- Ты не боишься? Я легко тебя отсюда достану!
- Я знаю, как смерть настигнет меня, мне было это открыто, и лучше тебе поверить сейчас, что лук твой мне не грозит.
- Чего ты хочешь? - вновь спросила Габриэль.
- Елену хочу. Коли это Троя, так выдай мне Елену, - продолжала смеяться Каллисто. - Поверь, она, наша с тобой Елена, нужна мне куда больше, чем Менелаю дочь Зевса.
- Зены здесь нет.
- Я знаю, - кивнула фессалийка, - но твоя голова на груди моего коня станет хорошим подарком ей, уверена, что она оценит. Хочешь побороться со мной? Хорошо, давай, я даже позволю тебе немного улучшить положение, ибо так будет интереснее. У тебя в крепости полно бесполезного народа, который нечем кормить, во время боя же они будут сеять панику среди воинов, поэтому я предлагаю им свободный выход, пусть убираются. Сомневаешься? В этом нет смысла. Не думаешь же ты, что мне необходимо прибегать к хитрости, дабы раздавить тебя? Хорошо, если хочешь, то пусть они остаются с тобой, и мы начнём.
Это решение было самым сложным для Габриэль, она несколько раз оборачивалась на сгрудившихся позади людей, вновь и вновь убеждаясь, что шансов у них почти нет, наконец, она согласилась на предложение Каллисто. Фессалийка отвела своих на короткое время, Персей же укорял девушку, поднявшись к ней на стену уже облачённым в доспехи и шлем с пышным хвостом. Он говорил:
- Что же ты не подстрелила её? У тебя был такой шанс. Зачем и этот договор? Люди могут погибнуть, ведь, доверять разбойникам нельзя.
- Помолчи, я сделала свой выбор и верю, что он правилен. Теперь у горожан появился какой-то шанс избежать гибели, ты же сам видишь, что только боги всемогущие могут спасти нас и всех, кто с нами, от смерти в ближайший час. Это не игра, скорее всего, мы уже не увидим полуденного солнца этого дня...
Внизу струился слабый ручеёк людей, державших путь в Спарту, они шли налегке, часто оглядываясь и надеясь, что всё останется как и прежде до их возвращения. Персей облокотился на камень и был мрачен, осознав что-то большее, чем первая жажда схватки, Габриэль боролась со страхом и досадовала на себя, что даже сейчас, когда нужна простота, она говорит неуместным языком поэтов. Однако именно она первой вышла из оцепенения и закричала своим как можно уверенней:
- Занимайте позиции! Пусть каждый возьмёт как можно больше камней и дротиков, распределите обязанности, пусть один держит щит, другой же метает под прикрытием! Двое, Харикл и Промах, будут подносить снаряды!
Девушка заняла место на возвышавшейся над стеной башенке, откуда был хороший обзор, положила полный колчан рядом и велела Персею в доспехах тяжеловооружённого находиться рядом. Остальные тридцать три воина разместились на заранее определённых позициях внутри акрополя, там, где стены были наиболее ветхими, а вершина - пологой, но для защиты всей крепости людей не хватало. Отряд фессалийки был хорошо виден, она спешила всех, оставив двоих с конями, и быстро разбила воинов на три группы, указывая обнажённым мечом, на какие позиции они должны наступать. Сама Каллисто взяла круглый щит, надела шлем и пошла во главе одного из отрядов, держа копьё на плече, она заранее разъяснила своим, как действовать, и первой подавала пример, двинув свою покрытую щитами колонну к крепости.
К собственному ужасу Габриэль оказалась посреди настоящего штурма, о коих лишь читала прежде в историях войн. Чуть слева от её позиции фессалийка вела своих по узкой улочке, другая группа двигалась справа, третьи же вовсе были не видны, подступаясь где-то за башней. Однако у девушки был парфянский лук, достаточно мощный, чтобы атаковать столь защищённую колонну, и она начала стрелять, используя поначалу лёгкие дальнобойные стрелы, кроваво-красное оперение которых делало их похожими на уносящиеся метеоры. Целиться в тело колонны было не сложно, и острые жала пробивали щиты, вызывая неприятное удивление у нападавших, которым обычные дротики и камни были не так страшны, однако Каллисто кричала, что раны от стрел не должны их остановить, и воины шли вперёд, гремя оружием о щиты. Габриэль помнила, что ранения из лука в таких случаях дают результаты через какое-то время, но боялась, как бы враги не захватили крепость одним натиском, поэтому ей доставило большое облегчение, что один из воинов, наконец, упал, получив стрелу в бок почти на две трети длинны.
