Усмешка вышла злобной, хотя по-другому Эрб и не умел: всем видом давал понять, что лучше смиренно помалкивать. За это его тоже терпеть не могли.

Тут уж семинаристам стало не до дыхательных упражнений — все повернулись и уставились на Вейза: что-то ответит? Неужели и он позволит над собой смеяться? Нарайну тоже стало любопытно.

Но Гайяри, казалось, и дела не было, смеются над ним или нет. Он добродушно улыбнулся и ответил:

— Игры закончились, наставник Эрбилен, теперь я могу упражняться вместе со своим курсом.

Видимо, не найдя к чему придраться, Эрб хмуро кивнул и велел встать. А когда Гайи поднялся, указал на его перевязанное бедро и в угол зала.

— Не сегодня. Ступай к стене.

— Не страшно, — Гайяри улыбнулся еще шире и приветливее. — Повязка тугая, рана уже закрылась и не мешает. Я могу сражаться.

Обычно на Эрба не действовали просьбы и уговоры, но сейчас он задумался. Нарайн отлично понимал, почему — Вейзы умели улыбаться так светло и искренне, что не откажешь. На улыбку Салемы он мог бы смотреть всю жизнь… В этот раз и Плешивый тоже поддался:

— Что ж, выбирай, с кем.

Вот уж Нарайн не сомневался, кого он выберет, и подниматься навстречу начал едва ли не раньше, чем услышал: «Нарайн Орс, прошу тебя, славный». Зато наставник не ожидал: пробормотал что-то о неподражаемой дурости. Действительно, когда признанный боец выбирает середнячка, который даже не оценит, умным это не назовешь. Сам Нарайн тоже удивился бы, если бы ожидал настоящий поединок — никогда он не был настолько самовлюбленным, чтобы воображать себя равным Гайяри Вейзу. Настолько глупым, чтобы поверить в желание Гайи просто так поупражняться с приятелями — тоже. Здраво рассудив, он должен был сразу отказаться, а не выставляться на посмешище. Но, видно, сейчас Гайи собирался не драться. Пора было узнать, что ему нужно, поэтому Нарайн встал и поклонился в ответ:

— Прошу тебя, славный Гайяри Вейз.

— Стойте, — вмешался Эрбилен и, сняв со стены, бросил Нарайну тренировочное копье. — Возьми, может, хоть немного продержишься.

Нарайн поймал — гладкий самшитовый шест удобно лег в ладонь. С ним, конечно, было лучше, только против Гайи все равно ненадолго — этот и боевое копье отберет, как только захочет. Каждый урок Плешивый повторял — и в этом он был прав, Нарайн сам не раз убедился — поединок выигрывает тот, кто не боится. Гайяри не боялся ничего и уж конечно не испугается сокурсника. А Нарайн, как ни заучивал приемы, вколачивая их в память тела, как ни пытался убедить себя, что на тренировке никто его не убьет, все равно не мог полностью изжить страх… но раз Эрб да и остальные во все глаза смотрят и отказаться от поединка уже нельзя, то пусть уж позор побыстрее начнется и закончится.

Отбросив сомнения, Нарайн ринулся навстречу и крутанул шест, целя в висок. Хороший удар!.. А мимо — Гайяри ниже ростом и, чуть присев, легко ушел в сторону. Мог бы уже шагнуть ближе и перехватить древко, но не стал. Шепнул только:

— Много думаешь…

Нарайн развернул шест и ударил концом в грудь. Но соперник опять скользнул в сторону, да так глубоко, что оказался почти за плечом.

— Расслабься, ну! — и опять не ударил, лишь усмехнулся.

К чему это?

Может, хотел разозлить? Но злости не было. Дерется лучше всех — подумаешь! Зато рассчитать балку толком не может. И курс векселя…

Поворот следом и снова удар — мимо. Опять уклонился, играется… нет, догонять — верное поражение. Лучше встретить… Нарайн развернулся наперерез, ударил сверху вниз: попадет — рассечет надвое. Но Гайяри уже рядом, и держит древко, протягивая дугу удара:

— Вот, теперь верно!

Издевается…

Ноги потеряли опору. Миг — и прилетит плашмя об пол… Все же Нарайн смог собраться — решение вспыхнуло разом: масса тела, упругость самшита в ладонях, распределение сил, траектория, энергия удара… и где-то глубоко под ребрами — короткий, почти неощутимый плеск бездны.

Упал он мягко, словно лег на пол и лишь после прижался бедром и плечом.

