- Береги себя там, доченька, - говорит она тихо и все глядит на ее след в траве. А восток пылает все сильнее и сильнее, словно какая-то беззвучная музыка разливается по земле…

Миллионы людей, слушая по радио правительственное сообщений, удивлялись: почему старт космической ракеты назначен на шесть часов утра? Многие думали так: взойдет вечером Луна, вот тогда, мол, и взять бы курс прямо на нее, ведь это кратчайший путь! Только люди, знакомые с астрономией, знали, что для наблюдателей, которые поднимутся за пределы атмосферы, такие понятия, как «восход» и «заход» светил, не имеют ни малейшего значения.

Утром, еще до восхода Солнца, тысячи людей сошлись и съехались к ракетодрому. Все дороги и тропинки вокруг были запружены автомашинами, а возле подстриженных акаций, обрамляющих летное поле, стояла живая изгородь из людей. Каждому хотелось протиснуться как можно ближе, чтобы собственными глазами увидеть момент взлета.

Взошло солнце, радостные лучи озарили землю, легли на взволнованные лица людей.

Мощные репродукторы сообщали обо всем, что происходило:

- Космический корабль готов к отлету! Техники заканчивают последний осмотр и проверку снаряжения «Кометы». Механик Михаил Милько докладывает командиру экспедиции, заслуженному деятелю науки Ивану Макаровичу Плугарю о готовности к старту. С рапортом подходит радиоинженер Николай Загорский. Истекают последние минуты… Внимание, товарищи, у микрофона Иван Макарович Плугарь. Слушайте, слушайте!..

Казалось, остановилось время. Торжественная, волнующая минута заставила чаще забиться тысячи сердец. Послышался глуховатый сдержанный голос ученого.

- Дорогие товарищи! - говорил Иван Макарович. - Еще в седой древности человек начал штурмовать небо. Человек заметил планеты - блуждающие звезды, проследил их путь; человек определил место Земли в пространстве, разгадал и воспроизвел в мыслях строение Солнечной системы… Стремясь все дальше проникнуть в глубины Вселенной, человек изобрел оптическую трубу и нацелил ее в небо. Неутомимый труд человеческого ума приближал сегодняшний знаменательный день. Мощными усилиями человек сначала овладел воздушным океаном, а теперь пришло время овладения безвоздушным межпланетным простором! Наша родная советская наука открывает человечеству путь к планетам, путь к неизведанным тайнам природы - во имя мира, во имя процветания культуры и благосостояния всех народов и рас: белых, черных, красных, желтых. У нас честная, благородная цель, вот почему мы верим в успех, товарищи!

В громе аплодисментов потонули последние слова ученого.

Потом к микрофону подошел председатель Комитета по организации перелета и зачитал постановление Правительства об экспедиции. А затем, забыв официальность, кинулся обнимать и целовать астронавтов. Запечатлел поцелуй и на щеке Ольги. Взволнованно воскликнул:

- Счастливого пути вам, друзья!

Последние минуты на Земле. Поспешные поцелуи, нервные пожатия рук, объятия. И слезы, конечно…

- Счастливого полета!

Наконец экипаж направляется к «Комете». Ольгу догоняет заплаканная мать, мокрыми щеками прижимается к ее лицу.

- Это я так, Оленька, не обращай внимания, будь веселой и бодрой.

Автокран легко поднял членов экипажа к люку ракеты. Прощальные взмахи рук, и люк за ними закрылся.

- Внимание, товарищи! - прозвучал из репродуктора чей-то властный голос: - Сейчас будет дан старт. Предлагается немедленно отойти от ограды!

Люди неохотно начали отходить. Но глаза всех были устремлены туда, где в металлических фермах сверкала под Солнцем ракета. Голос из, репродуктора снова и снова требовал отойти в «безопасные места». Наконец толпа отхлынула.

А возле центрального входа на ракетодром вдруг поднялся шум.

- Немедленно пропустите! - кричал часовому человек в клетчатом костюме. Он держал на плече киноаппарат… - Вы срываете нам съемку!

- Опоздали. Приказано никого не пропускать, - спокойно ответил солдат.

Человек в клетчатом костюме беспомощно оглядывался вокруг, словно искал поддержки и сочувствия. Глаза его повеселели, когда он увидел приземистого толстяка, неторопливо приближавшегося к нему.

