- Я скажу для наших гостей из дальней земли, - начал говорить Битуис, - объясню им, что сегодня за день. Вы же, соплеменники, не гневайтесь, что язык незнакомый вам зазвучит. Знайте же, что сегодня миры соединяются, и можно видеть то, что никогда в другое время не открывается человеку. Есть мир мёртвых, и водная черта преграждает туда путь живым, но сейчас мы видим, тени предков предстают перед нами.

- Ты говорил, что сегодня обновляется год, - вступила девушка, которой было весьма интересно узнать о диковинных обычаях.

- Старый год умирает, новый же рождается. Так бывает с миром, бывает и с человеком. Мы называем это обновлением, ибо каждое изменение есть словно умирание на время, чтобы потом стать уже другим, сохранив в себе прежнюю суть, но изменившись. Это так, словно человек идёт сквозь сумрачный лес, и нет перед ним пути, нет света вокруг, не понятно, ходишь ли кругами, или демоны шутят над тобой, но, вдруг, возникает впереди просвет, и человек оказывается словно на равнине. Так все мы блуждаем, часто не находя своего предназначения, - друид посмотрел на Зену, - но потом всё же находим, ибо боги ведут.

- Я, кажется, понимаю, о чём ты, - сказала Габриэль.

Потом барды, играя на лирах, рассказывали истории о давних временах, деяниях богов и героев, Битуис же коротко переводил. Они узнали, что у кельтов много лет назад было немало могучих воительниц, дочерей богов, что сражались в битвах наравне с мужчинами. Сказители уже успели сочинить песню и о Зене с Габриэль, словно вплели новую нить в никогда не прерывающееся полотно.

Скоро пришла зима, и никогда они не видели столь мощных снегопадов, даже сами гельветы говорили, что редко бывает так. Всё стало белым - плотно укутались деревья, в саваны оделись равнины и холмы, снежными горбами покрылись дома, реку же сковывал тонкий, непрочный лёд. Жизнь замерла, однако кельтам это скорее нравилось, ибо заставляло затаиться римского зверя, что ворочался уже не один год по всей Кельтике. Легионы традиционно останавливались до весны, зимуя как в лагерях галльской земли, так и на севере Италии.

В тиши этой зимы Зена оправилась окончательно, и все сказали, что для простых смертных такое невозможно, она же лишь усмехалась. С Габриэль они подолгу отлучались из города, как верхом, давая размяться застоявшимся лошадям, так и пешими. Девушка вновь не могла поспеть за любимой, и это её радовало. Сквозь огромные, сумрачные леса проходили они, человеческие песчинки в бескрайнем диком мире, и страшно было затеряться в них навсегда, но Зена впереди была как огонь во тьме, и они всегда находили путь. Габриэль думала, что так будет и в жизни.

- У тебя есть дар, особенный дар, - сказала Альбруна, глядя на Габриэль. - Мы зовём таких людей бардами. Говорят, что друиды и барды - это две грани единого знания, они не пересекаются, но и всегда связаны друг с другом. Чтобы быть бардом, нужно уметь общаться с миром духов, слушать их, пропускать через себя. Удивительное доступно таким людям - они могут зачаровывать окружающих силой слова, использовать магию языка, ибо тот, кто даёт имена вещам, имеет силу над ними, могут преодолевать саму смерть, сохраняя память о деяниях в веках.

- Я просто делаю своё дело, - улыбнулась Габриэль, - душа моя всегда стремилась к этому. Ты говоришь по латыни лучше меня, а, ведь, я училась языку в школе.

- Я тоже кое-где училась, - ответила женщина.

Они любили иногда побеседовать вдали от всех остальных, заметно сдружившись в последние дни. Девушке было интересно узнавать о жизни кельтов, Альбруна же желала прикоснуться к славе божественной воительницы, хотя бы через её спутницу. Вот, и сейчас они гуляли по пробуждавшемуся лесу недалеко от Аккона. Весна разрасталась, и это можно было видеть во всём - в лужах и маленьких водоёмах вдоль дорог отражалось высокое, синее небо, почки на деревьях уже начали распускаться, новая трава упорно пробивалась из-под старой листвы.

