И тут, когда я уже совсем было отчаялся, поверхность вдруг вспяхнуда ослепительным серебристым светом — чтобы в следующую минуту погаснуть и отразить слегка ошеломленное лицо Малфоя — непривычно взъерошенного и какого-то заспанного, но вполне живого, и, насколько я мог судить, даже невредимого.
— Дрей! — завопил я, не в силах сдержать хлынувшего через край облегчения от того, что он, по крайней мере, жив.
— Гарри, — заморгав, отозвался он странно хриплым голосом, и потер ладонью лицо, словно в надежде прояснить мысли. Я ошеломленно уставился на него.
— Ты там что, спишь, что ли? — глупо спросил я, не веря в возможность подобного нахальства. Нет, только подумать, мы тут с ума сходим от беспокойства, а он дрыхнет, как ни в чем не бывало! Я как-то ненамеренно забыл, что сам тоже не ангел — мало того, что безмятежно проспал всю ночь, так перед этим умудрился еще и напиться.
— А что мне теперь — объявить сто лет бодрствования? — огрызнулся Драко.
— Драко? — произнес женский голос, как я запоздало понял, с его стороны, и в зеркальце я увидел, как не плечо слизеринца опустилась тонкая женская ладошка. Я сглотнул. Так он там еще и не один? Час вообще-то не ранний, но он там — в постели с девушкой? Как-то это не похоже на то, что он бедный узник. Мерлин, да что происходит вообще? Было ли похищение похищением? Или… Да нет, бред, подумать смешно! — В чем дело? — продолжала тем временем незнакомка, бывшая рядом с Малфоем.
— Да вот, полюбуйся — силы спасения, — фыркнул Драко в ответ, и чуть развернул зеркало. Сначала я мельком заметил какую-то мрачноватую комнату, уставленную тяжелой массивной мебелью, а потом в зеркале отразилось знакомое лицо, и я снова чуть не завопил от облегчения.
— Джинни! — хоть от громкого крика удержаться мне и удалось, остановить короткое восклицание я оказался не в силах. «Незнакомка» оказалась вполне знакомой, и у меня отлегло от сердца
— О, привет, Гарри, — улыбнулась она с таким видом, словно мы только вчера виделись в последний раз, и с тех пор всего лишь переночевали в безопасности школьных спален. — Как дела?
— «Как дела»? — ошеломленно переспросил я. — «Как дела»? Да вы что там, с ума посходили оба?! Вы хоть представляете, что тут у нас творится!? Мы уже тут с ума сходим, Гриндевальд побери! Дрей, какого черта ты заблокировал от меня свое сознание!?
— Поттер, ты совсем дурак? — скривился Малфой. — Я что, похож на самоубийцу? Ты думаешь, я по своей воле его блокировал?
— Ну… — я смутился. — Черт, прости. Я просто на взводе. У нас тут такое творится…
— Цыц, — резко оборвал меня Драко. — Не обижайся, но чем меньше мы оба будем знать, тем лучше. Я, конечно, могу держать мысленный щит, но эффекта подчиняющих зелий это не компенсирует. Но не суть важно. Значит так, Гарри, слушай сюда. Где именно мы находимся — мы не знаем. Это какой-то… то ли особняк, то ли загородный дом… в общем, отдельно стоящая усадьба, окруженная садом с высокой, довольно старой каменной стеной по периметру. Это, определенно, в Британии, но где именно, в какой ее части — не имею представления. Во всем доме — по крайней мере, в той его части, что мы видели — нет ни единого родового герба или еще какого-нибудь указания на его хозяев. Если не считать их чрезмерной любви к орнаменту в виде виноградных лоз, — мрачно хмыкнул он. — Это ничтожно мало, но боюсь, это все, чем я могу помочь в отношении местонахождения дома.
— Да, негусто… — согласился я. — Но ничего, может, если вы потянете время, мы все-таки сможем отыскать вас… У нас есть кое-какие наметки, и…
— У нас немногим больше полутора — двух дней, — все так же мрачно уведомил меня Дрей. Я снова ощутил, как сердце тревожно екнуло в предчувствии беды.
— Выкладывай, — только и сказал я, но Малфой прекрасно понял подтекст и без всякой телепатии.
