Место между окном и кроватью было выбрано отлично: от входа сразу не видно. Если кто войдет, можно успеть спрятать крамольную книгу в постель, а самому сделать вид, что потерял какую-нибудь мелочь и теперь разыскивает. Гайяри растянулся на полу и, едва не дрожа от нетерпения, раскрыл дневник. Но стоило начать читать, и все заботы об осторожности, как и прочие посторонние мысли, тут же вылетели из головы. В дневнике говорилось о переходе одного вещества в другое с поглощением или выделением энергии, о произвольном преобразовании энергий, о создании вещества из энергии и наоборот, о перемещениях в пространстве и даже во времени!.. Все тайны мироздания разом в книжке с две ладони величиной. Только чтобы понять все написанное Гайи явно не хватало ни знаний, ни представления, где и как эти знания взять. Нужно, просто необходимо было найти что-то попроще, с чего мог бы начать самый непросвещенный ребенок, ведь именно таким он себя и чувствовал. Но тщетно. Записи великого Диатрена Объединителя были слишком сложны для потомка из мира, погрязшего в страхе и предрассудках.

Целиком поглощенный тайным искусством магов, Гайяри уже в третий раз перелистывал страницы в поисках хотя бы одной знакомой схемы или описания, которое он смог бы понять от начала до конца, когда услышал прямо над головой:

— А-а! Ты все-таки нашел его! Дай посмотреть!

И чуть не подскочил от неожиданности.

К счастью это была лишь Салема, любимая сестренка, которая не выдаст. С облегчением переведя дух, Гайяри подвинулся и уступил ей место рядом.

— Нашел. Но толку-то? Все равно ничего не понимаю. Так, отголоски смысла… слишком уж он умный был, Диатрен этот.

— Угу… — мыкнула в ответ Сали, то ли соглашаясь, то ли даже не расслышав, что он сказал: она тоже с интересом уткнулась в записи. Но, дважды прочитав несколько страниц, добавила: — Вообще не знаю, как ты собирался что-то тут понять? Я если понимаю, о чем речь, и то хорошо.

Сестра была права: разобраться в записях самостоятельно было им не под силу, даже мечтать об этом не стоило. Гайяри попробовал отшутиться:

— Вот так и пожалеешь, что ты из шестого рода, а не из какого-нибудь девяносто третьего. Там, наверное, все было бы попроще и подоступнее.

А сестренка вдруг встрепенулась, словно о чем-то вспомнила.

— Не девяносто третий, просто третий тебя устроит? — и улыбнулась, так хитро и многозначительно, будто знала что-то такое, перед чем ему ни за что не устоять. — Не знаю, проще или нет, но кое-что интересное узнать можно.

— Третий? Мор? — Гайяри в самом деле удивился. — Почему именно Мор? С чего ты взяла, что они что-то знают?

Если кого-то и можно было заподозрить в тайных практиках, то только не третье семейство — Моры, как никто другой в Орбине слыли приверженцами Закона и кодекса республики. Славный Ниараи Мор за безупречную репутацию и твердость в убеждениях даже был избран одним из Высоких судей. Ради этого поста он передал место в форуме, а значит звание главы рода и право наследования власти, своему аж троюродному брату, который и в столице-то никогда не жил. Это, в общем-то, никак не повлияло на положение самого судьи Ниараи — разве что больше стали уважать. Гайяри этот случай хорошо запомнил, потому что сам не горел желанием сидеть в форуме и морочить голову государственными делами. Судить сограждан, впрочем, он тоже не мечтал… А еще — потому что Ниараи Мор был их ближайшим соседом, а его младшая дочка Лолия — лучшей подружкой Салемы с ранних лет. Вейзы и Моры Творящие знают с каких пор жили рядом: между садами, окружающими особняки, даже ограды не было, будто все давно забыли, где на самом деле пролегает граница. Поэтому дети бегали друг к другу в гости запросто и, понятное дело, сдружились.

— Спроси у Лолии.

Еще одна новость. Понятно, что ему бы и в голову не пришло спрашивать про магию у Лоли. Не зря же Салема чуть не прыгала от радости, что удалось так удивить…

Гайяри и Лолия уже давно почти не разговаривали, разве что обменивались приветствиями при встрече. И каждый раз она смущалась, хихикала невпопад и вела себя довольно глупо, так что он был даже рад, когда Салема подхватывала подружку под руку и утаскивала секретничать. Ну и что? К девичьему вниманию Гайяри давно привык, потому продолжал считать Лоли Мор кем-то вроде еще одной сестренки, маленькой и наивной, которую знаешь так хорошо, что и смотреть на нее лишний раз необязательно. И тут вдруг такая неожиданность!