- Мне повезло, если подумать, - сказала Габриэль. - Я могу не искать тени далёкого прошлого, но описывать героические деяния, что происходят рядом. Зена словно герой древности, и я могу к ней прикоснуться.

- Ты права. Редко люди удостаиваются чести видеть подобного героя рядом с собой, и я очень завидую тебе, ведь ты можешь сопровождать её. Как твоя работа? Ты уже описала войну в нашей земле и поражение Каллисто?

- Да, закончила недавно. Впрочем, нужно будет ещё раз вычитать - никак не могу выразить словами всю ту силу, что была в их поединке. Иногда слова кажутся беспомощными перед тем, что видишь.

- Мне хотелось бы прочитать, - закрыла глаза Альбруна. - Как жаль, что я не знаю эллинского языка, а ты не пишешь на латыни.

- К сожалению, однако я могла бы перевести для тебя некоторые фрагменты. Мне самой не помешает попрактиковаться в римском языке.

Позже девушка встретила Зену близ городских ворот, и вид у воительницы был весьма озабоченный, а это Габриэль научилась хорошо в ней подмечать.

- Что ты не весела? - спросила она. - Готова поспорить, что думаешь о Цезаре.

- Конечно. Это главное, о чём нам нужно думать сейчас, - ответила та. - Война разгорелась ещё зимой, общее кельтское восстание началось, и теперь только нарастает. Может показаться, что нас это не касается, ибо мы находимся в стороне от событий, но я уверена, что нам нельзя расслабляться, напротив, надо уходить как можно быстрее. Ничто больше нас здесь не держит.

- Так, гельветы окончательно решили не вмешиваться? Они не поддержат восстание?

- Они слишком слабы, да и земли их оказались слишком далеко на восток от главного очага войны. Многие, конечно, поддерживают этого Верцингеторига и желают ему победы, в частном порядке добровольцы даже уходят туда, чтобы сражаться, но вожди и друиды никаких решений принимать не будут. По крайней мере, пока силы римлян не потерпят решительное поражение.

- А ты не хочешь помочь кельтам в борьбе против Рима? Цезарь... старая память...

- Именно из-за этого и не хочу. Это не моя война, это их война, и не следует мне приплетать сюда свои старые обиды, свою личную вражду, - сказала Зена. - Тем не менее, боюсь, что сам Цезарь заинтересуется мной. Многие разведчики и соглядатаи, наверняка, уже донесли ему о появлении странной воительницы, имя моё тоже сообщили. Он не поверит, что я оказалась здесь случайно, нет, он решит, что я пришла сражаться против него, поэтому может что-то сделать, нанести удар первым. Я не хочу ждать его удара, нужно уходить.

- Нам не потребуется много времени, чтобы собраться, - ответила девушка. - Мне самой хочется поскорее увидеть родные края...

Сборы начались на следующий день, однако особенно они не торопились, планируя выступить дней через десять. Кельты принялись готовить походные телеги, собирать лошадей для путешествия, обещали они доставить и запасы продовольствия, дать проводников, что облегчат продвижение до Иллирии. Зена впервые после зимы вывела весь отряд "мстителей" на учебные занятия, ибо нужно было возвращаться к ритму военного быта. Они совершили марш на десяток миль, и воительница всё время была впереди, качаясь в седле на Аргусе. Природа вокруг быстро расцветала - деревья оделись листьями, облака птиц налетели из южных стран, холмы зазеленели, и набухшие ранее реки вернулись к своим берегам.

Габриэль научилась любить эту чужую землю, за дикостью её разглядела и особую красоту. Для любого эллина отсутствие близкого моря было поводом для некоторой тревоги, и не сразу привыкалось к отсутствию солёного ветра, да и горы казались милее однообразных равнин. Тем не менее, она обнаружила немало прекрасного и в этой северной стране. Мало что могло сравниться с таинственностью зимнего леса, когда луна серебрит снега, или же могучие ели искрятся под солнцем; дремучие леса пугали, но и привлекали к себе, и зверей в них было столько, сколько никогда прежде ей не приходилось видеть; высокие холмы были как спины покрытых шерстью гигантских быков из-за высокого покрова желтоватых трав, тёмные озёра лежали как щиты.