Придя к своей палатке, они застали школьников, которые разговаривали с человеком, сторожившим их лагерь, и чернявым пареньком лет пятнадцати - шестнадцати. Паренек говорил на русском языке с абхазским акцентом.

- Это Инапха, - сказал Шарль,- сын той женщины, которая ехала в автобусе с маленькой девочкой. Он пришел из абхазского села, чтобы передать нам благодарность и вот этот подарок.

Ученики увидели кошелку, полную черешен, и букет душистых цветов.

Врач пожал Инапхе руку и предложил сесть. Они разговаривали недолго, потому что Михаил Фритиофович приказал всем ложиться. Он требовал строгого соблюдения «мертвого часа» после обеда.

Инапха распрощался и сказал, что ом еще придет попозже, а сейчас проведает своих друзей в Псирцхе. Он сам учится в здешней школе и большую часть года живет в этом местечке.

- А когда ты придешь? - спросила Ванда.

- Когда солнце будет садиться.

- Только не опаздывай. - предупредил врач, - потому что как только солнце зайдет, мы искупаемся и пойдем гулять на водопад.

- Я постараюсь, - ответил Инапха и пошел в местечко.

Хотя никому, казалось, не хотелось спать, но, улегшись, через десять минут все сразу уснули.

Солнце сползало все ниже к морю, а сои не покидал путешественников. В палатке стояла тишина, только Вася время от времени цокал языком (у него была такая привычка, и от нее Михаил Фритиофович собирался его отучить) и Марко иногда чихал, потому что въедливая муха ухитрилась пробраться под газету, которой мальчик прикрыл себе лицо.

Волнение на море уменьшилось, исчезли белые барашки, стих прибой, теперь только легкая волна набегала на берег, выгибаясь, словно змея, едва слышно шурша мелким песком.

Гансен проснулся первым. Посмотрел на сонное царство, окружавшее его и, пожалев своих воспитанников, не стал будить их. Он выбрался из палатки, подошел к воде, сунул руку в море и с довольным видом начал раздеваться.

Оставшись в купальном костюме, разгреб горячий песок и прилег, чтобы немножко погреться под косыми лучами предвечернего солнца.

Он с наслаждением подставлял солнцу то один, то другой бок, пересыпая от нечего делать рукою песок.

- Мое почтенье, - приветствовал врача Вася, подкравшись к нему. - Вы уже эксплуатируете солнце?

- А-а!… - обернулся врач, - уже перестал цокать языком. Ты, когда спишь, так им щелкаешь, словно пастух кнутом… Кто там еще проснулся?

- Только я, Михаил Фритиофович. Я всегда мало сплю.

- Ну да, мало. Два часа проспал. Ну, хватит, а то потом ночью не будут спать. Буди их, пусть идут купаться.

Вася был рад стараться, он любил пошутить и, вбежав в палатку, закричал:

- Акула! Акула в море! Скорей!

Марко вскочил на ноги, словно его подбросила пружина. Шарль и Ванда тоже поднялись, хотя хорошо и не понимали, что кричит Вася. Только Зоя медленно протирала глаза, потом села и недовольно сказала Васе:

- Что ты кричишь?

- Акула возле берега, - уже спокойнее ответил он.

- Ну и что? Подумаешь, акулы твоей не видела.- А потом, помолчав, спросила. - А какая она?

Шарль и Ванда засмеялись. Они уже поняли, что Вася пошутил. А Зоя, зевая, оглядывалась во все стороны и ждала ответа.

Марко тем временем мчался прямо к врачу:

- Дядя Миша, где акула?

- Какая акула?

- Вася же кричал, что акула…

- А-а, акула? В Индийском океане, в Тихом океане, в Средиземном море и даже одна порода маленьких иногда в Черном море у берегов Турции встречается.

Между тем из палатки уже выбежали остальные школьники и с криком «акула» бросились в море. Вода, нагретая солнцем, была ласково теплой. Все купались с наслаждением.

А солнце уже приближалось к тому месту, где небо сходится с морем. Вскоре его длинные красные лучи легли на воду. Кончили купанье. Из-за горы показывался бледный, словно прозрачный месяц.

Инапха не приходил.

После легкой закуски приготовились к прогулке по холмам над рекой. Только Ванда не захотела идти, жаловалась, что у нее болят ноги; она лучше посидит у моря. Ее уговаривали, но девушка решительно отказалась. Солнце уже зашло, жара спала, начинался чудесный вечер. Путешественники тронулись в путь.

