Очень точно проработанной частью плана было поставить в известность об ударе президента Соединенных Штатов по «горячей линии» как только ракета будет запущена, что это будет одна и только одна ракета и сообщить о ее цели. Следовало подчеркнуть, что это является естественным предупреждением для Альянса, хотя оно и будет тяжелым, и особенно подчеркнуть, что вреда Соединенным Штатам нанесено не будет. Следовало напомнить американскому президенту, что это не будет началом обмена ядерными ударами, но Советский Союз сохраняет возможность сокрушительного ответного удара. Президент Воротников выразил надежду, что США быстро согласиться на переговоры. В противном случае, возможно продолжение нанесения избирательных ядерных ударов.
«Горячая линия», ставшая причиной неистовых спекуляций среди западных союзников, была организована в 10.20 по Гринвичу (13.20 по местному времени) на следующий день, 20 августа. Председатель Воротников передал официальное сообщение.
В 10:30 по Гринвичу, боеголовка запущенной из СССР ракеты мощность в одну мегатонну взорвалась над Винстон Грин в Бирмингеме. Результаты удара были описаны нами в другой книге[169].
В 10.35 GMT премьер-министр Великобритании и президент Соединенных Штатов Америка договорились о немедленно возмездии. Президент Франции дал свое согласие, все союзники были поставлены в известность даже раньше, чем приказ достиг двух атомных подводных лодок, по одной от флота США и Королевского военно-морского флота. В результате древний и красивый город Минск был полностью уничтожен разрушительной атакой, еще более страшной силы и повлекшей еще более ужасающие последствия, чем удар по Бирмингему. События твердо поставили ситуацию на путь, ведущий к развалу имперской структуры Советского Союза, оставившему весь мир в недоумении, а собственные обломки в полном хаосе.
Отвратительное и гигантское по масштабу возмездие обрушилось на ничего не подозревающий город Минск в начале второй половины дня 20 августа и ошеломило весь мир. Жестокая катастрофа, обрушившаяся на Бирмингем менее часа назад, сделала многое, чтобы изменить мировоззрение современных людей и, вне всякого сомнения, оказала огромное влияние на историю. Люди задавались и продолжат задаваться вопросом: что могут сделать люди, загнанные в ситуацию, из которой они не находит иного выхода?
Четыре ракеты, каждая мощностью от 200 до 300 килотонн взорвались над центром Минска в 13.50 по местному времени (1050 GMT) 20 августа на высоте 3 000 метров, воздав огромный огненный шар, который был виден практически из Москвы, за 600 километров. Ракеты взорвались не одновременно, как решили далекие наблюдатели. Сначала взорвалась одна, затем почти сразу еще две и через секунду или две четвертая. Нулевые точки[170], как было установлено дальнейшими исследованиями, легли в окружность радиусом около 1 000 метров.
Огромный огненный шар, ярче солнца, вспыхнул с ужасной силой на высоте 3 километров, мгновенно поднявшись на высоту двенадцати. Следующие две боеголовки взорвались одновременно рядом друг с другом и слились вместе с первой в гигантский, ослепительный столб пламени. Четвертый и последний взрыв последовал через несколько секунд. Огненный шар поднялся не так высоко, примерно на 10 километров, к оснований огромной и разрастающейся массы облаков. Вместо ядерных грибов, которые, казалось, вот-вот должны образоваться, корчились огромные протуберанцы, перекручиваясь и кружась. В течение одной минуты с момента первого взрыва образовалось единой колоссальное облако, поднявшееся на высоту около 25 километров и расширившееся до 30–40 километров, начало расползаться по небу сплошным огненным одеялом. Ослепительная вспышка длилась целых двадцать секунд, даже в ясном небе августовским днем.
В первую очередь ударил невероятно жесткий по своим последствиям жар. В радиусе более 15 километров от эпицентра, люди в обычной летней одежде на открытой местности получали ожоги, которые без немедленной медицинской помощи становились фатальными. Однако такой помощи почти никогда не предвиделось. Эпицентр взрыва ракет находился над грандиозным зданием Центрального Комитета Коммунистической партии Белоруссии, построенном в конце 1930-х в стиле, призванном подчеркнуть силу, достоинство и современность социализма. Перед ним стоял памятник Ленину в полный рост. Через несколько секунд после первого взрыва, эта огромная структура было не более чем огромной грудой щебня. Памятник Ленину, архитектору всего этого беспорядка, лежал в пыли. В радиусе 5 километров от штаб-квартиры бывшей коммунистической партии горело все, что могло гореть. Дальше от эпицентра взрыва возникли пожары, но пришедшая через несколько секунд после тепловой ударная волна потрясающей силы привела к тому, что многие из них погасли сами собой. Огромная сила взрывной волны сносила все на своем пути. В радиусе 5 километров от эпицентра все здания, независимо от прочности конструкции рухнули. Далее сила ударной волны несколько ослабла и некоторые крепко построенные здания устояли, хотя оказались сильно повреждены. Еще дальше легкие постройки, если они не были сразу сметены взрывом, обрушивались от ураганного ветра, пришедшего сразу после ударной волны. Далее 12 километров от центра города железнодорожные вагоны опрокидывались с рельсов, цистерны с топливом разламывались на части, их содержимое растекалось, в то время как повсюду валялись сорванные электрические провода линий электропередачи.
Грохот этих взрывов, переросший в длившийся более тридцати секунд непрерывный рев был слышен, например, в Дзержинске, в тридцати километрах к юго-западу от Минска, который был важным административным центром на местной железной дороге, а также в Борисове, который находился на примерно том же расстоянии от Минска на северо-восток, и лежал на той же железнодорожной линии, ведущей из Москвы. На таком расстоянии ущерб был незначительным. Были выбиты многое стекла, но страшный огненный шар и его подавляющий шум ошеломили всех, кто его видел, даже тех, кто отвернулся, спасая глаза.
Удар был произведен без малейшего предупреждения, и хотя существовал ряд убежищ для части населения, очень немногие смогли укрыться в них. Из одного с четвертью миллиона жителей Минска около 50 000 погибли практически мгновенно. Некоторые из них получившие сильнейше ожоги, не оставившие им ни шанса, были милостиво убиты ударной волной, пришедшей почти сразу после жара, а многие были похоронены заживо под обломками рухнувших при ударе зданий.
Это было видно из-под Москвы, в примерно 600 километрах. Еще более отчетливо оно было видно из других важных мест, ближе к Минску. Взрыв был виден в Риге, столице Латвии на северо-западе, в Киеве на юго-востоке и в Варшаве, в примерно 450 километрах к юго-западу. Огненный столб был отчетливо виден, а грохот взрыва отчетливо слышен в Вильнюсе, столице Литвы, всего в 170 километрах, а в важном литовском городе Каунас в 100 километрах западнее была отчетливо видна вспышка и слышен грохот. Жители Бобруйска, а также всей Белоруссии в радиусе 150 километров от Минска были шокированы и напуганы. Многие видели и слышали его в Смоленской, Витебской, Гомельской областях и Брестской области на белорусско-польской границе. Все это были важные районы, каждый с собственными политическими интересами, которые оказались погружены в неопределенность. Каждый был охвачен страхом, приближающемся к панике относительно того, что будет дальше.
В пригородах Минска, где все еще было много деревянных построек, бушевал огненный смерч[171], порождаемый мощными потоками воздуха, вызванными взрывной волной. Любое живое существо едва ли могло выжить во внутренней части города, а если бы и смогло, это бы продолжалось не долго. На окраине было много обгоревших и ослепших людей, было много раненых осколками стекла и другими обломками, выбитыми ураганным ветром. Все испытали сильнейший шок, пытаясь найти своих детей или родителей, или медицинскую помощь, на которую не было вообще никакой надежды. Другие, которые не могли двигаться из-за травм или обломков, просто лежали в крайне ошеломленном состоянии без всякой надежды на спасение.
