— Не думаю, что это хорошая мысль, — заметил он. — Василиск — создание темное, и от зелий с его частицами ничего хорошего ждать не приходится. Одно дело, самому использовать их, или готовить для тех, в ком ты уверен. В вот просто продать чешую, чтобы потом она попала неизвестно к кому. Никакие деньги не стоят такого риска…

— Что, струсил, Малфой? — подначил слизеринца Рон. Лицо Драко потемнело, но он снова сдержал гнев, и только презрительно фыркнул в ответ.

— Это, Уизли, называется осторожностью. А еще способностью применять голову к делу. Просто я могу себе представить, что будет, если хоть несколько чешуек купит кто-то из Пожирателей. А из трупа можно добыть не только чешую, хотя и ее достаточно, чтобы опасаться. Отравляющие зелья с добавлением чешуи василиска невероятно опасны, а от его яда и вовсе ничто не спасет — есть только одно средство, и оно чуть ли не более редкое, чем сам яд.

— Слезы феникса? — сказал я, машинально потирая руку, в которую пять лет назад вонзился ядовитый клык. От Драко мое движение не укрылось, да и по узам, наверное, тоже долетел отголосок моих эмоций. На лице Малфоя появилось выражение легкой растерянности и сочувствия.

— Да, ты-то это знаешь как никто, верно? — спросил он. — Ладно, предлагаю идти дальше.

С этим спорить никто не стал. Скоро мы добрались до завала, который вызвало неудачное заклятие Локхарта. Рон в тот раз разобрал его только сверху, так, что мы с Джинни лишь кое-как протиснулись в раскопанную щель. За прошедшие годы новых обвалов не произошло, да и осыпавшаяся порода несколько осела, но все равно, троим здоровым, практически взрослым парням нечего было и надеяться пролезть в ту же дыру, что и двенадцатилетним детям. К счастью, в отличие от двенадцатилетних, мы владели гораздо большим набором заклинаний, чем и воспользовались.

Потратив не сак уж много времени, мы полностью разобрали завал — частью разгребли, частью просто рассеяли камни в прах. Наложив укрепляющие и охранные чары на стены, чтобы новый обвал не завалил проход, пока мы будем внутри, мы, наконец, двинулись дальше.

Дверь в саму Тайную Комнату была снова закрыта, несмотря на то, что мы с Джинни, в свое время, не запирали ее за собой. Взглянув на украшавших ее змей, я собрался было уже попросить дверь открыться, как Рон вдруг дернул меня за рукав. Глаза его были расширены от ужаса.

— Гарри, погоди! — воскликнул он. — Я… Я вдруг подумал… Ты говорил, что там ведь сыро, да?

— Ну да, а что такое? — спросил я. Рон сглотнул.

— А ты только представь себе, — проговорил он, и невольно скривился от одной мысли. — Труп василиска пролежал в комнате пять лет, ты хоть представляешь, как он там разложился?

— Ой… — пробормотал я. — Об этом-то я и не подумал… надо что-то придумать, чем-то закрыть лица.

— Не поможет, — отозвался Драко, чье лицо тоже кривилось в гримасе отвращения. — Ну, то есть, только отчасти. Кто-нибудь еще, кроме меня, знает заклятие вытяжки, которым Снейп пользуется после очередного взрыва долгопупсовского котла? — осведомился он деловито. Рон поморщился и покачал головой. Я пожал плечами.

— Нет, но ты можешь направить меня, как ведущий, — сказал я. — Или можно воспользоваться нашей двойной силой, это будет эффективнее. — Драко кивнул.

— А разумно тратить эту силу на такие пустяки? — с сомнением покосился на меня Рон. Я покачал головой.

— Возможность дышать — не пустяк, Рон, — возразил я. — А после пяти лет распада дело тут будет не только в неприятном запахе. Запросто и отравиться можно этими парами…

— Бррр…. — содрогнулся он. — Ну, валяйте, что ли уже свои чары…

— Сначала надо открыть дверь, — отозвался Малфой. — Гарри, давай руку, если хочешь использовать нашу силу.

— Угу, — откликнулся я, вкладывая кисть в ладонь Драко и легонько пожимая его изящные пальцы.

— Откройся! — прошипел я на змеином языке, и как только внутри что-то щелкнуло, и появилась крохотная щелка, слизеринец мигом прошептал знакомое по урокам зельеварения заклинание, очищающее воздух. Поток магии, почти видимый, излился с наших переплетенных пальцев, устремляясь в открывающуюся дверь.

К счастью, благодаря этим чарам, нам так и не довелось узнать, насколько опасными или хотя бы сильными были пары разложения от трупа василиска. Все испарения моментально улетучились, правда, хотелось надеяться, что не в канализацию, а оттуда — в школьные коридоры. Наконец, убедившись, что в просторном зале вполне уже можно дышать, мы осторожно, друг за другом вошли внутрь. Мы с Драко все еще не расцепили рук — конечно, маловероятно, что здесь встретится что-то еще опасное, но лучше было перестраховаться.

Едва сделав шаг внутрь, я остановился. Рон, уткнувшись носом в спины нам с Драко, недовольно заворчал, но тут же умолк, стоило ему окинуть взглядом огромное помещение, украшенное красноватыми колонами, в дальнем конце которого помещалась циклопическая статуя Слизерина. Чуть сбоку от нее лежал труп василиска, изогнувшегося немыслимыми кольцами, пока змей бился в предсмертной агонии. Восторг Драко поутих, любопытство, в какой-то степени, тоже, Малфой разглядывал подземный чертог со смесью трепета и какого-то странного сочувствия, словно жалея о том, что не мог сопереживать мне тогда. Наконец я медленно шагнул вперед. При каждом взгляде, каждом движении в моей памяти словно оживали прежние чувства — чувства двенадцатилетнего мальчика, пришедшего в одиночку на смертный бой. Почему-то теперь было ужасно себя жалко, хотя я никогда не склонен был раньше причитать над своими несчастьями и перенесенными тяготами. Не выпуская ладони Драко, я медленно шагал и шагал вперед, пока не остановился у подножия статуи. Салазар мрачно взирал на нас сверху своими жестокими, глубоко посаженными глазками, а его лицо, напоминающее обезьянье, казалось суровым и осуждающим. На полу, у моих ног, все еще заметное даже после пяти прошедших лет, расплывалось яркое темно-синее чернильное пятно, а рядом валялся обломок клыка, тоже перепачканный чернилами. Драко осторожно пошевелил его носком ботинка.

— Это оно? — спросил он. — То, о чем я думаю? Здесь все и произошло, да, Гарри?

— Да, — кивнул я. В горле пересохло, и воспоминания нахлынули с новой силой. — Вот именно здесь все и произошло. Джинни лежала там, ближе к ногам статуи, — я указал на чистый участок пола, не забрызганный чернилами. — А фантом Риддла из дневника стоял там, — я кивнул в сторону красноватой колонны. По телу пробежала дрожь, и я встряхнулся, отгоняя неприятные ощущения. — Давайте побыстрее покончим с этим, — проговорил я. — Дрей, доставай дневник и приступим.

— Хорошо, как скажешь, — отозвался Малфой, вынимая бархатный сверток из глубокого кармана мантии. — Вот только… — он с сомнением осмотрелся вокруг. — Знаешь, я слабо представляю себе, где тут может быть тайник для хранения сравнительно небольшой вещицы, — заметил он. Я глубоко вздохнул.

— Я думаю, если диадема здесь, Волдеморт должен был спрятать ее туда, где искать ее не стал бы никто. Даже тот, кто дошел бы досюда.

— И где же это?

— На месте лежбища василиска, — ответил я, кивая на статую. — Или ЗА НИМ.

— И где тут лежбище? — нахмурился Драко. — За статуей?

— Нет. Внутри.

— ВНУТРИ? Но… как же тогда он оттуда выбирался?

— Смотри… — зловеще хмыкнул я, поднимая голову. Поморщившись от неприятного воспоминания, я на мгновение закрыл глаза и содрогнулся. — Поговори со мной, Слизерин, величайший их Хогвартсской четверки! — прошипел я. Драко нахмурился, словно фраза оказалась ему понятна не до конца, а на лице Рона промелькнуло странное выражение — словно он если и не понял, до частично догадался о смысле слов. Похоже, Малфой прав — способность хотя бы научиться говорить на змеином языке дремлет в крови каждого чистокровного… Раздался скрежет камня, и рот статуи медленно открылся, раскрывая темный провал змеиного логова.

— Мерлин Великий… — прошептал Рон, с ужасом глядя на статую. Драко промолчал, но тяжело сглотнул, кинув взгляд на мертвого василиска. Я мрачно хмыкнул. В тот раз мне не удалось рассмотреть все в подробностях — было не до этого, — но и теперь, если честно, особенно рассматривать это желания не было. Зрелище не из приятных.