То, что они увидели, несказанно их поразило. Вчерашний карниз весь был завален упавшими сверху камнями разных размеров - от огромных валунов до мелкого щебня. В некоторых местах края уступа обвалились в реку, образуя опасные выемки, по которым при малейшем неосторожном движении можно было запросто свалиться в бурный поток.

«Что делать? Как двигаться дальше? Как преодолеть такое препятствие? Сбросить в реку неустойчивые камни и медленно, понемногу пробиваться вперед? Или обойти это чертово ущелье по горам, раз в десять удлинив путь до Урочина? Но где гарантия, что не встретятся на этом новом пути подобные, а может быть, более трудные препятствия?» Такие мысли одолевали Георгия Николаевича, когда он не отрываясь глядел на ущелье, ставшее за одну только ночь совсем другим.

Юные следопыты молча глядели на учителя.

- Ну, что нам делать, ребята? - обратился к ним Левский.- Говорите… А может, лучше вернемся домой?

Возвращаться, не дотянув до цели всего каких-нибудь двадцать- тридцать километров? Нет, Георгий Николаевич сам этого не хочет, он просто жалеет их… Поняв это, ребята загалдели, перебивая друг друга.

- Шли и шли, а теперь обратно топать? Э-эх! - разочарованно махнул рукой Петя.

- Георгий Николаевич, сколько мы собирались, сколько ехали на автобусе, сколько шли пешком, сколько ждали на заимке, и, выходит, все напрасно? Зря собирались, зря ехали, зря шли, зря ждали? - как-то очень жалобно проговорила Баярма и умоляюще посмотрела на учителя.- Георгий Николаевич, давайте не будем возвращаться, как-нибудь пройдем, а?

- Верно! Верно говоришь! Первый раз в жизни молодец! - сострил Жаргал.- Просто не ожидал, что такая заурядная девочка, как ты, может так правильно рассуждать.

- Ишь ты какой незаурядный нашелся! - оборвал Жаргала Цыден.- Баярма права, и нечего зубоскалить. Я, Георгий Николаевич, тоже за то, чтобы двигаться дальше. Пока все было хорошо, и будем надеяться, что так же успешно закончим свой путь.

- Я тоже за вперед! - сказал Толя.

- Я знал, что вы не захотите прерывать путешествие, не достигнув нашей главной цели,- взволнованно произнес учитель, легко поднимаясь с камня.- Спасибо, друзья… Ну, а раз так, давайте посоветуемся, как будем двигаться дальше. Как ты считаешь, Цыден?

- Я думаю,- ответил Цыден,- что сначала надо попытаться пройти здесь, а если уж не удастся, тогда поискать другой путь.

- Ты прав! - воскликнул учитель.- Ведь если мы пойдем в обход по горам, не имея зарубок, не ведая тропы, то почти наверняка заблудимся. Цыден, ты самый ловкий среди нас, поэтому пойдешь впереди и, насколько возможно, будешь расчищать дорогу. Палатки понесу я: твои руки должны быть свободны. Сруби себе вагу, она поможет тебе.

…И вот Цыден осторожно пошел по карнизу, держа в руках увесистую березовую вагу. Подошел к первому валуну размером не меньше овцы, лежащему поперек уступа, напряг все силы, сковырнул его вагой, и огромный камень плюхнулся в реку. Столкнул и второй и третий - эти свисали с самого края обрыва. Двинулся дальше. Теперь выросла перед ним целая куча мелкого щебня и песка. Да, работенки здесь хватит! Надо смести верхний сыпучий слой в реку, потом ногами утрамбовать оставшийся щебень. Засучив рукава, парень взялся за дело. Трудился долго, и пот градом покатил с его широкого смуглого лба. Устав, перевел дыхание и присел отдохнуть. Вагу взял Георгий Николаевич. Потом дошла очередь до Жаргала и Пети. Так, сменяя и подбадривая друг друга, путешественники начали отчаянную борьбу с природой. Все шло хорошо, но вдруг где-то далеко наверху, у самой вершины ущелья, раздался стук и треск падающих камней.

- Наза-ад!-отчаянно закричал учитель, бросаясь к выходу из ущелья.- Камни падают!.. Бежим… Скорей!.. Скорей!..

За ним со всех ног побежали ребята.

Цыден, который в это время во второй раз орудовал вагой на карнизе, метнулся в сторону. И в самое время: секунда промедления стоила бы ему жизни. Град каменьев обрушился на него сверху.

