— Да ладно. Я обещал не задирать его, а не не острить в его адрес, — сказал он. Я усмехнулся.

— Только не в его присутствии, пожалуйста, — попросил я. — У него чувство юмора не такое, как у меня, и потом, он очень болезненно реагирует на твои выпады.

— Ты же вроде сказал, что еще не окончательно с ним помирился?

— Ну, может, через какое-то время… Не умею я долго злиться, понимаешь? — обреченно вздохнул я. Малфой понимающе хмыкнул, и кивнул.

— Думаю, это одно из твоих положительных качеств. Ладно. Чем думаешь заняться? — поинтересовался он, тоже откидываясь спиной на стену. Я пожал плечами.

— В библиотеку, наверное, пойду, — ответил я. — Порадую Гермиону, что сдал тест. К тому же я еще эссе по зельям не дописал, а его сдавать в пятницу. Если не доделаю, Снейп с меня живьем шкуру сдерет и пустит на перчатки. Несмотря на то, что только сегодня отпаивал меня успокоительным.

— Извращенец, — фыркнул Драко, хотя я не очень понял, кого именно он так охарактеризовал — меня, за такие мысли, или Снейпа. Впрочем, кажется, настроение у него улучшилось, так что это не так уж и важно. — Ну ладно, еще увидимся. Я тоже наведаюсь в библиотеку, наверное, только чуть позже…

— Не наведаешься, — возразил я. — У тебя вечером тренировка по квиддичу, забыл?

— Оу, черт, и правда забыл с этими тестами! — воскликнул он, хлопнув себя по лбу. — А ты откуда знаешь?

— От Блейз, откуда ж еще? — фыркнул я. Драко, снова хмыкнув, кивнул.

— Хочешь, приходи посмотреть, — предложил он, не иначе как в приступе великодушия. Я насмешливо посмотрел на него.

— Угу, чтобы остальная ваша команда меня тухлыми яйцами закидала? Они ж решат, что я вашу тактику разведываю, — сказал я. Драко засмеялся, и кивнул. — Не понимаю, зачем вам вообще сейчас тренироваться? — продолжал я. — Вы играете только в марте, и вообще, у вас игра была в эту субботу!

— Чтобы не расслабляться, — наставительно сказал Малфой. — Ты же сам говорил, что как бы редко мы ни играли, тренировки все равно нужно проводить не реже раза в неделю.

— Я говорил, — согласился я, несколько ошеломленный его ответом, — Но я не думал, что ты слушал… То есть, я хотел сказать, я не думал, что ты принял это к сведению…

— Почему бы и нет. Бесполезно отрицать твои таланты в кивддиче, и не только как ловца. Ты классно подобрал команду, — отозвался Драко, глядя на меня с таким видом, словно хотел одним только выражением лица предупредить, что если я вздумаю рассказать об этом разговоре хоть одной живой душе, то смерть меня ждет медленная и мучительная, и отнюдь не от Волдемортовых рук.

Продолжая болтать о квиддиче, мы с Драко покинули Зал, и только у лестницы разошлись — я пошел наверх, в библиотеку, а он отправился в подземелья переодеваться и собирать команду на тренировку.

Дойти до библиотеки, точно так же как и найти там Гермиону — дело нехитрое, однако я прекрасно понимал, что позаниматься сегодня вряд ли получится — сумку я оставил в Башне, и идти за ней туда охоты не было. Да я и не собирался писать эссе, у меня еще был завтра целый день на это, в конце концов. Остальные домашние задания были уже сделаны, а те, что зададут завтра, я вполне успею выполнить в выходные, так что эссе подождет. Сейчас я думал о том, чтобы рассказать Гермионе последние новости — о Джареде Поттере, о том, как прошел тест, и наконец, об извинениях Рона.

Однако как всегда, моим планам не суждено было сбыться. Гермиону я нашел довольно быстро — она сидела на своем излюбленном месте за одним из столов между полками, и с каким-то непривычно рассеянным видом смотрела в раскрытую перед ней книгу, явно не видя в ней ни строчки. Я даже забеспокоился. Кто угодно, конечно, мог замечтаться над книгой, но вот Гермиона… Для нее такое поведение очень и очень нетипично. Невольно вспомнились слова Рона о заколдованных книгах, на втором курсе, когда мы нашли дневник Тома Риддла. Конечно, это все-таки библиотека, и книги здесь не могут представлять опасность для студентов, но кто знает, а вдруг какое-нибудь крохотное проклятие на одной из старинных книг все-таки проглядели? Я осторожно приблизился и мягко тронул подругу за плечо, окликая по имени. Гермиона, часто заморгав, обернулась ко мне, и уставилась на меня слегка испуганными, и отчего-то грустными глазами.

