- Нет, не согласен. Я многое видел в последние дни, и не могу признать твои слова правдивыми. Ничто в этом мире не свершается без воли Создателя, и её путь также отмечен божественным вмешательством. Сама история о её преображении неспроста столь схожа с христианским преданием. Возможно, что демон владел ею какое-то время, но суть её была иной, и в один из дней она нашла выход, как гласит легенда, не без божественного провидения. Помнишь ты, конечно, слова Христа о том, что и разбойник покаявшийся достоин Царствия Небесного, она же свершила много добрых дел.

- Но чем закончилась её жизнь? Была ли война с римлянами столь уж благим делом?

- Я пока не знаю, но скоро всё это откроется мне...

- Нет, мы с тобой не договоримся, - сказал Николай. - Может, свитки просто посмотрим?

- Давай, я почитаю тебе обретённую нами летопись, - предложил Клеарх.

- Ладно, почитай вслух. Пока на стенах, похоже, ничего не происходит.

Юноша достал заветный свиток из сумки, отмотал наугад, довольно близко к началу, потом начал читать, положив папирус на колени:

- "Говорят, что впервые они встретились в Аргосе. Был праздничный день, и по этому случаю в театре перед основной постановкой состоялось состязание поэтов. Юная Габриэль, дочь Менандра, впервые выступала на поэтических играх и была удостоена второго места. Зена въехала в город, когда конкурс ещё продолжался, ранее она разбила и изгнала разбойников, что рыскали в Арголиде. В те времена закон был попран, разорённые римлянами земли лежали в руинах, и множество отрядов головорезов засели на дорогах. Горожане приветствовали конную воительницу, её повлекли прямо в театр, где собралась большая часть жителей, и, вот, она оказалась на сцене, вооружённая и покрытая ещё дорожной пылью. Люди рукоплескали ей как герою, и многие тогда восхищались ею, была среди них и Габриэль. Сама девушка позднее рассказывала, что страсть к путешествиям и любовь к историям о деяниях героев побудили её последовать за Зеной, и там, в театре, она словно вживую столкнулась с тенью героического века. Семья её была против, но Габриэль убежала из дома, не подчинившись воле отца. Так они начали путешествовать вместе".

- Ты сказал, что свиток восходит к записям этой девчонки, - сказал Николай. - В этой же части автор ссылается на сведения от других людей. Почему так?

- Габриэль сама не описала первую встречу с Зеной. Этот фрагмент, видимо, принадлежит другому человеку, который потом переработал записи и добавил сведения о том, что было упущено.

- Ладно, смотри, там что-то происходит...

Гул от ворот резко усилился, впрочем, внешне башни оставались без всяких изменений, и сами створки не двигались с места. Со стороны стен побежали люди, как простые граждане, так и солдаты, ничего понять было невозможно. Очень скоро поток бегущих превратился в целую реку. Николай выхватил какого-то человека из этой массы, судя по виду, воина из пехотных частей, спросил у него:

- Куда все бегут?! Что случилось?!

- Нас предали! Войска на Филипповой башне обратили тыл и пустили варваров на стены! Там готы служили, вот, они и переметнулись к своим! - крикнув это, солдат вырвался и бежал.

- Надо уходить, - первым решил Николай.

- Куда?

- К внутренним стенам. Все сейчас туда повалили.

Они влились в толпу, однако на главной улице скоро возник затор, ибо навстречу бегущим выступили отряды находившихся в резерве частей. Стройные колонны столкнулись с человеческой рекой, командиры начали призывать дезертиров, угрожая им виселицей, это ещё более увеличило хаос. Друзья справедливо решили, что их, людей гражданских, борьба с дезертирством не касается, однако двигаться вперёд было невозможно, поэтому они свернули на соседнюю улицу. Скоро они упёрлись во внутреннюю стену, пробраться к воротам оказалось затруднительно, ибо переулок наглухо перекрыл большой отряд со щитами.

- Пропустите нас! Нам нужно за ворота! - крикнул им Николай.

- Нет прохода! Ворота закрыты! - ответили ему, и было ясно, что просить бесполезно.