— Отлично, давай спросим у Лоли. Прямо сейчас, пойдем!

— Нет уж, к Лолии — без меня, — отрезала Салема. — Третий лишний. К тому же я — девушка воспитанная, мне на ваши магические штучки и смотреть-то стыдно, — встала и, многозначительно стрельнув глазами напоследок, ушла.

Гайяри вслед только усмехнулся. Хитрости сестренки давно известны: думает, что сосватала подружку — вот и радуется. Что ж, он не дурак, догадался, что соседушка давно на него глаз положила, обижать только не хотел. Но если она что-то знает и может рассказать, то он, разумеется, сам обратит внимание, будет заигрывать, и, если понадобится, воспользуется ее глупой влюбленностью.

Сказано — сделано. Припрятав дневник, Гайяри тут же отправился к дому Моров. В кухне только начинали разогревать печи, чтобы готовить завтрак: соседи могли еще не проснуться, но так было бы даже лучше — со старшими Морами встречаться не придется. А уж Лолию-то он как-нибудь сумеет вызвать в сад, даже если придется поднять с постели.

Обойдя стороной главный вход, Гайяри остановился под окном девичьей спальни. Второй этаж особняка — довольно высоко, хотя влезть он бы все равно смог — ничего сложного. Тем более что рама из проема, как и в других комнатах, выставлена, и даже тонкая кисея занавеси сбилась в сторону. Но вторгаться вот так, рано утром без приглашения, все-таки не стоило: слишком оскорбительно. Лолия-то, может быть, не обиделась бы, даже обрадовалась, но вот ее родители! Заявят, что после такой наглости приличный человек на девице жениться должен. Обзаводиться семьей в ближайшее время Гайяри не хотел, поэтому просто насобирал пригоршню мелких камешков и прошлогодних шишек и принялся кидать в окно. Должна же она заметить рано или поздно?

Пришлось перекидать почти два десятка, пока — наконец-то — в окне появилась Лолия, сонная и сердитая:

— Кому с утра пораньше бока намять? Сейчас садовников позову — сделают! — крикнула она, и даже растрепанные кудряшки встопорщились воинственно. Но увидев Гайяри, тут же сменила гнев на милость, пригладила волосы, улыбнулась: — Гайи! Это ты?.. Доброе утро.

— Доброе-доброе, — кивнул в ответ он. — Лоли, спустись, а? Дело есть.

— Какое?.. — спросила, но тут же передумала, — сейчас спущусь, подожди на скамейке, хорошо?

Скамеек и беседок в саду было множество, но Лолия, конечно, говорила о той, что недалеко от тропинки между двумя особняками, спрятанная за высокой живой изгородью из самшита. В детстве они часто там играли; да и теперь, если Лолия и Салема хотели поболтать без лишних глаз, шли именно туда: и привычно, и с дорожки не видно — кто не знает, сразу не найдет.

Ждать пришлось недолго: Лоли явилась почти следом за ним, румяная, с сияющими глазами. От дыхания грудь поднималась высоко и часто — всю дорогу бежала, не иначе. Между тем, волосы были причесаны и заплетены в косу, перевитую лентами, а светлый хитон лежал столь аккуратными складками, что Гайяри невольно восхитился: когда только успела?

А Лоли сразу выпалила:

— Вот она я, чего хотел? — и зарделась еще ярче.

Ну что же, за дело — так за дело.

— Салема сказала, что ты знаешь, с какой стороны можно подступиться к магическим практикам. Расскажи?

— Болтушка твоя Салема! — тут же последовал ответ. — Взяла бы, да сама рассказала, раз язык без костей.

Нахмурилась, рассердилась — вот-вот убежит. Что же, вполне ожидаемо. Практиковать магию — не бутыль вина из погреба стянуть, за такое простым выговором не отделаешься. Гайяри на месте Лолии сам бы десять раз подумал, стоит ли признаваться, поэтому сейчас решил довериться первым. Взял за руки, усадил и рассказал про дневник Диатрена.