- Вот оно что… - произнес Милько. - А мы, признаться, и не думали об этой стороне дела…

- Вы нас опередили, но позвольте вам напомнить: вы посадили ракету на нашу территорию. Да, да, северная часть видимого полушария Луны давно приобретена нашей монополией, и босс…

- Я не могу вести такого рода переговоры, - улыбнулся Милько… - Просто некомпетентен… Мы совершенно не предвидели, что кто-то может заявить права собственности на территорию Луны. Да еще авансом! Излишне, пожалуй, напоминать вам, что наша экспедиция имеет сугубо научные задания, выполнением которых мы хотим внести свой скромный вклад в сокровищницу человеческих знаний.

- Хорошо, господин Милько, мы встретимся с вашим командиром. Но вы совершенно напрасно повторяете нам то, что утверждает ваша пропаганда…

Разговор зашел о цивилизации, культуре, прогрессе, благосостоянии… О, они уже наслушались подобных тирад! Но такое ли уж прекрасное благосостояние у коллеги Милько - известного инженера? Какой особняк он имеет в Москве? Сколько машин насчитывает его личный гараж? Быть может, он имеет автожир? И, наконец, объемиста ли его чековая книжка?

Все это было сказано вкрадчивым голосом, с легкой, добродушной иронией.

«Какая страшная ограниченность! - подумала Ольга. - Ну и задала бы я им!» А Милько, видимо, сдерживаясь, сказал:

- Нам не о чем говорить, господа.

- О, мы только начинаем разговор!

И дальше Ольга услышала такое, от чего озноб пошел по телу. «Гости» предлагали Милько «порвать с коммунистами», то есть изменить Родине и перейти на службу к ним! Он станет миллионером, так как ему будет полностью выплачена стоимость космического корабля, ну, и гонорар за работу на них. От босса фирмы они имеют полномочия…

- Предъявите! Какие полномочия?

- Мы можем принести подписанный чек!

Милько криво усмехнулся:

- На сколько?

- На… на пятьсот тысяч!

- Маловато! Жаль, что сейчас его у вас нет при себе. - В черных глазах Михаила запрыгали насмешливые искорки. - Пустой разговор, господа.

Гости были довольны своим визитом. Смотрели на Милько, как на засватанного. Они сожалеют, что не могут сразу вручить чек. Но за этим дело не станет… Скоро принесут.

Это они говорили уже из скафандров. Заперев за ними люк, Михаил помог Ольге выбраться.

- Слыхали, какие остолопы? - засмеялся он, блестя белыми зубами.

- А зачем вам было комедию разыгрывать?

- Их двое, да еще, возможно, и вооружены!.. Ну и остолопы!

- Надо наших предупредить.

Ольга снова села за рацию:

- Я - Комета! Я - Комета!

Связь установить не удалось. Ольга попыталась усилить питание - раздался треск, лампы погасли. Милько поставил запасные. Но снова никакого результата. Ольга колдовала возле рычажков, пока и эти лампы не перегорели. Повернула растерянное лицо к Михаилу:

- Я пойду навстречу вездеходу - предупрежу. Ведь правда, они будут возвращаться тем же путем?

- Надо думать, что да. Можно предупредить их запиской…

- Верно! - обрадовалась Ольга. - Сложу кучу камней, а сверху - записку.

Она присела к столику, начала писать.

- Напиши еще такую: «Опасная зона. Смертельно».

Он и не заметил, как перешел на «ты».

- Зачем?

- Это для «гостей». Положишь на их следах метров за пятьдесят от нас. Побоятся приносить чек.

- Здорово! Идея!

Она старательно выводила буквы…

Встревоженный, сидел профессор Плугарь у громадной колонны подземного храма. Где-то в глубине «магической чаши», как он назвал конусовидную выемку, чуть светились холодные камни. Вот так в нем самом искрилась тревога. «Что случилось с Николаем? Где он задержался?» - жгла мысль. Появились различные догадки, конечно, грустные. Все могло случиться. Юноша мог упасть и повредить кислородный баллон… Или рация… тоже могла разбиться…

Иван Макарович поднялся, включил фонарь и только теперь обратил внимание на следы в пыли. Они ведь могут привести его туда, где, быть может, лежит сейчас Загорский!