- Ванда, если придет Инапха, скажешь, куда мы пошли, он нас найдет. - сказал уходя Михаил Фритиофович.

Над рекой тянулась кипарисовая аллея, по этой аллее и двигались быстро наши путешественники. В воздухе слышался шум водопада. В сумерках холмы поднимались, словно великаны; их вершины на фоне звездного неба навевали воспоминания о далеком прошлом, о крепостях, замках и кровавых стычках возле них.

По аллее метнулся светляк, и Вася, взмахнув руками, схватил его. Сбитый светлячок продолжал светиться, и его фосфорическое пламя то затухало, то разгоралось. Путешественники заглядывали Васе в ладони.

- Дай мне, - попросила Зоя.

- А что ты с ним будешь делать? - спросил Марко. - Лучше мне дай, я его заберу домой.

- О-о, этого добра успеешь еще сам наловить, - сказал врач.

Вася взял светляка двумя пальцами и поднял вверх, чтобы лучше рассмотреть.

- На одну секунду, - попросил Шарль, протягивая руку к светляку.

Вася отдал его Шарлю. Тот взял светлячка и, наклонившись к Зое, сунул его ей в волосы.

- Ой, что ты делаешь? - испуганно крикнула девочка.

- Глупенькая, я же тебя украшаю, он горит у тебя на голове, словно звездочка, словно драгоценное

украшение.

Зоя успокоилась. В это время Марко тоже поймал светлячка и посадил себе на сорочку.

- Марко, дай мне светляка, - попросила девочка.

- И этого тебе? Нет!

Справа за кипарисами замерцали десятки огоньков. Они то появлялись, то исчезали.

- Огненные мотыльки!-крикнул Вася. - Пойдемте ловить их.

Он первым поймал двух светлячков, принес и тоже украсил ими Зоину голову. Теперь мальчики соревновались, ловя светлячков и засыпая ими девочку, сажали их ей не только на голову, но и на платье, на руки, а Марко положил двух на тапочки.

Они подошли к водопаду. Это был искусственный водопад, приводивший в движение маленькую электростанцию. С высоты шести-восьми метров падала вода небольшой речки Псху. По маленькому мостику можно было пройти над местом падения воды и очутиться почти над серединой водопада.

Постояв там несколько минут, все перебрались назад на дорожку, которая углублялась в ущелье между деревьями, растущими над речкой и на кручах ущелья.

- Михаил Фритиофович, - обратился к врачу Шарль, -как вы догадываетесь, куда нам идти?

- А я, друзья мои, когда-то отдыхал в этой местности и веду вас, вспоминая свои прогулки. Сейчас мы повернем на одну тропку, которая была когда-то и, наверное, и теперь есть. Мы пройдем по интересным местам.

Гансен повернул направо и пошел вверх по склону. Путешественники один за другим шли за ним, растянувшись цепочкой. Склон был крутой, и Шарль в нескольких местах помог Зое, а Вася - Марко, хотя он и возмущался и доказывал, что лазает как барс.

Если бы не ясный лунный свет, то наши путешественники, наверное, не смогли бы выбраться на широкую тропинку, которая проходила значительно выше речки и исчезала в неизвестном направлении среди кустов. Михаил Фритиофович отдышался, обратил внимание ребят на чудесный вид Иверской горы, которая возникла перед ними с генуэзскими руинами па самом верху, и повел их дальше уже по ровной тропинке. Шли медленно, но достаточно шумной гурьбой, то споря, то выкрикивая свои впечатления.

Врач остановился около входа в пещеру. Из черной пасти, открывшейся перед ним в скале, выбегал ручеек.

- Ну, пойдемте, в эту пещеру, - предложил Михаил Фритиофович.

- А мне страшно, - призналась Зоя.

- Я тебя за руку буду держать, - подбадривал ее Шарль.

Михаил Фритиофович вошел в пещеру первым и зажег спичку. При этом свете наши путешественники разглядели узкий туннель с низким потолком. По дну пробегала речка, а рядом с водой шел цементированный выступ, по которому можно было осторожно пройти. Холодный сквозняк повеял на путешественников. Зоя съежилась и, затаив дыхание, шла за Шарлем, который крепко держал ее за руку. Вася шел последним и. быстро наклонившись, шлепнул рукой по воде. Зоя вздрогнула от этого звука. Все на секунду остановились.