Теперь уже и камни с дротиками могли доставать колонны противника, поэтому стены взорвались криком и волнами снарядов, однако эффект от ударов был не особо значителен, лишь щиты грохотали ещё яростнее. Разбойники справа поднимались по узкой тропинке к воротам акрополя, вход здесь был наиболее лёгок, ибо створы были разбиты уже давно, но им пришлось вытянуться на тропе в уязвимую цепь. Этим воспользовались защитники и изранили многих метательными копьями и крупными камнями, свой вклад внесла и Габриэль, со своей башенки поразив одного киликийца в шею. Атака там захлебнулась, и осмелевшие ахейцы отогнали нескольких прорвавшихся разбойников от ворот. Каллисто же приближалась к одному из углов крепости, где стены сходились друг с другом, образуя значительное количество неровностей, позволявших подняться. Девушка зацепила её стрелой за доспех, и та ответила, метнув своё копьё и едва не снеся юной воительнице голову.
- Все ко мне! - закричала Габриэль тем воинам, что были на её части стены. Она выскочила из башенки, ибо колонна фессалийки уже сгруппировалась под самой стеной, где поражать их было гораздо сложнее, из-за того, что сила снарядов терялась. Разбойники строили живой помост, где первый уровень образовали десять воинов, поднявших щиты вверх, на них забрались четверо, и на самую вершину, от коей до края стены было всего футов десять-пятнадцать, ловко вскарабкалась Каллисто.
Фессалийка укрывалась щитом и уверенно поднималась, цепляясь за выступавшие камни, среди её людей обнаружилось несколько пращников, что начали активно стрелять по защитникам. Габриэль призывала воинов активнее рушить эту страшную башню метательными снарядами, ибо хорошо понимала, что, стоит Каллисто ворваться на стену, она разметает всех. Однако снаряды причиняли врагу мало вреда, тогда девушка сама, рискуя жизнью, свесилась вниз, чувствуя лишь биение крови в висках, и выпустила стрелу в трофейный щит фессалийки, на коем красовался знак Лакедемона. Стрела просадила железную обшивку и дерево насквозь, но не задела противницы, Каллисто ещё сократила дистанцию мощным рывком, крикнув из-под щита:
- Встречаешь меня?! Сейчас я тебя приласкаю!
В этот момент Габриэль почти физически чувствовала себя на краю немыслимой бездны, она отпустила тетиву вновь, прикованная взглядом к зловещей поверхности щита, с близкого расстояния стрела ударила очень громко, легко пройдя щит и вонзившись в укрывавшуюся за ним. На мгновение фессалийка отвела руку в сторону, сломав стрелу, и девушка увидела, что наконечник увяз в панцире, не проникнув глубоко. Они зависли над бездной, Габриэль тянула третью стрелу, понимая, что или это её жало достигнет тела противницы, или Каллисто поднимется ещё одним рывком и исторгнет из неё душу уже обнажённым мечом. Рядом Персей швырнул вниз большой камень, от коего щит фессалийки пошёл трещинами, она приняла решение мгновенно и легко спрыгнула на щиты своих воинов, а потом и на землю, поэтому стрела её не настигла.
Камень из пращи скользнул девушке по виску, но она ничего не замечала, следя лишь за передвижениями огненного панциря демоницы, а Каллисто схватила у одного киликийца копьё и развернулась для броска. Персей вовремя рванул оцепеневшую Габриэль назад, иначе она была бы пронзена насквозь, что и случилось со стоявшим рядом юным ахейцем, на коего перенаправила удар разъярённая фессалийка.
- Отходим! Берите всех поражённых, прикрывайте щитами! - громкий приказ Каллисто был неожиданным для защитников, которые полностью потеряли из виду картину всего сражения, поначалу они даже не поверили, опасаясь уловки. Однако разбойники уходили, отстреливаясь камнями и свинцовыми снарядами, крики на дальней от Габриэль стене укрепления привлекли её внимание, там один яростный фракиец прорвался за стену, разметав всех окровавленным кривым мечом, казалось, что он нечувствителен к ранам. Девушка хотела застрелить его, но Персей её опередил, жаждая проявить себя в этом бою, он налетел на врага с копьём, ударил в грудь, сломал древко, но всё же одолел врага, едва избегнув удара клинком по голени. В это время противник уже отступил, никого не оставив под стенами, ибо защитники не были упорны в обстреливании бегущих.
