Она шла к месту их наблюдательного пункта по большой дуге, чтобы не привести туда возможную погоню и запутать свой след. Приходилось подолгу останавливаться и вслушиваться, не идут ли следом, продираться через кустарники и проходить рощами, где преследователи могли надолго задержаться. Рассвет уже окрасил горизонт, когда она достигла оврага, однако шалаш оказался пуст, в нём лежали лишь спальники и плащи. Встревоженная Зена поднялась на холм, оглядывая мир вокруг, на поле брани были заметны какие-то немногочисленные фигуры, над городком поднимались дымки очагов.

- Зена, я здесь! - услышала она приглушённый крик и обернулась, увидев Габриэль на соседнем холме, та махала рукой.

Воительница бросилась к ней и остановилась рядом, ещё тяжело дыша. Гнев поднялся в ней, ибо девушка могла своими необдуманными действиями погубить их, однако, вспомнив об оставленной записке, она подавила его и сказала как можно спокойнее:

- Почему ты здесь? Надо было ждать.

- Ты пыталась сделать это? - на лице Габриэль были видны слёзы, она держала на плече щит и мешок, в руке у неё был меч. - Ты не сказала мне. Бросила меня здесь, хотела умереть одна... Однако у тебя ничего не получилось. Цезарь ушёл от тебя.

- Откуда ты знаешь, что не вышло?

- Мои видения. Это открылось мне. Как ты могла меня оставить?

- Не знаю я, что за боги посылают тебе эти видения, но нам надо спешить. Враг уже близко, - Зена сняла у неё с плеча тяжёлую ношу и закинула себе за спину. - Почему не сказала? Ты жить должна, и я добровольно не обреку тебя на смерть. Мой же долг перед Элладой слишком велик, поэтому я не могла не попытаться.

- Ты должна была сказать...

- Всё, идем быстрее, - воительница потянула её за одежду и сама пошла вперёд. - За мной возможна погоня, и у нас мало времени, чтобы ускользнуть.

- Я тут, на краю поля, щит подобрала, - сказала Габриэль. - Подумала, что придётся биться с врагом, и это хоть какая-то защита. Из шалаша я не стала всё брать, боясь, что быстро устану.

- Ладно, это нормально, - одобрила её Зена. - Понесу его пока, потом, может, брошу, когда покинем опасные места.

Они спустились на равнину, оставив холмы позади, солнце поднималось и грело всё усерднее, делая металл горячим. Война, казалось, осталась далеко в прошлом, слышались голоса птиц, в высоком небе вились крохотные точки ястребов, из-под ног у них то и дело выстреливали зайцы, делая несколько стремительных прыжков в сторону. Воительница шла впереди, и девушка едва поспевала за ней, но дочь Ареса находилась далеко не в покое, время от времени ударяя себя ножнами по бёдрам и нервно вздрагивая всем телом.

- Что такое? - наконец, спросила Габриэль.

Зена развернулась и швырнула щит на землю, её глаза горели, и дыхание было тяжёлым, будто в сражении. Она почти крикнула:

- Ты знаешь, что случилось там?! Ты видела в своих снах, как это было?!

- Нет, - испуганно ответила девушка.

- Это он остановил меня! Тот, кто обратил меня к новой жизни! Он лишил меня возможности нанести удар! - она мгновенно выхватила меч и вонзила его в землю почти по рукоять, опустившись на колени рядом. - Проклятые боги бросают нас как кости в игре! Столп света я увидела, и он поверг меня в прах, лишил меня последней возможности защитить Элладу! Разве не этого от меня требовали?! Защищать народ и родную землю! Однако даже это мне не дают сделать! Что я ещё должна сотворить, дабы удовлетворить богов?! Я больше ничего не хочу!

- Он остановил тебя, ибо твоя судьба не в этом, - сказала Габриэль. - Жизнь Цезаря не в твоей власти. Я не знаю всего, но мне кажется, что это было бы отклонением от твоего пути.

- Что ты знаешь о моём пути? - дыхание Зены всё ещё сбивалось, и она не смотрела на девушку. - Я пошла на это не ради своего отмщения, я думала только о благе эллинов, ведь смерть Юлия многое могла изменить, возможно, что и к лучшему. Однако божество защитило его... его, который так много зла причинил нам. В первый раз, когда я увидела огненный столп, моя прошлая жизнь рухнула, и теперь он рушит мою жизнь вновь. Я не знаю, зачем всё это обрушивается на нас.

