Хозяйка зашипела враз, как погасший примус. Емельке даже почудилось, будто вокруг нее образовался дым.

- Подумать только, он дает советы!.. У самого молоко на губах не обсохло, а он уже важничает. Жаль, что ты по делу, а то взяла бы кочережку да выбила из тебя блажь. Сироты войны! За что им такой подарок! За то, что побираются да воруют?..

Она почти вырвала из рук Емельки листок бумаги, засеменила к столу и, умостясь в просторном кресле, долго выводила чернилами свою подпись.

Странное чувство томило Емельку, пока он находился в том просторном доме: как будто, кроме него и хозяйки, в комнате присутствовал кто-то третий. И не просто присутствовал, а с минуты на минуту мог войти. Очень хотелось Емельке расспросить тетку Феклу про ее квартиранта. Где он? Все еще собирает цветочки да травки или, может быть, отбыл в другие края? Почему он такой злюка? По какой причине грубо и незаслуженно обидел Кудряшку?

Но Емеля ни о чем не спрашивал гадалку, молча ожидал, пока та выведет на бумаге свои каракули. Уходя, он оставил на подоконнике подаренную ею конфету. Когда шел через двор к переулку, не оглядывался: будто чувствовал, что за ним наблюдают. А если бы оглянулся, то увидел бы в крайнем окне физиономию ботаника. Тот слышал каждое слово, произнесенное Емелькой в доме, и теперь подозрительно следил за ним…

Когда Костик, широко шагая рядом с Петрунькевичем, возвратился к начальнику, Анка сидела в уголке на полу, перебирая обрывки фотографий.

- И что за досада,- жаловалась она тихо.- Вот полицай. Это точно. Китель, портупея, но… нет головы. Может ее и не было? А вот и другой отпетый: у этого нет уха, щеки и плеча. Ну зачем Гаврила Петрович так мелко изорвал все эти карточки?

Входя в кабинет, Петрунькевич слышал причитания Кудряшки и сразу же понял, о чем его попросит начальник.

- Действительно, девочка, жаль,- сказал он, осторожно вкладывая пальцы в руку Василия Ивановича, видимо, опасаясь железного пожатия.- Но, представь себе, когда я рвал эти фотографии на мелкие кусочки, у меня было такое чувство, будто я уничтожал предателей.

- Да,- согласился Василий Иванович,- перед нами вся фашистская команда. Вы не смогли бы. Петрович, сложить, переснять, словом, восстановить эти пакостные физиономии?

Петрунькевич кивнул:

- Без капельки удовольствия, но сделаю.

- Задание очень важное, Петрович. Враг не дремлет, в любую щель норовит пролезть. Вон совсем недавно в Сватове на базаре старый небритый мужичок горшками торговал. Прощупали того мужичка - майором СС оказался, радиопередатчик у него обнаружили.

- Ладно,- сказал Петрунькевич, собирая в корзину обрывки фото.- Я в этой швали разберусь.

Едва за Гаврилой Петровичем закрылась дверь, объявился Емелька.

- Задание выполнено, товарищ начальник. Собрано четырнадцать подписей…

Василий Иванович взял сложенный вчетверо листок бумаги, развернул:

- Спасибо, Пугачев!.. Вот он, расчудесный почерк гадалки Феклы! Ясно, анонимку писала она, значит, еще придется побеседовать с «божьим одуванчиком»!

Емелька невольно прыснул смехом:

- Одуванчик? Да та тетка - что хороший штангист! Наверное, физкультурой занимается.

Василий Иванович был доволен, и концы его рыжих усов торчали победно.

- Постарайтесь, друзья, усвоить одну простую истину,- сказал он, опускаясь на табурет, который жалобно пискнул.- Расследование требует терпения. Целый ряд таинственных событий - похищение в лагере ученых у кургана, затем нападение на Михея Степановича, след в болотном иле у реки, человек в старом штреке шахты, эта анонимка, да и еще кое-что - все должно сплестись и затянуться в одном узелке. Ну, понятно, кое-что отпадет, зато кое-что и добавится, а когда картина полностью прояснится, будем действовать быстро и решительно.- Он внимательно глянул на Анку, потом на Костика.- Вы вдвоем направляетесь к чистильщику Сому. Знаете такого? Скажете Сому, что от меня. Чистильщик укажет вам лохматого детину, который придет к часовому мастеру Проше Зайчикову продать какое-то кольцо. Пусть себе продает, ваше дело маленькое: незаметно увязаться за Лохмачом и проследить, куда он пойдет, где обитает. Задача, надеюсь, понятна, молодцы?