Профессор быстро пошел по следам. Сперва ему трудно было отличать отпечатки ног Николая от своих, следы были спутаны. Ведь они вдвоем обошли храм, рассматривая истлевших селенитов. Шли только вдвоем, а сколько отпечатков в этой многовековой пыли! Следами усыпан весь пол вокруг «чаши», и Иван Макарович с удивлением заметил, что пришел снова на то же самое место, где только что сидел. «Эге, - подумал он, - начинаю плутать… Это нехорошо. И зачем я пошел вокруг чаши? Надо искать отверстие в туннель, а главное - спокойствие, спокойствие!»

В тонком искусстве следопыта Иван Макарович, безусловно, не был профессором. Ему пришлось одновременно овладевать этой наукой и применять ее на практике. Вспомнив довольно-таки запутанную кривую своего движения от входа в туннель, Иван Макарович, пробираясь между колоннами, все же дошел туда. Посветив фонарем, он увидел при входе в туннель четыре путаных следа. «Два - это мы шли сюда, - соображал Иван Макарович, - третий - это Загорский шел к выходу за аппаратом, а четвертый… Значит, он вернулся!» Да, сомнений не было: Загорский вернулся. Иван Макарович пошел по его следам. Сперва широкие шаги Николая вели к колоннаде. Но здесь они почему-то сворачивали не вправо, а влево…

Пройдя минут пять, профессор и не заметил, как попал в какой-то другой туннель. Собственно, это была широкая подземная улица. Она вела то прямо, то поворачивала под тупым углом. Иван Макарович ступал осторожно, как по тонкому льду. Следы Загорского вели все дальше и дальше. Теперь профессор уже не сомневался, что найдет юношу. Четкие следы в пыли вели безошибочно и тревога начала понемногу рассеиваться. Но все же какое-то неприятное чувство одиночества, быть может, даже страха ни на мгновение не покидало Ивана Макаровича. Подумать только - на таком расстоянии от Земли (почти четыреста тысяч километров) еще забраться в залитые темнотой недра Луны! А такое путешествие на планету, экскурсия по ней - не по плечу одному человеку. Здесь не выдержат самые крепкие нервы!

В этих подземных анфиладах темнота была так густа, так непроницаема, что сноп электрического света, падающий из фонаря, казался настоящим чудом.

«А что если фонарь испортится? - неожиданно всплыла мысль. - Что тогда?» Иван Макарович инстинктивно сжал ребристую поверхность футляра. На мгновение ему сделалось жутко, но только на мгновение. Усилием воли он отогнал от себя мрачные мысли. «Ну, что за глупости! - подбадривал он себя. - Ведь где-то здесь Загорский.» И он снова начал звать Николая в микрофон.

Но вот следы в пыли вывели профессора на большую площадь. Да, это в самом деле была просторная площадь. Лучи света от фонаря едва достигали противоположной стены. В нескольких местах зияли широкие туннельные входы, а среди них - меньшие, словно двери. Следы Загорского вели к одному из таких маленьких входов, и тут Иван Макарович увидел Николая. Юноша стоял, рассматривая что-то на стене, и оглянулся лишь тогда, когда увидел свет фонаря профессора.

- Иван Макарович! - послышалось в профессорских наушниках. - Да это же… это подземный… глубинный город! Я нашел вот на стене… - он посветил фонарем) - посмотрите письмена, а может быть, это их живопись…

- Товарищ Загорский! - строго произнес в микрофон Плугарь. - Это вы так выполняете поручения начальника экспедиции? Почему вы не вернулись сразу ко мне, как я вам приказал, а пошли совершенно в другую сторону?

- Да я, Иван Макарович, думал - посмотрю хоть одним глазом и немедленно… - оправдывался Николай.

- Даже малейшая недисциплинированность, товарищ Загорский, недопустима! Запомните это!

Они стояли друг против друга, опустив фонари вниз, и вечная тьма селенитского жилища окутывала их фигуры. Загорский почувствовал, как он краснеет от стыда.

- Даю слово… - пробормотал он, - обещаю…

- Ну, хорошо… - уже немного спокойнее сказал профессор. - А теперь давайте познакомимся с глубинным, как вы говорите, городом. Быть может, это была столица селенитов?..