Большинство Членов Ордена, входивших в ударную группу, уже собрались в Трех Метлах. Рон, извинившись, отошел поговорить с отцом, а я отправился поздороваться с Сириусом и Люпином, а заодно — с Тонкс и Кингсли. Всего в наш «отряд» входило человек тридцать или около того, в большинстве — старые знакомые по Ордену, но было и несколько новичков. Наверное, новобранцы из Аврорской Академии, решил я, рассматривая небольшую группку молодежи. Некоторые из них выглядели чуть ли не моими ровесниками — ну, может, постарше на год-два. Я покачал головой, снова поворачиваясь к крестному, и намереваясь спросить его, с ним ли я буду аппарировать, когда смутно знакомый голос окликнул меня по имени. Хотя, кому я вру? «Смутно знакомый»? Не-е-ет, голос первой любви не забывается!
— Гарри? Гарри Поттер, это ты? — от группки отделилась невысокая девушка с длинными блестящими черными волосами, и устремилась ко мне. Я не мог ее не узнать — да что там, я узнал ее, еще не видя, едва только она ко мне обратилась. За тот год, что мы не виделись, девушка почти не изменилась — разве что стала немного увереннее в себе, и как-то собраннее, — даже, можно было сказать… жестче?
— Чжоу? Глазам своим не верю, что ты тут делаешь? — отозвался я, быстро извинившись перед Сириусом и остальными, и делая шаг ей навстречу.
— Я теперь член Ордена Феникса, ты не знал? — улыбнулась она. Я слегка помрачнел, припомнив, чем окончилось участие Чжоу в Отряде Дамблдора.
— Вот как, — холодно сказал я, не в силах удержаться от сарказма. — Ты — и кто из твоих подруг с тобой за компанию?
— Никто, — спокойно отозвалась Чжоу. — Я сама по себе. Не ожидал?
— Да нет, — хмыкнул я. — Помня твои школьные привычки…
— Я выросла, — сухо ответила девушка. — Детская беззаботность и привычка болтать с подругами очень быстро и легко излечиваются на войне.
— Тебе пришлось воевать? — уточнил я. Ругаться с ней не хотелось, да и желание поязвить пропало. В конце концов, я давно не держу зла на Чжоу, мы на одной стороне — так почему нам не быть друзьями?
— Да, пришлось, — отозвалась она. — Один из филиалов лавки моей матери находился в Косом переулке, и, когда на него напали, пострадал больше всех. Это, к счастью, не единственный ее магазин, и даже не главное производство, так что само дело пострадало не так сильно, как могло. Просто… Я была там в тот вечер. И видела, что творили Пожиратели. И… И не просто видела, — она замолчала, сглотнув, словно боролась с подступающими рыданиями. Я удивленно поднял брови. Это что-то новенькое. Чжоу Чанг, сдерживающая слезы? Раньше она наоборот, не упускала случая поплакать… Почему-то мне вспомнилось, как съязвила по этому поводу Блейз во время нашего достопамятного первого совместного похода в Хогсмид, и я с трудом сдержал улыбку. Чжоу глубоко вздохнула и натянуто улыбнулась мне — впрочем, улыбка ее тут же исчезла. — Извини, мне все еще немного тяжело об этом говорить, — сказала она. — В той битве погиб мой… друг.
— Ой, прости, — мигом отреагировал я. — Мне очень жаль, Чжоу, я не знал.
— Ты и не мог знать, — кивнула она. — Все в порядке, правда, ты ведь не виноват. А вот я… Я именно тогда поклялась себе, что не буду больше плакать. Слезами горю не поможешь. А я… Я лучше сделаю все, чтобы помочь Ордену в борьбе с этим Злом. Может, я при этом и погибну, но хоть приложу руку к его поражению. Думаю… Наверное, Седрик одобрил бы меня, как думаешь? Саймон-то точно одобрил бы.
— Саймон? Тот друг, что погиб? — уточнил я. Чжоу кивнула.
— Незадолго до этого он предложил мне встречаться, а я сказала, что подумаю, — проговорила она. — Он ведь мне и правда нравился. Только я боялась ошибиться. А теперь… — она вздохнула. — Теперь и отвечать некому.
— Сочувствую, — искренне сказал я, все еще чувствуя некоторую неловкость. Окружающих наша беседа явно заинтересовала: я ловил на себе уже, наверное, десятый косой взгляд. — Э… Чжоу, может, давай присядем? — предложил я. — А то на нас уже весь зал, по-моему, пялится.
