У Великобритании и Ирландии были некоторые стартовые преимущества: они имели общую валюту, до того, как ее позволили неразумно разделить на Фунт и Пунт в 1978 году. Население обеих стран имело уникальную привилегию голосовать на выборах другой страны (это было не совсем взаимно до 1983 года) и уже давно ожидали решения органов ЕЭС о свободном передвижении, имея возможность перемещаться между обеими странами без паспорта. Основным требованием для преодоления психологического барьера на пути образования конфедерации с обеих сторон было прекратить пересыпать свои речи эмоциональными ссылками на Норманнское завоевание, Битву на реке Бойн, события 1916 года и так далее. Усиление гражданских беспорядков после того, как протестанты вышли на улицы в 1983 году, сделало многое, чтобы, в конце концов, дискредитировать эти побитые молью лозунги обеих сторон. Практические потребности обеих сторон в области обеспечения безопасности требовали от обеих стран, по взаимному согласию, все чаще игнорировать их существование. Когда воцарилось относительное спокойствие, масса людей крайне удивилась, но отнюдь не была разочарована тем, что некоторые зачатки конфедеративного союза реально появились на свет.
В этой истории было два случайных аспекта, предопределивших дальнейшее развитие событий. Во-первых, североатлантические острова, идущие к соглашению наподобие Бенилюкса. Это было обусловлено не только географией. Термин «североатлантический» являлся неумолимым отголоском того, как тридцать четыре года назад группа стран заключила договор, породивший союз под тем же названием — НАТО, выразив, таким образом, свою общую заинтересованность в борьбе с внешней угрозой. Эта группа вышла за пределы островов северной Атлантики, включив страны на континенте — Бельгию, ФРГ, Нидерланды, Норвегию, Португалию, Францию (которая сохранила связи с альянсом, даже когда в 1966 покинула его), Испанию (присоединившуюся позже), некоторые страны, не имевшие выхода к Атлантическому океану, но имевшие общие оборонительные интересы с теми, кто его имел (Греция, Италия, Турция) и, прежде всего, краеугольный камень всего Альянса — Соединенные Штаты Америки.
Необходимость восстановления внутренней безопасности стала теперь еще более актуальной, чтобы выразиться в конкретной форме общих интересов — в рамках Атлантического Сообщества — ИОНА. Не требовалось слишком развитого воображения, чтобы понять, что внешняя угроза может бурно произрастать из внутренних беспорядков. Действительно существовали основания полагать, что ирландские террористы получали поддержку от различных потенциально враждебных сил, в дополнение к той, которую получали от заблуждавшихся американских ирландцев.
Одно несвязанное обстоятельство также толкало события в том же направлении. Когда европейское сообщество, наконец, достигло договоренности по рыболовству, для ее исполнения возникла необходимость в морской экономической зоне Сообщества, распространяющейся на дальность 200 миль от берега. Предстоящий прием в Сообщество Испании и Португалии, с их инфраструктурой и опытом дальнего и глубоководного рыболовства усилил это требование. Одного взгляда на карту достаточно, чтобы понять, что очень большая область этой экономической зоны будет прилегать к побережью Ирландии, с территории которой будет наиболее легко осуществлять контроль за морскими и воздушными судами в ее пределах. Было совершенно ясно, что военных ресурсов Ирландии для этого будет совершенно недостаточно, и поэтому, с оглядкой на некоторые националистические опасения, стало необходимым признать, что морские и воздушные суда других стран Сообщества должны оказать помощь в контроле этой зоны и он должны дислоцироваться на территории Ирландии. Все это помогло сломать старое нежелание Ирландии вовлекаться в общие усилия по обороне. Расширение политического сотрудничества в рамках Европейского сообщества в областях от внешней политики до политики безопасности, начавшееся одновременно с британским председательством в сообществе в 1981 году, сделало привычным привлечение представителей Ирландии к обсуждениям вопросов, касающихся Атлантического Альянса и позволило им узнать то, что другие знали о наращивании советской военной мощи и все более опасной ситуации, связанной с советским оппортунизмом по отношению к остальному миру и углубившейся озабоченностью советских лидеров по поводу мятежных элементов в Восточной Европе.
Все это, казалось, почти незаметно подвело события к цели, давно желанной для западных служб стратегического планирования: признанию значения Ирландии, и не только для Запада, а также некоторым практическим следствиям такого признания. Для этого не требовалось даже формального союза. Было достаточно согласиться, чтобы силы дружественных стран, ведущие патрулирование морской экономической зоны, были уполномочены принимать те меры, которые считали необходимыми для защиты себя и береговых объектов от любой возможной угрозы. Если международная обстановка ухудшиться и риск военных действия станет большим, корабли рыбоохраны могут быть заменены противолодочными кораблями, которые в случае необходимости будут дополнены самолетами морской разведки.
С целью рассмотреть под несколько иным углом и в ирландском изложении то, как развивались события в последние несколько предвоенных лет, мы имеем честь перепечатать статью «Ирландское измерение», которая была опубликована в выходившем слишком недолго литературно-историческом журнале «Вексфордский пират», первое (и, фактически, последнее) издание которого вышло в июне 1986 года.
Из нее следовало, что в Ирландии самоочевидной, но в прошлом упорно отрицаемой вещью являлось то, что политика, предрассудки и религия представляли большую проблему. Политика нейтралитета являлась именно тем случаем. Ее бесперспективность давно была очевидна. Была только одна проблема — север — и ее разрешению мешали все три этих пункта, не позволявших Ирландии увидеть то, что было очевидным для всего мира.
После создания англо-ирландского Межправительственного совета в 1981 году, а также настойчивого, но дружественного вмешательство администрации США регулярные полуофициальные встречи премьер-министров Ирландии и Великобритании приобрели большее значение. Что еще более важно, эти встречи стали несколько более дружественными.
На одной из таких встреч в 1983 году, по сообщениям прессы, были затронуты два вопроса, которых каждый раз пытались избегать: о так называемых «Британских оккупационных силах» и «Возможности широкой конфедерации».
Лидеры обеих стран не нашли даже далеких точек соприкосновения. «Таймс» и «Гардиан» сообщали об этом следующим образом:
Премьер-министр Ирландии заявил, что британские солдаты в Ольстере, хотя было практически невозможно действовать с большим мужеством и тактом, были расценены как оккупационная армия даже умеренными католиками, которые должны были знать лучше. То есть подростки, швырявшие камни в британских солдат, полагая, что таким образом «выражают волю Ирландии» лишь усугубляли ситуацию и даже несчастья их отцов-католиков из среднего класса не могли их переубедить.
Задачей войск было предотвращение резни протестантов. Выполнение их задач было бы проще, если бы они не были британскими, так как старая враждебность католиков против этой страны продолжала тлеть. Раздуть пламя было слишком легко.
Согласно сообщениям, премьер-министр Великобритании горячо поддержала эту оценку. Однако миротворческие функции вряд ли могли быть переданы силам ООН по поддержанию мира. Прохождение индийских или нигерийских войск по Фаллс Роад породило бы больше проблем, чем могло решить, поэтому премьер приветствовала возможность передачи этой опасной, дорогой и неблагодарной задачи НАТО или ЕЭС или даже, через некоторое время, некоторым подразделениям армии Ирландии. Это было бы легче сделать, если бы Ирландия пошла на некоторое сближение с НАТО, и если бы НАТО смогла придти к выводу, что вмешательство в «борьбу всех свободных Ирландцев против вооружаемых советами и финансируемых коммунистами убийц», если не является ее задачей, то отвечает ее интересам.
