— Идиотством, — закончил Рон. — Эгоизмом. Я знаю. Просто… Понимаешь, для меня раньше все было очень просто. Малфой — враг, мы с тобой — лучшие друзья. Что плохо одному, плохо и второму, а что хорошо — хорошо для обоих. Если Малфой оскорбил меня, ты вступался. Если он лез к тебе — вступался я. А тут… Мне казалось, вы просто не видите того, что вижу я. Что он просто втирается к тебе в доверие, а сам замышляет какую-нибудь гадость.

— И почему же ты передумал? — спросил я.

— Ну… Наверное, я уже давно во всем сомневался. Просто мне не хватало сил признать свою ошибку. Но… сегодня это была последняя капля.

— Сегодня? — не понял я. — Ты о чем?

— Ну, о твоей стихийной магии, — пояснил Рон. — Когда этот человек, председатель комиссии, сказал, что не назовет тебя внуком, и так далее, из тебя ведь хлестанула «стихийка». Витраж разбился…

— Это не «стихийка», Рон, это Родовая, — вздохнул я. — Она у меня все-таки есть, это Дамблдор подтвердил.

— Оу, — он смутился, но, поджав губы, тут же дернул плечами. — Ну, ты ведь всегда был не такой как все, верно? — Рон попытался улыбнуться.

— Просто я последний оставшийся наследник, — пояснил я. — А древние правила, по которым работает Родовая Магия, признавали маглорожденных магами низшего порядка, а их детей — чистокровными в первом поколении. А я по отцу так вообще настоящий чистокровный. Словом, такие как я могут наследовать Родовую Силу, если кроме них наследников не осталось. Поэтому на самом деле, в этом нет ничего экстраординарного.

— Это тоже Дамблдор сказал? — сглотнув, спросил Рон. Я хмыкнул.

— Нет. Это Малфой, — ответил я. — Но Дамблдор согласился, что это самый вероятный вариант.

— А. Ну раз так, тогда хорошо, — отозвался он, поеживаясь.

Некоторое время мы оба молчали. Мной владело странное двойственное чувство. С одной стороны, мне до безумия хотелось броситься к нему с распростертыми объятиями, забыть нашу ссору, и чтобы все снова было как раньше… А с другой во мне кипела обида за прошедшие три месяца, когда мне так нужна была его поддержка, а он предпочитал лелеять свои собственные обиды и страхи. Хотелось врезать ему по физиономии, наорать, оттолкнуть… И все-таки это же был Рон. Рон, без которого я вряд ли стал бы тем, кто я есть сейчас, мой первый и настоящий друг…

— Гарри… — первым нарушил молчание Рон. — Я пойму, если ты больше видеть меня не захочешь. Я бы, наверное, не захотел, на твоем месте. Просто… Ты имей в виду, что я… Ну в общем, что я хочу, чтобы эта ссора наконец закончилась. Ладно? Я не могу обещать, что сразу стану любить Малфоя, и тому подобное, но ради тебя я буду вести себя с ним… цивилизованно. Идет?

— Ладно, — кивнул я. — Я… Рон, я тоже не хочу, чтобы ссора продолжалась, просто понимаешь… Трудно все сразу забыть. Я постараюсь, но… Это будет не сразу. Ты уж не обессудь, мне нужно время.

— Эээ… Да ладно. Я же сказал, я понимаю… — кивнул он, неуверенно улыбнувшись. Я кивнул, и мы какое-то время еще сидели в молчании. Вроде бы и злиться-то больше не на что, а с другой стороны, как теперь взломать лед в отношениях?

— Так что ты там говорил о том, что произошло сегодня? — вспомнил я. — Я, честно говоря, мало что помню из утренних событий. Почему ты вдруг поверил в добрые намерения Драко?

— Черт, вот не думал, что услышу от тебя «Драко»… — пробормотал Рон вполголоса. — Ты не сердись, это просто… странно. Странно и непривычно, понимаешь? — я кивнул. — Ну а насчет того, что сегодня… Ты бы видел, как это выглядело со стороны. Как только этот дед сказанул все это — ну, что, мол, ты ему не внук и так далее, — в Зале стекла все задребезжали, а Малфой вскочил, и смотрит на тебя, как будто ты вот-вот взорвешься. А потом, когда витраж затрещал… Я на него не смотрел в тот момент, но все равно, потом ребята говорили, я слышал… Он как к тебе метнулся — только что был здесь, а потом, — хоп! — и уже рядом с тобой. Не знаю, что он там за щит выставил, только осколки все как на крышу над вами всеми ссыпались и к стене скатились. Комиссия в шоке, дед этот застыл как столб, а Малфой тебя за плечи схватил и держит, как будто… ну не знаю даже. В общем, у него в тот момент было такое лицо, как будто он и вправду за тебя испугался. Потом уже подбежала Забини, стала тебя трясти, а ты был как невменяемый, не отзывался, даже и не смотрел толком ни на кого. И все равно Зал потряхивало, как тогда, на озере, когда Малфой сорвался после смерти его папаши. Ну, не так сильно, конечно. Ну вот, Забини и крикнула ему, чтобы он что-нибудь сделал, а Малфой говорит — я, мол, и так стараюсь, а его, ну, тебя, то есть, надо отсюда увести. А ты вообще на них не реагировал, тогда Малфой и говорит — «ну извини» — да как врежет тебе в челюсть! Я думал, он тебе шею свернет, честное слово, хотел было уже ему самому тоже по физиономии съездить, чтобы неповадно было… Но на тебя это подействовало, ты вроде стал что-то соображать… Потом они тебя увели куда-то, и свистопляска в Зале прекратилась. Куда они тебя потащили, кстати? В Больничное Крыло?