Избежав страшной опасности, путешественники стояли ошеломленные происшедшим, бледные и растерянные, с ужасом глядя на вершину ущелья, откуда только что сорвались смертоносные камни.

Несколько минут никто не мог произнести ни слова.

Первым заговорил Цыден.

- Ночью камни подмыло дождем,- сказал юноша,- и они, как видно, еле держались там, а сейчас сорвались.

- Все это очень хорошо, но что же теперь нам делать? Дорога закрыта…- произнес Георгий Николаевич, глядя в сторону зловещего ущелья, которое словно раскрыло свою хищную пасть специально для того, чтобы проглотить ничем не провинившихся перед ним путников.

- Ой , что это? - неожиданно вскрикнул Толя.

Мальчику показалось, будто бы на самой вершине, высоко-высоко за камнями, промелькнула чья-то черная тень.

- Смотрите, смотрите, медведь! - не унимался малыш.- Это его работа, это он столкнул камни!

Но, как бы возражал мальчугану, с тревожным карканьем взлетел с вершины и закружил над ущельем большой черный ворон. А спустя минуту - второй.

- Вот тебе и медведь! - хмыкнула Баярма.

- Замолчи! - бросил Жаргал, который, в отличие от девочки, хорошо чувствовал общее подавленное настроение.

Учитель тяжело опустился на камень.

Рядом с ним сели его юные друзья.

Никто больше не решался нарушить молчание.

И кто знает, как пошло бы дальше, если бы в какое-то мгновение не послышались откуда-то сзади чьи-то торопливые шаги.

Все оглянулись, как по команде, в предчувствии новой и, скорее всего, неприятной неожиданности.

Хотя шаги были явно человеческие, казалось, что внезапно выскочит из-за деревьев страшный зверь. Все были так возбуждены, что никто и мысли не допускал о чем-то хорошем.

Но вот загорелись глаза путников веселыми огоньками.

- Кузьма Егорыч!- завопил Толя.

- Кузьма Егорыч! Кузьма Егорыч! - наперебой закричали Петя, Жаргал, Баярма.

«Кузьма Егорыч»… Эти простые слова прозвучали сейчас как великолепная музыка. В этом имени было теперь спасение.

- Кузьма Егорыч! - широко заулыбался Цыден.- Вы пришли в тот момент, когда вы нужнее, чем воздух!

- Здравствуйте, ребятки! - ответил Горбачук.- Да вы и сами справились! Без меня. Правда, опасно это все. Зря, Георгий Николаевич, вы меня не дождались. Вот ведь - застряли. Но это еще ничего. Могло быть хуже.

- Мы ждали вас два дня,- сухо произнес Левский,- а на третий решили двигаться самостоятельно. Подумали, что у вас опять какое-нибудь чрезвычайное происшествие…

- Да, действительно так оно и было. Проклятый мотор сломался. Чудо советской техники! День и еще полдня пришлось на него убить, черт его подери! Не то, так другое. Сперва старик. Совсем уж в получеловека превратился. Сейчас вроде бы здоров, а несет всякую чушь. Совсем из ума выживает. А теперь этот мотор. Его бы давно в море вышвырнуть…-Высказав все это, Горбачук принялся сворачивать козью ножку.

Цыден заметил, что пальцы его дрожат, и подумал: «Переживает Кузьма Егорыч за своего старика да и за нас…»

- Вы уж простите меня, Георгий Николаевич,- сказал между тем Горбачук,- подвел я вас, но, ей-богу, не по своей вине…

- Ничего, ничего,- смягчился учитель.-Собственно говоря, мы ведь и не так-то далеко без вас ушли. Главная трудность- перевал. А он, как видите, еще впереди. Так что вы подоспели вовремя. А Золэн Бухэ - он и меня беспокоит. Престранный старикан, если честно говорить. Может, и вообще-то не стоило оставлять его одного?

- Не беспокойтесь,- сказал Горбачук,- он еще способен сварить себе чай и выйти погреться на солнце. Надеюсь, все обойдется до моего возвращения… Вот провожу вас до Урочина, а потом назад. Ну ладно, а сейчас - ближе к делу. По ущелью нам не пройти. Бывают здесь большие обвалы. Вижу, что и нынешней ночью завалило тропу. Вот незадача!..

- Да, тропу всю-всю завалило,- подтвердил Цыден.