- Товарищ режиссер! - крикнул толстяку кинооператор. - Не пускает!

Режиссер неожиданно спокойно ответил:

- Ну, что ж, придется делать съемки в павильоне. Закажем сценарий, получится еще лучше…

В этот миг что-то загремело, загрохотало - словно горы обвалились. Тугой горячий ветер пригнул к земле густую стену акаций, ударил в лица людей, поднял тучу пыли.

Собственно, самого старта никто из присутствующих не заметил: это был короткий миг. Ракету увидели уже в голубой вышине, - быстрая стрела вонзалась в небо. Грохот отдалялся, затихал, стрела сделалась черточкой, точечкой и… совсем исчезла. Ее поглотил безграничный простор.

- Ничего, - спокойно сказал толстяк, поднимаясь с земли и отряхивая костюм. - Это мы в павильоне сделаем еще эффектнее!

Громко переговариваясь, возбужденные, взволнованные, расходились люди.

В первые минуты после старта члены экипажа «Комета» чувствовали себя так же, как в обычной, не космической ракете. «Комета» пронизывала атмосферу со скоростью 2000 километров в час - очень медленно по сравнению с космической скоростью, и довольно-таки быстро по сравнению с самолетом. А главное, что эта скорость была совершенно безопасна и для людей, и для самого летательного аппарата. Людям не тяжело было переносить ускорение, а ракета не раскалялась от трения о воздух.

Перед глазами отважных путешественников развернулась величественная картина. Земля сперва казалась гигантским блюдцем, края которого все поднимались и поднимались кверху. Потом она словно повернулась, стала на ребро, - и уже не блюдо, а бесконечная серая стена вздымалась рядом с ракетой.

Иван Макарович, Николай Загорский, Ольга и Петров, повернув кресла к иллюминаторам, наблюдали Землю, Михаил Милько не отрывал взгляда от приборов. Скорость вытекания газа, температура, давление… - Обо всем сообщали ему стрелки, зеленые лампочки.

Загорский время от времени крутил ручку киноаппарата.

- О, это Индийский океан! - воскликнул он.

- А вон вижу Индонезийские острова, Австралию… - кивнула головой Ольга, - ну точно, как на карте.

Мощные слои атмосферы покрывали Землю - голубой воздушный океан. Только отсюда, из-за его пределов, видно, как омывает он весь Земной шар. Серебристая, залитая Солнцем, поверхность его спокойна, кажется, неподвижна. А там, в глубине, плавают густые массивы туч, еще ниже, на самом дне воздушного океана, - города и села. Там живут - работают и мечтают люди… Какие они маленькие в сравнении с грандиозностью стихий природы и какие грандиозные, коль покорили эту Землю со всеми ее океанами - водными и воздушными!

Профессор Плугарь сидел, подперев щеку ладонью, и молча глядел в иллюминатор. Он и сам не знал, почему так тоскливо у него на душе. Сквозь прозрачную пелену атмосферы видел земные материки, чудесные моря и океаны, сверкающие под Солнцем, словно огромные зеркала, и сердце его сжималось. Должно быть, очень любил Землю Иван Макарович!

А стена земной поверхности все отдалялась от ракеты, незаметно для глаза начала превращаться в круг, и, наконец, можно было охватить взглядом ее всю - гигантский сияющий диск.

Михаил Милько насупил брови: вычислительная машина предупредила, что через пять минут реактор заработает на всю мощность, и тогда «Комета» помчится с космической скоростью.

- Иван Макарович! Пять минут!

- По местам! - скомандовал Плугарь.

Спинки кресел отклонились, и вот уже это удобные кровати. Они плотно охватывают тело с трех сторон, путешественники зажаты в них, как в больших футляpax. Так им легче будет переносить нарастание скорости… Вдруг ракету как бы дернуло. Все ее металлическое тело содрогнулось, наполнялось звуковыми волнами, загремело, загудело неистово, с трудом выдерживая натиск раскаленной стихии газов. С ускорением движения нарастало ощущение страшной тяжести. На людей словно навалился невидимый груз, они лежали, будто налитые свинцом. Все меркло, туманилось перед глазами.