Отшвырнув ненужное копье в сторону, Гайяри тут же перехватил и больно зажал кисть руки, а сам уселся сверху.

— Все, сдаюсь, — превозмогая боль, зашипел Нарайн сквозь зубы. — Хватит. Я на арену не готовлюсь.

— Нет уж, не так просто! — Гайи все еще смеялся. Конечно, почему бы не смеяться? Для него это даже не разминка. — Мужчина ты или девчонка? Даже Сали бы не сдалась…

Упоминание невесты заставило Нарайна дернуться и хотя бы попробовать сопротивляться. Правда, недолго — не хотелось лишний раз выставляться жалко трепыхающимся слабаком. Слава Творящим, к этому времени Эрба их бой интересовать перестал, и он занялся другими парами.

— Видишь? — Гайяри ослабил захват и наклонился ближе. — Ничего ты со мной не сделаешь. Потому что еще ребенок, не мужчина: ничего не можешь, ничего не умеешь и в жизни ничего не видел. Сам подумай: зачем тебе жена?

Ну точно, проболталась! Так ведь и знал, что не выдержит — все на радостях выложит братцу. Не могла всего пару дней подождать! Нет, Нарайн на Салему не злился, он понимал: близнецы, всю жизнь вместе, самые близкие, самые родные. Она столько раз об этом рассказывала, и всегда вспоминала Гайи с нежностью и восторгом. Ради этой ее любви Нарайн даже сам был готов научиться ему доверять. Когда-нибудь потом, позже, когда они с Сали поженятся, и все их мытарства будут позади. Но сейчас? Сейчас Гайяри в их планах места не было.

Но… Сали уже все рассказала, сделанного не вернешь. Оставалось только надеяться, что она не ошиблась, и братец в самом деле будет заодно с сестрой.

— Не твое дело. Она согласна, мы все равно поженимся.

— Может быть, года через два? А сейчас, — он наклонился к самому уху и прошептал: — ты хоть знаешь, что с женами-то делают? А то как женишься, вдруг другие нравиться начнут?

И, захватив Нарайна ногами поперек бедер, неожиданно резко перевернулся на спину. Так внезапно оказаться поверх лежащего на лопатках соперника Нарайн ожидал меньше всего — вот тут он и правда растерялся: зачем? Чего этот притворщик добивается? Чтобы вся компания во главе с Эрбом на них глазела и пальцами тыкала? Никто же не поверит, что Нар Орс уложил на лопатки непобедимого демона.

А непобедимый демон, раскинув руки, хохотал все также издевательски:

— Видишь, я же говорил: не знаешь… куда тебе жениться!

И в этот миг почему-то ярко представились кудри Салемы, вольно рассыпанные по циновке, ее веселье, лучистые глаза, такие же влажные от неудержимого смеха, ее, а не его, слабые попытки вытереть слезы… но Гайяри Салемой не был! Бездна сожри! Для тех, кто знает близнецов Вейзов, они даже и не похожи! Только уже в который раз в смеющемся взгляде, в изгибе губ, в движениях брата он узнавал сестру…

Почему? Зачем?!

Стало так противно, что едва не стошнило. Руки задрожали, кровь ударила в голову. Нарайн и сам не понял, как удар, рожденный в средоточии силы, точно как учили, развернул тело, плечо, упругим броском распрямил руку… и плотно собранные пальцы впечатались в ненавистную улыбку.

Почти.

В последний миг Гайяри все-таки отвернул голову, и кулак Нарайна соскользнул в сторону, оставляя клочки кожи на зубах.

И оба тут же услышали:

— Хватит! Разошлись, живо!

Плешивый Эрб навис над ними ликом карающего бога. Под его взглядом Нарайн поспешно поднялся и, отступив в сторону, оглянулся: ведь и правда, только что были заняты своими делами, а теперь — вытаращились все, как один… Вот же праздник зубоскалов.

— Что за балаган?

Нарайн хотел ответить, но не мог сообразить, как оправдаться: злость и стыд путали мысли. Не признаваться же вслух, что его разыграли, как малого ребенка, и нарочно выставили на посмешище.

Гайяри все еще сидел на полу и с видом чистейшей невинности вытирал кровь с разбитой губы. На ноге сквозь повязку тоже проступили алые пятна. Но на вопрос он отозвался сразу:

— Не нравлюсь я славному Орсу, наставник, вот он и дерется.

Ученики заржали, как кони, даже Эрб усмехнулся. Нашли себе развлечение, нечего сказать… теперь семинария дня три этим случаем забавляться будет.