— Вы хотели со мной поговорить, сэр, — напомнил я. Дамблдор заморгал, и, кивнув, посмотрел на меня.

— Да, прости, Драко, я задумался. Старческие причуды…

— Э…. — я запнулся, не зная, что сказать на это. В конце концов, я решил просто проигнорировать последнее замечание директора. — Так что именно вы хотели… обсудить? — спросил я, надеясь, что вопрос прозвучал не слишком жалобно. Дамблдор с серьезным видом вздохнул, и снова несколько мгновений помолчал.

— Признаться, я очень удивлен тем, что Гарри посвятил тебя в тайну крестражей, — наконец сказал он.

— Оу, — выдохнул я, в первый момент, ощутив небывалое облегчение. Значит, дело не в Джинни… Однако серьезный взгляд директора снова заставил меня ощутить предательский холодок между лопаток. Похоже, решение Гарри ему не по вкусу…

— Не могу сказать, что я расстроен, — успокаивающе сказал Дамблдор, — Но это…в некотором роде неожиданность. Я предупреждал его не доверять эту тайну никому, кроме Рона и Гермионы, и не думал, что он решится… довериться тебе.

— О. — снова сказал я, чувствуя себя… Польщенным? Пожалуй, да. Неужели Гарри действительно счел меня достойным доверия наравне с Уизелом и Грейнджер? Правда, это было до нашей ссоры, но… Или это его обычная гриффиндорская доверчивость? И все таки, от осознания, что Гарри мне доверяет, в душе затеплилось, охватывая приятным теплом все мое существо, странное чувство — удовлетворение, радость, сродни той, которую я испытывал, обнимая Джинни, хотя и несколько другого толка. И вместе с тем моя тревога не желала униматься. Дамблдор не хотел, чтобы об этом знал кто-то помимо «Золотого Трио Гриффиндора». И что он теперь будет делать? Избавив меня от одного заклятия забвения, наложит второе?

— Со стороны Гарри это… отчаянный ход. И тем не менее, думаю, правильный, — заметил директор тем временем. — Среди всех противников Лорда Волдеморта, ты, как никто другой, имеешь все шансы получить наиболее достоверную и полную информацию.

— Да, мы с Гарри говорили о том, что можно поискать в Библиотеке Манора какие-нибудь сведения о крестражах, — заметил я. — Но…

— Нет, я говорю не об этом, — покачал головой директор. — Поверь, Драко, я прочел об этих… объектах все, что только возможно. История развития чар, разновидности и прочие сведения такого рода — это не совсем то, что в данный момент имеет первостепенное значение, ты не согласен со мной?

— Да, — тихо сказал я. — Вы имеете в виду, что у меня есть шансы узнать, где находятся остальные четыре крестража, не так ли?

— Ну, думаю, в случае одного из них, разгадка не требуется, верно? — вздохнул Дамблдор. — Я говорю о змее, конечно же.

— При всем уважении, директор, эта гипотеза… Вам действительно кажется, что она правдоподобна? — с сомнением поморщился я. — Крестраж внутри живого существа… Как-то не вяжется. Ведь если само предназначение крестража — обеспечить хозяину бессмертие, не логичнее ли избрать для этого предметы, эээ…. более долговечные, чем живые существа? Предполагается, что благодаря крестражу Волдеморт станет бессмертен. Но ведь это не делает бессмертной саму змею. Будет ли крестраж работать после смерти… носителя?

— Хороший вопрос, Драко, — хмыкнул директор. — Но думаю, что ответ на него — да. Крестраж будет работать. Полагаю, его основа — в костях, как в наиболее долговечной составляющей живого тела. Поэтому после смерти змеи роль крестража будет выполнять ее скелет, только и всего. Насильно вселенная в живое тело душа цепляется за него куда упорнее, чем прежде за свое, боясь потерять и это пристанище. В данном случае мы имеем лишь часть души, но и тело, в котором она обитает — не тело человека.

— Хорошо, возможно, вы и правы, — согласился я. — Только, раз уж мы заговорили о сомнениях, у меня есть еще вопрос. Можно?

— Конечно, — приглашающе кивнул Дамблдор. Я на мгновение прикусил губу.