- Ты не знаешь всего, и общей картины мы не видим, ведь у божества на каждого есть свои планы. Недавно ты сама говорила мне, что человек не властен над хаосом этого мира, но всё же может направлять свой корабль сквозь бурю к избранной цели, - Габриэль приблизилась и осторожно коснулась её плеча. - Возможно, тебе не суждено спасти Элладу, и этот рок сильнее тебя.

- Зачём тогда всё это было?

- Я не знаю точно. Однако я знаю, что ты всегда была несгибаема пред любыми трудностями, ты вела этот свой корабль и никогда не отступала, даже поражение не могло тебя сломить. Я всегда восхищалась этим в тебе, ибо сама так не умела. Ты стоишь прямо, когда весь мир рушится, и это для меня больший героизм, чем любая победа над самым страшным чудовищем. Если боги не наградят тебя за это, то и никто другой не достоин награды.

- Я должна держать себя в руках, - воительница поднялась, закинув волосы назад, её пальцы всё ещё дрожали, но дыхание постепенно успокаивалось. - У нас нет времени на сомнения. Надо идти. На равнине опасно, укроемся как можно быстрее под тенью леса или хотя бы рощи.

- Всадники, - прошептала Габриэль, посмотрев на гребень дальнего холма.

Зена мгновенно обернулась. На горизонте явственно были видны силуэты конных воинов, которые скакали во весь опор. Один из них поднял копьё и указал в сторону путниц, колонна чуть изменила направление, теперь пойдя прямо на них.

- За нами? - спросила девушка.

- Да, это они. К роще мы уже не успеем, они слишком близко. Добежим хотя бы до того дерева, что шагах в двухстах, - мотнула головой воительница. - Оно поможет в обороне от всадников... Чуть больше, чем ничего.

Габриэль посмотрела туда, и сердце её сжалось, ибо это был одинокий исполин с обширной кроной, древо из снов. Он стоял один на равнине, как изваяние божества среди пустоты, как столп начала и конца. Зена побежала, и девушке ничего не оставалось, как последовать за ней. Всадники двигались цепью, острия копий вспыхивали под солнцем. Они бежали легко, и кровь билась в висках, заставляя забывать обо всём.

Клеарх пришёл в себя внезапно, увидев полутёмную стену и услышав гомон множества голосов. Он лежал на чём-то весьма жёстком, голова горела, и боль затмевала все остальные чувства. Однако желание понять, что происходит, всё же заставило его повернуться в сторону звука. Юноша увидел, что находится на скамье в углу огромного зала, наполненного людьми, под высокими сводами царила полутьма, лишь в некоторых местах горели факелы.

- Ты жив, слава Создателю, - подскочил к нему Николай. - Мы осмотрели рану, и она оказалась поверхностной, однако удар был силён.

- Где я опять? - прошептал Клеарх. - Дай вспомнить... Поле битвы, Палеофарсал... нет, это ушло. Бероя, если я не ошибаюсь...

- Ну, конечно это Бероя. Тебя ранили на улице, и мы не смогли пробраться во внутреннюю часть города, однако солдаты помогли дотащить тебя сюда. В бывшем здании Совета мы держим оборону, ибо его двери, окованные железом, прочны.

- Смерть всюду, - сказал ученик мифографа, - там и здесь... Где мои свитки? Дай их мне скорее.

- Всё здесь, - Николай пнул сумку рядом со скамьёй. - Я смог подобрать.

- Это хорошо, ибо только они и имеют какую-то ценность сейчас.

- Ну, я бы так не сказал, - ответил его друг. - Нам тоже надо бы выжить. Как ты себя чувствуешь? Возможно, нам придётся скоро бежать в спешке, ибо ворота, конечно, крепки, но вечно здесь сидеть мы не сможем.

- Древние тени не оставляют меня, от этого я чувствую себя больным, однако их история неотвратимо движется к концу, - Клеарх попытался сесть. - Ты спрашиваешь, смогу ли я идти? Конечно, я пойду, если потребуется.