- Повернём направо, там крыши домов близко подходят к стене, - предложил Клеарх. - Заберёмся на крышу, может, на крик кто-нибудь со стены верёвку скинет.

Они двинулись, но скоро впереди стали слышны звуки приближавшегося боя. Где-то далеко, в начале улицы, мелькали чёрные тени - конные и пешие враги, казалось, не спешили, забираясь в дома. Против них выступил отряд легионеров, желавший заблокировать улицу словно живой стеной, на щитах воинов виднелись христианские символы. На внутренней стене также было оживлённо - там появилось множество лучников и пращников, что поддерживали своих активной стрельбой.

- Что делаем? - спросил юноша. - Можно здесь пока укрыться, или пробираться дальше. Высокий дом уже близко.

- Нет смысла сидеть. Битва всё приближается. Пробежим за их спинами и, пока здесь сражаются, постараемся забраться наверх, - ответил Николай.

На открытом пространстве впереди уже начали падать редкие вражеские стрелы, хотя враг был ещё не так близко. Друзья выломали лёгкую плетёную дверцу из ограды ближнего дома и, прикрываясь ей словно щитом, побежали до следующего здания, чтобы там переждать и выгадать время для нового рывка.

- Уже близко, - сказал Николай. - Вперёд.

Они бросились, в этот момент разом множество людей рядом закричали:

- Прорываются слева! Все туда!

Послышался отчётливый гул сотен копыт, легионеры сдвинулись единым панцирным зверем, снаряды забарабанили чаще. Юноша внезапно понял, что они находятся практически на линии огня, и будет очень обидно получить стрелу в спину от своих же солдат. Друзья добежали до низкого заборчика, прыгнули за него.

- Роксаланы! - сказал Николай, выглянув из-за укрытия. - Наши их бьют!

Клеарх поднял голову, успел ещё заметить встающих на дыбы всадников, но тут свинцовый снаряд из пращи, выпущенный со стены, скользнул ему по затылку. От удара потемнело в глазах, сознание унеслось, ибо, после посещения пещеры, он был уже слабо властен над ним, и вместо напряжения Берои возник приятный сумрак лесной чащи. Было не ясно - заблудился ли он, или укрывается от тревог мира.

Металлический сосуд с холодной водой стоял под навесом, чтобы тень укрывала его от прямых лучей висевшего одиноко в небе светила. Был пик лета в этих землях, самые жаркие дни, но обилие речек и ручьёв, да обширные рощи и леса помогали переживать духоту, эллины же и вовсе не видели в ней ничего особенного. Габриэль в одном лёгком хитоне вышла из шатра, взяв сосуд в руки, её кожа заметно загорела за летние дни, став бронзового оттенка.

- Сафо, как дела? - приблизился к ней Александр. - Ты стала такой же, какой я видел тебя ранее в Элладе. Вся бледность зимы ушла.

- Да, хорошее лето, - кивнула девушка.

- Только мошкара вечерами совсем убивает, - улыбнулся он. - Ну, как она?

- Пока всё также. Жар спал, но в себя не приходит, дышать стала ровнее.

- Уже пятый день пошёл, однако я верю в неё. Она вернётся к нам, - юноша подхватил сосуд у Габриэль. - Можно мне к ней?

Девушка кивнула, и они вместе вошли в шатёр. После того, как Зена рухнула без сил, её не стали тревожить переездом в город, ибо врачи рекомендовали строгий покой, поэтому лишь отнесли на одну поляну близ ручья, где эллины встали лагерем. Кельты исправно снабжали их продовольствием, война улеглась, и можно было отдыхать с лёгким сердцем, мечтая о доме. Тревожно было лишь из-за предводительницы, а для близких к ней это чувство затмевало всё.

- Врач ушёл совсем недавно, - сказала Габриэль, сев возле постели. - Он хороший человек, и многое делает, но её судьба сейчас зависит не от него.

Зена лежала под лёгкой, синей накидкой, более плотное шерстяное покрывало было скомкано в углу. Казалось, она просто спала на боку, однако, обычно очень чуткая к звукам, сейчас не просыпалась от шума входящих, волосы её частично скрывали лицо, выглядевшее бледнее обычного. Александр сел рядом, сказав: