И словно электрическим током ударило Тоома. Он бросился к пулемету, бормоча:

- Уничтожу! Всех, всех до единого! И старую развалину тоже!.. И путь будет свободен!.. В такой шторм никто, ни-ни-кто не осмелится выйти в море!.. Никто, кроме меня!..

Тоом выволок из пещеры продолговатый ящик, разбил его камнем, достал пулемет, наскоро очистил его от смазки, соединил с подставкой:

- Ну-с, ищейки, теперь подходите! Давайте, давайте!..

Тоом лег, резко нажал па гашетку и дал очередь. Нервно задергался пулемет, залаял остервенелой собакой, сотрясая своим грохотаньем скалы каньона.

Двое упали.

Тоом захохотал:

- Вот так, голубчики, вот так!

Но вот засвистали ответные пули.

Тоом заскрежетал зубами.

Хлынул дождь.

Выстрелы преследователей стали реже.

«К морю не пробиться…- подумал Тоом.- Что же делать?! Неужели бежать по тайге? Через Баргузинский аймак? Но это ведь очень опасно! Сейчас наверняка стоят на всех дорогах заслоны… Как же быть?..»

Путь оставался один - в тайгу.

Тоом поднял рюкзак. Встал. Вскинул его на плечи. Повернулся лицом в сторону тайги, собираясь уже уходить. И туг сквозь густую сетку дождя увидел подкрадывающегося снизу человека. Человек этот был уже шагах в пятидесяти от него.

- Ха-ха! - громко сказал Тоом и снова лег к пулемету.

Но едва хотел он нажать на гашетку, как что-то тяжелое,

пружинистое, теплое свалилось ему на спину. Тоом не успел еще сообразить, что к чему, как чьи-то руки схватили его за горло и принялись душить. В следующий миг Тоом различил глухое рычание:

- У-у, бар-рахло!.. Бандюга, фашист!..

И понял, что это Гасалтуев.

И тут он почувствовал облегчение, потому что всегда считал, что с Гасалтуевым справиться можно запросто. Это придало ему сил, и, сбросив с себя эвенка и не дав ему опомниться, он ударил его ногою в живот. Гасалтуев взвыл от боли. Он начал медленно оседать на землю. Тоом ударил его кулаком в лицо.

Как ни странно, это заставило Гасалтуева прийти в себя, и он хрипло закричал:

- Скорей-быстрей! Милиция, на помощь!.. На по-о-мощь!.. А-а-а-а!.. Э-э-аа-аа-а, проклятый эс-сэ-совец!.. Ээээ-кх!..

Крик круто оборвался, как обрубленный канат.

До боли зажав в руке пистолет, старший лейтенант ринулся вперед.

Сквозь шум дождя и раскаты грома он услышал сперва выстрелы из дробовых ружей, потом увидел каких-то людей, на ходу перезаряжавших свои централки и стрелявших в уходящего Тоома. Их было двое.

Большаков тоже несколько раз выстрелил вдогонку бывшему эсэсовцу, но безрезультатно. Тяжело дыша, подбежал к незнакомцам. Один из них оказался учителем Левским, второй - старшим чабаном Очировым.

- Вы как сюда попали?! - удивился Большаков.

- Преследуем Тоома…- тяжело отдуваясь, ответил учитель.- С нами был еще Гасалтуев… Он напропалую пошел вперед, на звуки выстрелов… За ним не угонишься, бежит, как кошка… Как бы чего с ним не случилось…

- Боюсь, что случилась с ним беда…- сказал Большаков.- Он встретился лицом к лицу с фашистом. Кричал, звал на помощь… Я не успел…- виновато произнес Большаков. Но тут же решительно скомандовал, как бы беря руководство операцией на себя:-Товарищи, время терять не будем. Я пойду по следам бандита, а вы идите к Гасалтуеву, окажите ему помощь, если ранен. Торопитесь. Потом бегите за мной…

И старший лейтенант помчался в ту сторону, куда ушел Томисас Тоом. Поднявшись на скалистую вершину горы, он, опасаясь засады, осторожно пробрался по узкой расщелине на другую сторону каменного гребня.

Оттуда видна ему стала вся округа.

И сразу же увидел он бегущего Тоома.

- Ах, вот ты где, зверюга!..- проговорил Большаков.

Тоом во весь опор летел к берегу.

«Наверно, моторка у него стоит там. Решил уйти по морю…»

Старший лейтенант бросился вдогонку. «Ах, сволочь, успеет уйти!..»

И опасения Большакова оправдались.

