— Меня Сириус привез, — ответила она на мой вопрос. — Ну, точнее, мы с ним вместе аппарировали из Норы. Он сейчас подойдет, сказал, что ему нужно еще зайти в «Кабанью Голову».
— А, понятно. А откуда Сириус знал, где тебя искать? — спросил я. Блейз пожала плечами.
— Ну как откуда — от Билла, — ответила она. — Они вместе прибыли в Нору после того, как все закончилось. Билл, понятное дело, остался, а Сириус сказал, что мне лучше перебраться сюда, под защиту Дамблдора. Они опасались, что после битвы Пожиратели могут начать проверять дома членов Ордена…
— А аппарировать вам было не опасно? — запоздало встревожился я. Блейз покачала головой.
— Нет, отследить аппарацию можно, только если наблюдать за точкой отправления, а никто из Пожирателей не знал, что я была в Норе. Я… — она запнулась, и подняла на меня полные слез глаза. — Билл рассказал о том, как закончилась схватка, и… в общем, я… Я слышала про Джинни. Он рассказал Молли…
— О. Понятно. Как миссис Уизли? — спросил я, тяжело сглотнув.
— Ужасно, — Блейз, уже не сдерживаясь, всхлипнула. — Как будто на их семью мало свалилось в последнее время! Когда Билл вернулся, и рассказал, что Джин похитили… Я… — девушка снова всхлипнула, судорожно вытирая слезы, но они все равно продолжали катиться по ее щекам. — Это все из-за меня, — пробормотала она. Я протестующе вскинулся и затряс головой.
— Нет! Не говори так! — воскликнул я. — Ты тут ни при чем. Скорее… Скорее уж, все это моя вина, — я отвел глаза. Блейз фыркнула сквозь слезы.
— А ты при чем? Не тебя же пытались похитить!
— А ты думаешь, из-за чего пытались похитить тебя? Не из-за того ли, что ты моя девушка? — возразил я. Блейз снова фыркнула, но теперь уже почти не плача.
— Ну и самомнение у тебя, Гарри Поттер! — воскликнула она. — То есть того, что я могла им понадобиться сама по себе, ты не допускаешь?
— Я… — я даже растерялся. Я и в самом деле даже и не пытался обдумать какую-то другую причину, да и, если подумать, что еще могло понадобиться Волдеморту от Блейз, как не доступ ко мне? — Я не думаю, что причина в чем-то еще, — сказал я наконец. — Сама посуди. Что еще им могло от тебя понадобиться, как не способ воздействия на меня? Не сомневаюсь, они узнали о наших отношениях — или от Дафны, или от кого-нибудь еще, и… Тебе не кажется, что это очевидно? Добраться до меня они не могут из-за охранных чар Дамблдора, но Волдеморт неплохо меня изучил. Он знает, что ради спасения дорого мне человека я пойду на все. Так уже было с Сириусом. Но на одну и ту же удочку дважды я не попадусь, он не смог бы снова обмануть меня. Я не куплюсь на простое видение и постараюсь выяснить, как дела обстоят на самом деле, прежде чем соваться в пекло. И Волдеморт это понимает. Вот он и решил, что, в таком случае, надо сделать приманку реальной. — Блейз вздохнула и несколько сникла.
— Ты, наверное, прав, — согласилась она. — Но это ничего не меняет.
«Не меняет…» — с горестной иронией подумал я, снова прижав ее к себе. — «Ошибаешься, любовь моя… Это меняет все. Как я могу быть вместе с тобой, зная, что этим подвергаю тебя опасности? И… И как я могу с тобой не быть, если при одной мысли о том, чтобы расстаться, мне хочется умереть? Но дальше так продолжаться не может. Я не могу, не имею права рисковать тобой, счастье мое… Я должен найти в себе силы оставить тебя. Боже, помоги мне, я так тебя люблю!»
Словно прочитав мои мысли, Блейз вскинула голову, и, притянув меня к себе, прижалась губами к моим губам. Как бы я ни старался собраться с духом, я не смог не ответить на поцелуй. Горе, боль и отчаяние, страх и тревоги, всё, что я пережил за этот ужасный вечер — все это навалилось на меня, давя непосильным грузом, грозя затянуть меня глубоко-глубоко в черную пучину безысходности. И я уцепился за девушку, словно утопающий за соломинку, отчаянно целуя ее, прижимая к себе, вдыхая аромат ее волос и кожи, и мечтая только о том, чтобы это не прекращалось. Но даже сейчас, где-то в глубине моего разума, на задворках сознания, тревожным колокольчиком звенела все та же ужасная мысль: «Я не могу рисковать ей. Нам придется расстаться…»
В груди кипела обида, жгучий протест против того, чтобы оставить Блейз. Ну почему, почему я не могу просто жить, как любой нормальный человек? Да будь проклят тот день, когда Трелони произнесла свое глупое пророчество! Сколько я уже потерял из-за него, — родителей, дом, семью, нормальное детство, связь с магическим миром на бесконечные одиннадцать лет! Чуть не потерял Сириуса, и тоже по вине этого проклятого пророчества! И не из-за него ли, в конечном итоге, погиб Седрик? Если бы не это пророчество, Волдеморт не стал бы охотиться именно за мной, и ему не было бы нужды именно в моей крови для того, чтобы возродиться! И не было бы этого дьявольского плана, переплетенного с Туринром Трех волшебников, и Кубка-портала, и кладбища…
Так неужели теперь я должен потерять еще и свою любовь, которую только-только обрел?
Но ведь на самом деле, выбора у меня нет. Я смогу, смогу справиться, если только расстанусь с ней, но буду знать, что Блейз жива, здорова и в безопасности! Но если она погибнет… Это будет только по моей вине. Если я не смогу защитить ее…
И все же, несмотря на все размышления, я просто не мог найти в себе достаточно сил, чтобы сделать необходимый шаг, сделать именно сегодня, сейчас! Выпустить ее, а возможно, даже оттолкнуть. Я понимал, что должен так поступить, и чем скорее — тем лучше, но… Но может быть, не сегодня? Может, еще не сейчас? Почему я не могу напоследок получить от своей чертовой жизни хоть что-то, даже если это «что-то» — всего лишь несколько поцелуев?
С огромным трудом я все-таки оторвался от ее губ, — только для того, чтобы, заглянув ей в глаза, увидеть в них отчаянную мольбу, эхом отозвавшуюся в моей собственной душе. Сам не знаю, откуда я нашел силы отвести взгляд хоть на минуту — чтобы наконец взять себя в руки. Как бы мне ни было больно…
Наконец, немного успокоившись, я снова посмотрел на нее.
— Устала? — спросил я. Блейз покачала головой.
— Не то, чтобы очень, — отозвалась она. — Большую часть битвы я просидела в Норе, в полной безопасности, под крылышком у миссис Уизли. Сначала я еще пыталась как-то помочь вам, но от меня было мало толку со сломанной ногой, и потом, Пожиратели охотились именно за мной. Так что сначала Тонкс велела мне уходить, а потом Билл просто переправил в Нору… Я…
— Я знаю, — перебил я, ласково улыбнувшись при виде ее смущения. Девочка моя, неужели после всего этого ужаса, в который я тебя втянул, ты еще переживаешь, что не могла остаться и помочь нам? — Билл и Тонкс рассказали, — пояснил я в ответ на ее изумленный взгляд.
— Мне так стыдно, что я сбежала, — пробормотала она. Я покачал головой.
— Прекрати самобичевание, — фыркнул я. — Ты сама знаешь, что в той ситуации поступила наилучшим образом. А теперь пошли, устала ты или нет, тебе все равно необходимо прилечь. Сращивание костей отнимает много сил — уж ты мне поверь, я знаю на собственном опыте.
— И откуда бы, — с убийственным слизеринским сарказмом фыркнула она. — Многоопытный ты наш… Знает он на собственном опыте. Ну да, а я тут вся такая наивная и неискушенная… К тому же, я ведь не играю в квиддич, мне никогда не доставалось на тренировке, и я в жизни вообще костей не ломала, — так откуда мне знать такие подробности…
— О… Ну да, — смутился я. Я как-то упустил из виду то, что Блейз была слизеринской Охотницей. — Все равно, — упрямо тряхнув головой, я посмотрел на нее. — Мне тут выделили комнатку под самой крышей, но я не думаю, что смогу уснуть, так что с радостью уступлю тебе кровать.
— Угу, — фыркнула Блейз. — А сам будешь спать на пороге?
— Как настоящий рыцарь, готовый охранять покой своей дамы, — я улыбнулся и галантно поклонился, правда, все это — и поклон, и улыбка — вышло несколько вымученным. Девушка хмыкнула.
— Ладно, «настоящий рыцарь», веди уже в свою чердачную келью, — вздохнула она. — А насчет сна на пороге — это мы разберемся, — добавила Блейз вполголоса, так что я только чудом расслышал ее слова. Впрочем, я не стал заострять на этом внимание.