По мере его рассказа о планах Волдеморта, меня все больше и больше пробирала дрожь. Драко был прав — это самое черное Зло, какое только можно себе представить. Мы должны — мы просто обязаны помешать ему! Но как? Вся надежда сейчас, кажется, на Люциуса…
— Послушай, Гарри… — проговорил Дрей после некоторого молчания, которое воцарилось, когда они с Джинни закончили свой рассказ. — Я… Я думаю, что шансы найти нас вовремя — пятьдесят на пятьдесят. И я… Я тут подумал… Если не получится — нельзя допустить, чтобы Волдеморт заполучил нашу Родовую Силу.
— И что мы можем сделать? — фыркнул я, пожимая плечами. — Мы все равно не можем добраться до вас.
— Вы можете кое-что другое, — отозвался он мрачно. — Малфои — один из самых могущественных родов в Британии в отношении Родовой Магии. Если Волдеморт ее получит, он будет практически непобедим. А учитывая твое положение ведомого…
— Ну, это может измениться, — возразил я. — Вы не поверите, но Джаред Поттер только что, буквально с полчаса назад сказал мне, что готов официально меня признать и объявить своим внуком и наследником.
— Правда? — просияла Джинни. — Ой, Гарри, но это же здорово! По-настоящему здорово, поздравляю!
— Э, да, спасибо, Джин, — кивнул я. Меня больше беспокоила реакция Драко. Малфой выглядел так, будто получил удар в солнечное сплетение, хоть и старался этого не показать. На лице его была надета бесстрастная маска, но глаза выдавали внутреннее напряжение и даже боль. Мерлин, да у него же снова приступ «драковолнений»[7] по поводу собственной ненужности! — запоздало сообразил я. Нет, ну это уже просто смешно! Неужели он опять сомневается, что нужен мне как друг, а не как подспорье на магическом поприще!
Вероятно, какие-то крохи телепатической связи между нами все еще сохранились — хотя бы на эмпатическом уровне. А может, мы просто так привыкли друг к другу, что и без всякой связи могли читать эмоции и переживания один другого? Как бы там ни было, я ясно видел, как через пару вдохов Драко немного оттаял, словно мое негодование из-за его реакции все-таки передалось ему, и немного его успокоило.
— Это и в самом деле отличная новость, Поттер, — сказал он. — Но в любом случае, даже если вы будете равны по Силе, тягаться с Волдемортом тебе не по плечу. У него чудовищный опыт, а кроме того, арсенал подлостей, какие тебе и не снились. Так вот, по поводу моей Родовой Силы. У меня нет уверенности, что это сработает, но даже такой шанс — лучше, чем вообще никакого. Если вы не сможете найти нас до вечера вторника, я хочу, чтобы ты связался с моими родителями и заставил их отречься от меня. Точнее, не просто отречься, а изгнать из Рода.
— Что?
— Что? — воскликнули мы с Джинни в один голос. — Дрей, ты в своем уме? — спросил я, судорожно сглатывая. Драко, Драко Малфой, так гордившийся своей Родовой Силой, принадлежностью к своей семье, своим происхождением — хочет, чтобы его изгнали из Рода? Да ведь это для него не просто антураж, это неотъемлемая часть его сущности! Без всего этого Малфой никогда не будет самим собой! Для кого угодно это было бы не так — но не для него!..
— Да нет же, послушайте меня! — тряхнул головой Драко. — Неужели вы не понимаете, что если ко вторнику мы отсюда не выберемся, то мы с Джин все равно, считай, покойники! Так какая, к дементору, разница, умру я как часть своего рода, или как изгнанный из него? Зато если все получится, Волдеморт будет просто чистокровным — но не получит ни доступа к наследию Малфоев, ни моей Силы! Конечно, он все равно будет силен, но все-таки это хоть что-то! И не смотри на меня так, Поттер! Я это предлагаю вовсе не из благородства! В данном случае речь идет о чести моей семьи! Видит Мерлин, на ней и так достаточно пятен, но все же, она — не пустой звук. Просто впустить в свой Род ЭТО… это чудовище? Ни за что!
— Но… Но ты говорил, что тебя больше не могут изгнать из Рода, — возразил я, судорожно сглотнув. — Ведь ты теперь не просто его наследник, ты его Глава!
— Это так, — согласился Малфой с тоской во взгляде. — Но я все еще не закончил школу, и потом, я признаю власть родителей над собой, так что отречение может сработать. К тому же, отец от своего главенства фактически официально не отрекался. Он сказал, что его действия равносильны отречению, но все же… Возможно, это все-таки сработает. Да поймите вы оба, это наш единственный шанс хоть как-то помешать этим зверским планам! Гарри! Ну, ты-то ведь понимаешь? Мы должны использовать любой шанс ослабить эту тварь!