Подбегая к берегу, он увидел, как Тоом пронесся на моторке до рифовых камней и, ловко проскочив кипящий водяной вал, поставил лодку носом против громадных зеленых волн. Большаков до боли закусил губы: «Ушел, гадина!..» И трижды выстрелил вслед Тоому из пистолета.

Дождь немного поутих, но ветер дул с прежней силой. Страшно было смотреть на море. В бешеной пляске бушевали высоченные волны, одна за другой набегая на берег. Лодку Тоома отчаянно кидало, трепало на волнах, как щепку. То появляясь на гребнях волн, то проваливаясь куда-то, она все дальше уходила в открытое море.

Постояв минуту или две в полной растерянности, старший лейтенант пошел обратно через скалистый гребень к месту перестрелки. По берегу пройти было нельзя: на пути стоял, омываемый морем, отвесный утес головокружительной высоты. На северном скате горы Большаков снова встретился с Георгием Николаевичем и Очировым.

- Гасалтуев жив, но без сознания… Ножевая рана в спине… Других ранений или переломов вроде бы нет. Мы затащили его в каменный грот,- сообщил учитель.

- Ну, добре, пусть пока лежит там… Повезем его в больницу, лишь бы Семенов быстрее наладил катер,- сказал Большаков.- У меня там подполковник раненый. И старик… убитый…- Он махнул рукой в сторону моря и первым зашагал вниз по ущелью.- Идемте, товарищи. Может быть, Семенов уже там…

Пока шли, старший лейтенант рассказал Левскому и Очирову о том, что здесь произошло, с начала до конца. В свою очередь Левский поведал ему о событиях, разыгравшихся в Урочине.

- Значит, вы послали Цыдена с ребятами в Баргузин, к Бастуеву. Это очень хорошо! Даже замечательно! - обрадовался старший лейтенант.- Спасибо, спасибо вам! Николай Базарович примет все меры, чтобы закрыть все ходы-выходы из аймака. Он, конечно, сразу же дал знать в Улан-Удэ, а оттуда, наверно, передали и в Иркутск. Представляю себе, как со вчерашнего дня взбудоражена вся наша и иркутская милиция. Небось весь личный состав поднят на ноги. Так что проклятый эсэсовец не уйдет! Деваться ему некуда!..

Подполковника Бадимбаева нашли под скалой кое-как укрывшимся от проливного дождя и пронзительного, беспощадного ветра.

Янгар, весь промокший и дрожащий, лежал около своего убитого хозяина, то ли безучастно, то ли грустно глядя на чужих людей.

Опираясь на руку Большакова, Бадимбаев преодолел боль и встал.

- Я пойду с вами,- сказал он.

Вчетвером двинулись к берегу в надежде встретить Семенова с катером.

Дождь понемногу утихал, а ветер дул еще яростнее, с остервенением кидаясь на береговые утесы.

Семенова на берегу не оказалось.

- В такую страшную волну вряд ли удастся Тоому перемахнуть Байкал. Бандит идет на верную гибель,- сказал подполковник.

- Значит, другого выхода у него не было… Ну что ж, утонет так утонет, не велика беда. Туда ему и дорога,- махнул рукой Большаков.

- Э, нет! Нам лучше было бы взять его живьем и выведать у него кое-что…- усмехнулся подполковник.- А с утопленника что возьмешь? Но раз уж так получилось, пусть себе тонет, к чертям собачьим. Пойдемте, товарищи, вон туда, укроемся за выступом скалы, а то проклятый ветер до костей пробирает. Неплохо бы костерок развести, да спички-то у всех, наверно, мокрые?..

- Нет, почему же? У меня спички сухие,- ответил Георгий Николаевич.- У меня они лежат в целлофановом мешочке. Сложнее найти сухой хворост.

- У меня есть зажигалка,- откликнулся в свою очередь старший лейтенант.- Зажигалка - это самая верная штука.

- Вот и хорошо! Там, под скалой, наверняка есть сухие ветки,- сказал подполковник.

И действительно, под утесом нашлись сухие ветки и сучья - целая куча. Зажгли костер.

Через час или полтора Бадма Очиров первым услышал отдаленный рокот мотора. И с радостным криком опрометью выбежал из укрытия:

- Катер идет!.. Катер!..

Тут и остальные услышали мотор. И тоже покинули тихое место.

- Наконец-то Семенов идет! Молодец, все-таки наладил катер! Теперь держись, Томисас Тоом!-воскликнул старший лейтенант Большаков, стараясь увидеть катер.- Но где же он? Что-то я не вижу…