— Спасибо, Гарри, — кивнула она, и неловко потрепала меня по плечу. — Мне ничего не надо, но все равно, спасибо.
Когда Джинни ушла, я еще долго сидел в гостиной, молча глядя на огонь, и думая о том, что произошло, о ней и о Малфое, и об их отношениях, которые раньше казались мне невозможными. Но я был уверен, что мистер и миссис Уизли переменили бы свое мнение о Драко, если бы узнали, что он сделал только что для Джинни, и что они поддержали бы выбор своей дочери, если бы только у нее хватило сил его сделать. В разумности Билла и Чарли я тоже почти не сомневался. Фред и Джордж, правда, могут создать проблемы, но и они, в конце концов должны будут понять и принять решение Джинни. Оставался только Рон…
Словно в ответ на мои размышления, какое-то мимолетное движение в углу, на диване, вдруг привлекло мое внимание. Я посмотрел туда, и с удивлением обнаружил Рона. Мда, не ожидал увидеть его, сидящего в углу гостиной, необычайно тихо, со странно задумчивым видом. Я нахмурился. Он что, был тут все это время? И не взбесился, услышав о том, что на Джинни мантия Малфоя? Странное дело. Совсем не в его духе проявлять такую терпимость… Но… Рон словно был в прострации. Может, он вообще не слышал, что тут была Джинни? Мой лучший друг — не бывший ли? — сидел на диване, наклонившись вперед и прижимая к груди какую-то книгу, и неотрывно смотрел на огонь в камине. Да что это с ним? Гермиона рассказала мне, что сегодня они крупно поссорились, и она в сердцах наговорила Рону много ужасных вещей. Повторять их она отказалась, однако мне все-таки удалось выяснить у ребят кое-какие подробности. Кажется, она высказала все, что накипело на сердце. Судя по всему, встречаться им больше не придется… Что ж, должно быть, он переживал именно поэтому.
Я нарочито громко откашлялся, и стал с излишним шумом собирать свои вещи, чтобы отправится в спальню, но ответом мне был лишь обычный презрительный взгляд бывшего лучшего друга. Вздохнув, я ушел спать, оставив его раздумывать непонятно о чем в одиночестве.
Утром опять повалил снег, и кольцо сугробов на том месте, где вчера у Малфоя произошел срыв, замело. Поеживаясь, мы с Гермионой пошли на завтрак вдвоем, стараясь поскорее пройти выстуженные зимним дыханием коридоры. Стараясь не смотреть на бешеную круговерть метели за окном, я с ужасом думал о том, как в эту субботу будут играть Рейвенкло и Слизерин? Неужели Дамблдор не отменит матч? Конечно, традиционно квиддич проходит в любую погоду, но все-таки мы не профессионалы, и выпускать студентов в воздух в такую метель — чистое безумие. Даже зрители на трибунах рискуют превратиться в ледышки уже через пять минут игры. Я вспомнил, как закончил матч за три минуты, тут же поймав снитч, но Малфой — не я, как бы хорошо он ни стал летать, да и в такую пургу разглядеть крохотный мячик даже у себя под носом почти невозможно. Остается только надеяться, что либо у кого-нибудь проснется здравый смысл, либо погода к субботе переменится.
За завтраком директор сделал объявление, что наконец был утвержден состав новой комиссии по аппарированию, и в середине этого месяца экзаменаторы прибудут в замок, чтобы принять тесты у всех, кто прошел курс обучения, но еще не получил лицензии. Ввиду того, что активность Пожирателей в последнее время все возрастала, принимать зачет будут снова в Большом Зале, с которого временно снимут чары на внутреннюю аппарацию. Иными словами, как объяснила особо непонятливым Гермиона, это значило, что мы сможем аппарировать внутри Зала, но не за его пределы, и к тому же, никто не сможет аппарировать в Зал извне.
Уроки в этот день пролетели словно бы мимо меня. На Зельях я еще старался сосредоточиться, чтобы не дать Снейпу снова вернуться к своей манере издевок надо мной, и, кажется, у меня это получилось. По крайней мере, зелье мое по цвету соответствовало описанию, и когда я поставил на стол профессору колбу для проверки, он поморщился и скривился, однако не опустошил ее заклинанием, и, кивнув, отодвинул к остальным. Блейз одобрительно подмигнула мне, и я показал в ответ большой палец.
А вот Малфой, почему-то, подчеркнуто меня игнорировал. Он даже не язвил, как раньше, и не прикалывался, — он просто словно и не замечал меня. Это было непонятно и обидно. Я ведь спас ему жизнь, в конце концов! Да, я отдавал ему долг, но по совести, он мог бы и сказать хотя бы спасибо, или уж, на худой конец, «мы квиты». Но Драко не проронил ни словечка, и даже не смотрел на меня ни на Зельеварении, ни позже, на Защите.
На Защите директор опять расформировал наши группы — до этого я уже два раза подряд работал с Захарией Смитом, Дином, и Эрни, а теперь оказался в одной связке с Блейз, Роном и Гермионой. Как ни странно, Рон тоже весь день был молчалив и задумчив, он молча сидел на уроке, не участвуя в бурном обсуждении выданной нам Дамблдором новой ситуации. Да что за муха их обоих с Малфоем укусила? А впрочем, Драко-то, как раз работал вполне усердно — он горячо спорил с Дином над выданным им заданием, рылся в учебнике и конспектах, отыскивая аргументы, и умело и быстро чертил какие-то схемы на кусках пергамента.
Мне стало обидно вдвойне, когда при выходе я случайно задел какой-то пергамент на его парте, который он еще не успел убрать в сумку, а он словно бы и не заметил. Подобрав его, я извинился, но Малфой не сказал мне ни слова, лишь кивнул, даже не глядя в мою сторону, и стал собираться. Я замер возле его стола, намереваясь поговорить, однако Драко, все так же молча, закончил укладывать вещи, задвинул стул, вышел из-за парты с противоположной от меня стороны, и, не оборачиваясь, вышел вон из класса. А я стоял и чуть не плакал от обиды, вспоминая, как мы ползали по стенам в проклятой Башне, как я, пыхтя от напряжения, перепиливал влажным от сукровицы куском паучьего жвала опутавшую его паутину, как исцелял его раны… Вспоминал, как он оттолкнул меня от котла тогда, в первый раз, на Зельеварении, и как оттаскивал меня от дурманящей паутины, как подхватил, когда я падал, как закрыл щитом от летящих осколков… И как он, скованный сетью кваррока, все-таки исхитрился ударить его воздушной сферой…. И после всего этого он ведет себя так, словно знать меня не хочет!
В расстроенных чувствах я пошел пройтись по коридорам, в надежде, что холод освежит меня. Однако, всего через четверть часа таких прогулок, я вынужден был признать, что это не лучшая из моих идей. Да и вообще, не в моих правилах шататься вокруг и вздыхать, когда что-то не ладится. Вперед, Гарри Поттер, надо брать быка за рога! В данном случае — надо припереть Малфоя к стенке, и выяснить, что с ним такое.
Сказано — седлано. Вытащив карту Мародеров, я быстро нашел точку, означенную как «Драко Малфой», за одним из учебных столов в библиотеке. Слизеринец находился там в гордом одиночестве, и, к счастью, никого кроме мадам Пинс поблизости не наблюдалось. У большинства студентов в это время еще были уроки, а те, что были свободны, видимо, нашли себе другие дела. Стерев карту, я сложил ее, убрал в рюкзак, и решительно двинул в библиотеку.
— Привет, — сказал я, бесцеремонно плюхаясь на скамейку напротив Малфоя, что-то сосредоточенно переписывающего на пергамент из здоровенной книженции, разложенной на столе. Он молча кивнул, не поднимая глаз. Я поджал губы — ну уж нет, друг ситный, так просто ты от меня не отделаешься. Ты еще не знаешь, что такое легендарное Гриффиндорское упрямство, помноженное на целеустремленность Мальчика-Который-Выжил (ненавижу это свое прозвище, однако в данный момент оно почему-то показалось мне уместным хотя бы в мыслях). — Чем занимаешься? — поинтересовался я, делая вид, что его замкнутость меня ни капельки не смущает.
— Защитой, — сухо ответил Малфой, не поднимая глаз и продолжая строчить пером.
— Ясно, — отозвался я. — А что вам досталось на сей раз? У нас — так просто ужас какой-то, ни дементора лысого не понятно, — я хмыкнул, на мгновение представив себе сначала лысого дементора (вполне обычный вид), а потом зачем-то — дементора волосатого. Получился какой-то не то безглазый оборотень, не то серый меховой шарик в драном плаще, напоминающий, почему-то, карликовую пуховку из тех, что Фред и Джордж продавали в своем магазине. Я, не сдержавшись, фыркнул. Малфой снова не отреагировал и продолжал писать. — Как думаешь, боггарты Лордами бывают? — спросил я. Уж теперь-то он должен будет хоть что-нибудь ответить!