— Вы уверены в том, что крестражей именно шесть? — спросил я. — Я понимаю, вы говорили Гарри, что Волдеморт расколол душу на семь частей, но… Что, если опираясь на число семь, он имел в виду не всего семь частей, а «круг из семи», в центре которого будет его жизнь? Судя по числу убийств, которые он совершил, проблем с этим у него возникнуть было не должно. Что до артефактов, которые могли послужить вместилищем… Вы ведь точно не знаете, сумел ли он заполучить реликвии Основателей. Он мог воспользоваться… чем-то еще. В конце концов, со временем в его полном распоряжении оказались коллекции артефактов многих семейств — не исключая Малфоев. Реликвий разных знаменитостей и прочих занятных вещиц в них предостаточно.

— Хм… — Дамблдор кинул на меня заинтересованный взгляд. — Нет, не думаю, что это так. Я неплохо изучил стиль Тома Риддла. Семь — самое сильное магическое число, так он считал — и не без оснований. Но то, о чем ты говоришь, «круг из семи» — это в большей степени относиться к Светлой магии. Высшие обряды Целительства, единений и многие другие как раз и основываются на нем. Не думаю, что Лорд Волдеморт использовал «круг» — это бы неизбежно ослабило темную силу крестражей и он не мог этого не понимать. Ну а в отношении артефактов — возможно, хотя я тоже не думаю, что он предпочел использовать что-то другое. Пропавшая чаша Хаффлпафф достаточно ясно говорит о его стремлении завладеть именно реликвиями Основателей. Это и способ показать его причастность к Хогвартсу, и к наследию древних семей, ведь кровь Основателей так или иначе течет почти в каждом современном чистокровном. Ну и в связи с этим… Я хотел бы попросить тебя об одолжении, Драко.

— Я весь внимание, — отозвался я, в душе чувствуя легкое раздражение и досаду. Доводы директора меня не убедили, я все еще считал свои возражения не опровергнутыми, хотя и понимал, что, скорее всего, Дамблдор просто, как обычно, знает гораздо больше, чем говорит. Остается только надеяться, что у него есть реальные основания так поступать.

— Я хотел бы, чтобы ты попытался выяснить, могла ли находиться в коллекции какого-либо рода из числа семей Пожирателей реликвия, имеющая отношение к Ровене Рейвенкло? — сказал директор. Я внимательно посмотрел на него.

— То есть, надо полагать, вы уверены, что это не какая-то вещь Гриффиндора? — уточнил я. — Насколько я помню рассказ Гарри, вы утверждаете, что от старины Годрика до нас дошла лишь одна реликвия, — и я кивком указал на выставленный в витрине меч. Дамблдор с улыбкой кивнул.

— Почти так. Таких вещей две, но вторая вот уже тысячу лет не покидает пределов этой школы, и всегда находится на виду, — отозвался он. Я на мгновение нахмурился, перебирая в уме возможные варианты. Мой взгляд машинально обежал кабинет…

— Ах, ну да… — кивнул я. — Распределяющая шляпа тоже когда-то принадлежала Гриффиндору. И именно из нее Гарри и вытащил пресловутый меч. Вопрос в том — откуда он там взялся?

— Думаю, в данный момент, это не самый важный из вопросов, ты не находишь? — мягко, но непреклонно сказал Дамблдор. — Обе уцелевшие реликвии Гриффиндора крестражами не являются, значит, осталось выяснить относительно реликвий Рейвенкло.

— Хорошо, я постараюсь разузнать что-нибудь, — кивнул я, про себя подумав, что неплохо бы разобраться и с Гриффиндорскими реликвиями. Конечно, с одной стороны, Дамблдор прав, а с другой…Уж очень топорно он настаивал, чтобы я переключил с них свое внимание. Для него это не характерно…. Что-то за всем этим кроется, пока не знаю, что именно. Надо будет непременно поговорить об этом с Гарри… — Вы позволите мне уехать в Малфой-Манор на несколько дней, профессор? — спросил я. Дамблдор кивнул.

— Конечно, — сказал он. — Можешь отправляться, когда сочтешь нужным. Разрешение тебе выдаст профессор Снейп, кстати, не забудь зайти к нему. Он хотел поговорить с тобой, если помнишь.

— Да, конечно, сэр. Могу я идти? — спросил я, поднимаясь.

— Еще одну минуту, Драко, если позволишь, — остановил меня директор. — Ты, надеюсь, понимаешь, что насколько бы ты ни доверял своим родным и близким, будет лучше — в первую очередь, для них же, — если эта тайна не пойдет дальше тех, кому она уже известна? Если Лорд Волдеморт узнает о том, что кто-то проник в его тайну, он ни перед чем не остановится, чтобы стереть с лица земли каждого, кто слышал хоть намек. Так что…