Они ответили в один голос:

- Так точно!

- Но, прежде чем идти на задание,- продолжал Василий Иванович все тем же деловым тоном,- настоящий следопыт должен подкрепиться. Кто из вас любит пироги с творогом? Навались!..

Будто заправский фокусник, он слегка наклонился, скрипнул дверцей стола - и перед ними появилась большая эмалированная миска, полная румяных пирожков…

Костя сграбастал сразу четыре пирожка и, заметив сочувственный взгляд Бочки, заверил:

- Не беспокойтесь, лишнего не возьму: я мигом сосчитал - всего их шестнадцать…

Веселый чистильщик обуви Сом выстукивал щетками по пустому ящику. Знакомые кивали ему, здоровались, улыбались. Он бойко сыпал скороговоркой:

- Братцы мои, земляки-донбассовцы, да пристало ли вам в нечищенной обуви расхаживать? Ей-богу, буду насильно останавливать, привязывать за ногу и чистить наилучшим гуталином. Ну-ка, кто добровольно? Ко мне!

Синеглазая кудрявая девчушка приблизилась к труженику щетки и ваксы и весело пропела:

- Здравствуйте, дяденька… привет вам от Иваныча!

Сом почему-то растерялся и уронил щетки:

- Ты?.. Такая малая и уже выполняешь задание?..

Девочка смотрела смело и доверчиво:

- У меня, дяденька, большой интерес.

Сом опять подхватил щетки, стукнул ими по ящику, потом достал из кармана деньги:

- Вон там, на углу, тетка в белом фартуке продает мороженое. Держи рубль и купи у нее порцию. Это тебе как премия - от меня лично. Затем обрати внимание на новый фанерный киоск. Видишь на вывеске часы? Там, за окошком, сидит инвалид Проша Зайчиков. Сейчас к нему должен подойти эдакий нечесаный и немытый тип. Это и будет тот коммерсант, которым интересуется Василий Иванович…

Через какую-то минуту Анка и Костик с аппетитом лакомились мороженым. Затем, выбрав в двух шагах от фанерного киоска площадку, принялись играть в «орла» и «решку». Оба тотчас же распалились, и Сому, который издали наблюдал за ними, подумалось, что ребята забыли, зачем сюда пришли.

Но он ошибался. Анка старательно очищала камешком пятак, когда к фанерному киоску подошел коренастый, упитанный, нечесаный парень. Анка слышала его разговор с часовым мастером.

- Пятьсот - и ни рубля меньше,- сказал тип.- Не отдал бы так дешево, но до зарезу понадобились тугрики.

Зайчиков спросил:

- Тугрики?.. Что это?

- По-монгольски - деньги,- усмехнулся Лохмач.

- Значит, вы и по-монгольски умеете?

- Когда дело касается денег,- сказал Лохмач,- меня на любом языке поймут. Принести и второе колечко?.. Да, кстати, есть еще сережки. Стоящие, с бриллиантами!

Некоторое время мастер колебался, потом кивнул.

- Ладно, приноси. Завтра ровно в десять. Здесь же.

Насвистывая какой-то мотивчик, лохматый неторопливо зашагал вдоль улицы, а Костик и Анка увязались за ним.

Квартал, еще квартал… Тут то ли из подъезда, то ли из-за угла дома навстречу им вышел крепкий, плечистый мужчина в сером костюме, и, было похоже, Лохмач испугался. Может, он не ожидал этой встречи, потому что сначала попятился назад, затем вильнул в сторону. Мужчина взял его повыше локтя, остановил. С минуту они говорили о чем-то, разом оглянулись по сторонам и свернули в переулок.

- Мы пойдем другой дорогой. Вот, видишь, сгоревший дом? Пробежим через двор - и окажемся в том же переулке.

- Место знакомое,- засомневалась Кудряшка.- Помнишь большой кирпичный дом ? В нем проживает гадалка Фекла. Чур, к дому не подходить - заметят.

Костик потупился:

- А задание?

- Мы и так увидим, куда они пойдут. Я уверена, что к тетке Фекле.

Двор густо порос уже увядшими высокими стеблями конского щавля. По ним, скрываясь в зарослях с головой, можно было незаметно добраться до стены, сложенной из песчаника, и, привстав на носках, выглянуть в переулок.