— Что? О, да, конечно, — согласилась она.
Усевшись за один из боковых столиков, мы еще некоторое время поговорили о ней и ее решении присоединиться к Ордену. Честно говоря, раньше — да еще год назад — я бы ни за что не предположил, что Чжоу Чанг способна измениться настолько, что готова сражаться ради победы над злом. Нет, конечно, она участвовала в ОД, и у нее даже неплохо получалось, и уже тогда она говорила, что хочет бороться со Злом, погубившим Седрика… Но позже, когда я вспоминал ее, это казалось мне не более чем бравадой, а участие в ОД — проявлением ее интереса ко мне. Ведь говорила же тогда Гермиона, что я нравился Чжоу! Еще совсем недавно я думал, что мое внимание льстило ей, и что она пыталась сделать из меня этакую смесь подкаблучника и личной жилетки, в которую можно поплакаться. Впрочем, воспоминания о нашей неудачной попытке встречаться теперь лишь навевали улыбку.
Признаться, я был почти уверен, что мы избавимся от назойливого внимания, если уйдем с центра зала — однако часть взглядов присутствующих (в основном молодежи) все еще была прикована к нам, и я несколько нервничал. Особенно меня «зацепил» взгляд симпатичной темнокожей девушки, сидящей в одиночестве через несколько столиков от нас. В ее глазах не было обычного для зевак любопытства. От ее взгляда у меня аж мурашки побежали по коже — в нем был и гнев, и негодование, и даже обида! Мерлин великий, этой-то я что сделал? Поежившись, я невольно отвел взгляд, а когда поднял его снова — незнакомки уже нигде не было видно. Интересно, кто она такая? Чем-то она напоминала Анджелину Джонсон, может, родственница? И все-таки такой взгляд — это что-то необычное. Девушка смотрела на нас с Чжоу так, словно имела на меня какие-то права. Интересно, с чего бы?
Чжоу тем временем закончила повествование о том, чему была свидетельницей во время нападения на Косой Переулок и о смерти своего приятеля Саймона. Ну надо же, с некоторой долей иронии подумал я. Два года прошло, а ее методы не меняются. В прошлый раз она мне все уши прожужжала Седриком, его смертью и тем, что он делал при жизни, когда встречался с ней. Теперь его место занял этот несчастный парень. Вся разница в том, что на сей раз я не имею отношения к его гибели, да и сама Чжоу уже не привлекает меня так, как раньше. К тому же — то ли я повзрослел, то ли из-за наших отношений с Блейз, — но теперь я понимал ее куда лучше, чем раньше.
— Да, знаешь, я восхищен твоим… Твоей стойкостью, — мягко сказал я, не желая обижать Чжоу.
Ну правда, она же не виновата, что ее уловки не действуют — ни тогда, не сейчас. Просто тогда она не понимала, что я был мнительным подростком, который пусть и тщетно, но отчаянно, как мог, гнал от себя чувство вины за смерть Седрика. Естественно, мне не нравилось, что она пытается говорить об этом, и тем самым рушит все мои, с таким трудом выстроенные, защитные стены. И это для меня было куда важнее ревности, которую она пыталась вызвать. Ну а сейчас… Сейчас я просто не был заинтересован в ней, а следовательно, не мог и ревновать.
— Даже не знаю, что было бы со мной, если бы я потерял уже второго любимого человека по вине Волдеморта, — проговорил я, понимая, тем не менее, что это — не более чем дежурные фразы. Нет, я и в самом деле плохо представлял себе подобную ситуацию, но… Вникать во все это, стараться представить и прочувствовать это состояние — сейчас, здесь, перед отправлением на битву, в которой на кону стояли жизни Джинни и Драко? Нет уж, увольте! Невольно ощущая себя слегка виноватым из-за такой черствости, я старался, чтобы хотя бы голос мой звучал участливо. — Ну, то есть, я терял любимых из-за него, но это немножко другое, — заметил я, чтобы потихоньку увести разговор в сторону от ее погибших кавалеров и переживаний. — Родителей я вообще не помню… то есть, не помнил очень долго, а Сириус… Ну, ты слышала об этом, наверное. Мне было очень тяжело после его смерти, но все-таки, он мой крестный, а не возлюбленный, и потом — он ведь вернулся, — я вздохнул и мягко улыбнулся девушке, которая смотрела на меня с кажущимся искренним сочувствием. Неужели Чжоу действительно настолько повзрослела, что способна теперь обращать внимание не только на свои проблемы?