— Гарри! Ох, Гарри… — выдохнула она. Я забеспокоился всерьез. Очевидно, дело не в проклятии, но что такого могло случиться, что так ее расстроило? Я осторожно пододвинул стул и присел рядом.

— Что случилось? — спросил я. Гермиона как-то нерешительно потянулась к книге, потом отдернула руку, будто передумав, а потом все-таки подтянула ее к себе.

— Гарри, это ужасно… — пробормотала она. — Я… Я тут наткнулась на эту книгу, и…

— Что? Что в ней такого, что ты так расстроилась? — спросил я. Гермиона, кусая губы, виновато посмотрела на меня, с трудом сдерживая слезы.

— Я… Вот, посмотри, — она приподняла книгу и показала мне обложку, где металлическим тиснением были выдавлены слова названия: «Разновидности Безвыходного проклятия» за авторством Ульрика Тангерберга.

— Безвыходные проклятия? Это вроде того, что лежало на входе в Башню Востока? — уточнил я. Гермиона кивнула. — И что? Что такого ты могла тут вычитать? Что, «Адово Пламя» Снейпа не подействовало из-за этого? Или оно создало какую-нибудь лазейку? Нам стоит беспокоиться о нападении кварроков?

— Нет, нет, ничего подобного, — отозвалась она усталым, почти безжизненным тоном. — Это не имеет отношения к Башне… Прости, Гарри, мне так жаль…

— Да о чем ты, я не понимаю!

— Я… О Боже, я просто не могу… — пробормотала она, и пододвинула книгу ко мне. — Вот, прочти сам лучше, — и она осторожно пролистала назад несколько страниц от того места, где читала сама. Я опустил глаза на страницу… и у меня перехватило дыхание. Рисунок, изображенный под заголовком «Искажение пространства и времени, замкнутое при помощи Безвыходных заклятий» был мне до боли знаком — вот только раньше я видел не гравюру, а реальный объект. Но не узнать его было невозможно — кому угодно, но не мне. Сколько раз потом я видел это в кошмарах! Вцепившись в книгу, я уткнулся в строчки, лихорадочно вчитываясь в полуистертые письмена…

Pov Драко Малфоя

Приняв душ, я переоделся в специально захваченную с собой школьную форму, и, отправив квиддичную одежду в корзину для грязного белья, стоящую тут же, в раздевалке, отправился на ужин.

Тренировка прошла, честно говоря, ни шатко ни валко. Все-таки ребята заметно расслабились после игры, тем более что до мартовского матча с Хаффлпаффом было еще почти три месяца. Более-менее сосредоточенно (хотя не сказать, чтобы результат от этого был хоть немного лучше) играли только Крэб с Гойлом, которые боялись, что если не будут стараться изо всех сил, то я могу осуществить свою угрозу и выгнать их из команды. Остальные, включая даже Блейз, летали кое-как, расслабленно, и еле-еле перекидывали квофл из рук в руки. Поймав тренировочный снитч третий раз подряд без особых усилий, я, наконец, вышел из себя — они за это время забили три гола, хотя я, Гриндевальд побери, давал им фору! Наорав на команду, я кое-как заставил их расшевелиться — впрочем, не более, чем на пару минут. Они забили два гола в хорошем темпе, а потом опять вернулись к прежней, вальяжной манере. Майлз перед кольцами откровенно бездельничал, зевал, и то и дело выписывал пируэты, которые в матче стоили бы нам как минимум десяти, а то и двадцати проигранных очков, если охотники соперника подсуетятся.

Окончательно разозлившись, я взялся за игроков всерьез, и гонял вплоть до самого ужина, пока Винс с Грегом не запросили пощады от голода. Мда, что-то, а ужин для них — это святое… Ребята никогда не следовали совету мудрой пословицы, советующей ужин отдать врагу (хотя в принципе, если так делать ежедневно, то можно приобрести друга). Собрав мячи и оттащив ящик с ними в чулан возле площадки, заодно со своей метлой, я только тогда пошел в раздевалку, следом за всеми, и естественно, остался последним.