— Нет, — отозвался я. — К Снейпу. У него есть какое-то специальное зелье, чтобы купировать такие срывы.

— Снейп тебе помог? — с сомнением покосился на меня Рон.

— А ты думал, он хочет, чтобы я сорвался и развалил весь замок? — фыркнул я. Он покачал головой.

— Гарри, ты теперь будешь утверждать, что и Снейп хороший? — спросил он. Я вздохнул. Снейп, конечно, помог мне и все такое, но на уроках все еще придирался ко мне нещадно, несмотря на улучшившиеся оценки.

— Ну, скажем, он… Не так плох, как мне казалось, — осторожно ответил я. — Хотя, конечно, не подарок.

— Мда уж, хорош подарочек, — хмыкнул Рон, и мы синхронно хихикнули, как в старые добрые времена.

Некоторое время еще после этого мы сидели рядышком, однако разговор все равно не клеился — как я ни старался придумать тему для разговора, ничего не приходило в голову. Странно, но мне нечего было сказать своему лучшему другу — а вот с Малфоем я нашел бы о чем поболтать… начиная от теории Родовой магии, и заканчивая квиддичем. Однако говорить сейчас о квиддиче с Роном не было ни малейшего желания. Сделать это — значило бы признать, что все позади, и мы можем преспокойно обсуждать всякую ерунду, как в старые добрые времена, а это пока еще было не так.

Пауза затягивалась. Постепенно в холл стали подтягиваться и другие студенты, готовящиеся к тестированию, и Рон, смутившись, пробормотал что-то насчет уборной, и удалился. Я остался в одиночестве, впрочем, ненадолго, потому что вернулись Блейз и Драко. Не знаю почему, но я ничего не сказал им о Роне, а он сам, вернувшись в холл, подходить больше не стал, а вместо этого уселся на ступеньку лестницы и опять уткнулся в свое пособие.

Тестирование началось через полчаса, когда все испытуемые подтянулись к Большому Залу. Нас запустили внутрь, и рассадили на сдвинутые к столам скамейки. Как я заметил, витраж кто-то уже позаботился восстановить, а пол тщательно вымели от каменной крошки, сыпавшейся с потолка и стен, как говорил Рон. Посреди зала, точно посередине, стоял обычный стул, обтянутый красной кожей, и я с каким-то неуютным ощущением подумал, а не на него ли посадят испытуемого во время теста? Хотя это полная чушь, ведь это же практический экзамен, тут действовать надо, а не сидеть и отвечать теорию. Да и далековато он для того, чтобы отвечать с него — не орать же через весь зал?

Гермиона рассказывала мне (и неоднократно), что в прошлом году им просто дали задание аппарировать из одной заданной точки в другую, а потом еще раз — или обратно, или в следующую точку. Признаться, я думал, что нам тоже будут давать похожие задания, или что-то в этом роде. Ну, на самом деле, почти так оно и было, но только несколько сложнее, чем я ожидал. Все члены комиссии принимали тесты вместе, так что совет Снейпа постараться сдать кому-то из женщин, оказался напрасным. Обе дамы сидели практически молча, лишь изредка вставляя комментарии, а мой так называемый дед «командовал парадом». Резким, отрывистым голосом он отдавал ученику команды, куда тот должен аппарировать — к красному стулу, к камину, к преподавательскому столу, к дверям… Перенервничавшая Сюзан Боунс перепутала камин и преподавательский стол, и провалилась, хотя произошло это не потому, что она плохо справилась с задачей, а от того, что просто с перепугу сама неправильно определила для себя место. Тем не менее Джаред Поттер отправил ее на пересдачу. Я сидел молча, ожидая своей очереди, и зло думал о том, что даже Снейп относился к ученикам справедливее. По крайней мере, не считая меня, его нападки всегда имели под собой хоть какие-то основания — например, посчитать, сколько котлов взорвал Невилл, и сколько зелий перепортил, так странно, что профессор вообще еще хоть как-то терпел его на своих уроках. С другой стороны, Драко ходил у него в любимчиках, это несомненно, однако при этом и разбирался Малфой в зельях лишь чуточку хуже самого Снейпа, и то за счет недостатка опыта, не из-за отсутствия таланта.