну да ладно, радуйся, что я добрая, — проворчала я, поведя палочкой над крышкой, так что в ней появились отверстия для воздуха. А заодно — благодаря им Хвост теперь мог меня слышать. А мне было что ему объяснить. — Значит так, друг ситный, — сказала я ему, еще раз встряхивая банку. — Превратиться внутри этой банки ты не сможешь. Ты это и сам, думаю, понял. Надеюсь, ты так же понял, что ничего хорошего тебя нее ждет? Впрочем, у тебя есть выбор. Ты либо перестаешь верещать и ведешь себя тихо, тогда я, может быть, возьму тебя с собой и отнесу в Орден Феникса, где ты получишь по заслугам. Или ты можешь продолжить свою истерику, и тогда я просто засуну эту банку в дальний угол какого-нибудь из здешних шкафов! И ты сдохнешь с голоду гораздо раньше, чем тебя найдут! И не надо уповать на мою жалость. Я тебе не «добрый мальчик»— Гарри. Я тебя щадить не собираюсь.
