Вместе с киногруппой ехали и наши юные путешественники. Они испытывали двойное удовольствие, так как должны были увидеть и то, как водолазы спускаются на дно моря, и киносъемку интересного фильма.

Маташов и Оппенбах познакомились со школьниками и, свысока посматривая на них, говорили о разных приключениях, которые случались с киноактерами. Два оператора все время возились со своими аппаратами. У одного из них был большой аппарат, поставленный на треногу, второй держал в руках маленький, репортерский, так называемый «Кинамо» и поминутно щелкал все, что считал достойным внимания.

Михаил Фритиофович сидел на корме рядом с командиром, проводником, который охотно рассказывал историю Балаклавы и генуэзских башен, все еще вздымавшихся здесь над берегом моря.

Путешественники разместились кто где: Шарль, Ванда и Зоя - возле киносъемщиков, Вася завел длинный разговор со старым боцманом, а Марко переходил от борта к борту с фотоаппаратом Шарля, нацеливаясь то на береговой пейзаж, то на двух молодых водолазов, лежавших на солнце в трусах, то на своих товарищей. Наконец, он примостился, на левом борту и стал фотографировать. Но только Марко нажал спуск затвора, как деревянная планка, на которой он стоял, сдвинулась с места, и мальчик едва не упал. Ухватившись рукой за борт, он выпустил из рук фотоаппарат, и тот под жалобные возгласы ребят булькнул в воду. Все всполошились, но в следующее мгновение широко открыли глаза: один из молодых водолазов вскочил на ноги, подпрыгнул и, мелькнув в воздухе, упал в море и исчез под водой. Кинооператоры опомнились первыми и закрутили ручки своих аппаратов. Следом за ними проявил активность командир-эпроновец, приказав остановить катер. Вскоре юноша показался из воды. Он выплыл на значительном расстоянии от лодки, так как катер успел за это время пройти несколько десятков метров, и теперь по инерции продолжал отдаляться. Но уверенная рука рулевого повернула катер, машина снова запыхтела, и они приблизились к пловцу. Юноша глядел разочарованно.

- Не поймал, - крикнул он командиру.

Командир сочувственно кивнул головой и обратился к Михаилу Фритиофовичу:

- Этот Чепрак у нас лучший пловец. Он чудесно ныряет и ловит вещи, которые ему бросают в воду. Жаль, что не удалось поймать аппарат. - Потом, повернувшись к боцману, приказал: - Выбросьте здесь на всякий случай буек. Когда будем возвращаться, попробуем достать.

Пока пловец поднимался на палубу, боцман бросил в воду кусок железа с длинным шнурком, на конце которого был привязан деревянный поплавок.

- Ты не очень огорчайся, - сказал командир Марко, - может быть, нам удастся его вытащить. Вот мы здесь оставляем знак. Хорошо, что курсант прыгнул, это дает нам возможность почти точно установить, где лежит аппарат.

Марко стоял взволнованный и смущенный. Прежде всего он чувствовал себя очень неловко перед Шарлем, которому принадлежал аппарат. Он подошел к товарищу и тихо промолвил, чтобы другие не слышали:

- Ты прости меня, Шарль, я тебе постараюсь достать такой же аппарат.

Шарлю было жаль аппарата, он сердился на Марко, но, глянув на виноватую физиономию и смущенную, растерянную фигуру товарища, ответил:

- А может, водолазы его и достанут. Мне очень жаль его, но что же делать.

Киноактеры окружили молодого водолаза, но он не задержался с ними и подошел к Марко и Шарлю. Чтобы успокоить их, он рассказал случай, когда начальник школы потерял часы на значительно большей глубине, и все же их достали. Чепрак так уверенно рассказывал о том, как достанет аппарат, и так украшал свой рассказ разнообразными присловьями и сравнениями, что вскоре ребята повеселели. Молодой водолаз завоевал их симпатии.

В море стоял на двух якорях катер, и над ним поднимался эпроновский флаг-вымпел, обозначавший: «Осторожно, здесь под водой водолазы».

Катера остановились один около другого. В это время поднимали двух водолазов с глубины одиннадцати метров. Сначала экскурсанты увидели, как на воде начали лопаться многочисленные пузырьки. Эго выходил воздух, которым дышали водолазы. Но вот и они сами, словно морские чудища, лезут по трапу, спущенному в воду, на баркас.

- В этом месте мелко, здесь всегда проводится тренировочный спуск наших курсантов, - объяснил Чепрак путешественникам.

Тренировочный спуск закончился. Курсанты перебрались на катер, в котором приехали киноактеры и экскурсанты. А те, в свою очередь, перешли на их катер. С ними пошли и водолазы Маз и Чепрак: они должны были спустить Оппенбаха на морское дно.

После короткого инструктажа на Оппенбаха стали надевать скафандр. Четверо водолазов взялись за резиновый воротник. Артист вступил в него.

- Раз, - скомандовал Чепрак, - и все четверо потянули воротник вверх и в разные стороны, а Маз помогал Оппенбаху влезть в костюм.

Раз, - снова скомандовал Чепрак, и артист провалился и резиновый мешок.

- Руки мылом намазали? - спросил Чепрак. - Ну, просовывайте их в рукава.

Ванда заметила, что артист побледнел, когда ему принесли шлем. Не только она, видимо, обратила на это внимание: Чепрак, обернувшись к детям, подмигнул, указывая на артиста. Но вслух он сказал, подбадривая:

- Вы молодец, товарищ Оппенбах, у нас есть водолазы, которые теряли сознание, когда им впервые надевали скафандр.

Второй водолаз лукаво заметил:

- Ну что ж, дело не совсем безопасное.

- Не говорите чепухи, - сурово обратился к водолазу командир, но в глазах его светились такие же насмешливые огоньки, как и у других водолазов.

- Разыгрываете меня, - засмеялся Оппенбах, однако в голосе его появилась какая-то сухость, и он несколько раз прокашлялся. Ему надели на голову шлем и большими ключами закрутили гайки, скреплявшие шлем с сорочкою. Теперь разговаривать с водолазом можно было лишь по телефону. Один из киноартистов сел вместе с водолазным старшиной к телефонному аппарату, чтобы поддерживать связь с Оппенбахом.

- Лев Викторович, - кричал он в трубку, - как ты себя чувствуешь? - И, выслушав ответ, говорил товарищам: - Неплохо, только спрашивает, почему дышать тяжело.

- Скажите ему, что это со страху так кажется,- ответил один из водолазов.

- И скажите, чтобы не забывал нажимать головой на клапан, выпускающий воздух, - посоветовал Чепрак.

Наконец Оппенбаха одели и приготовили все для спуска. Два человека медленно качали насосом водолазу воздух.

К телефону подошел режиссер и взял трубку:

- Лев Викторович, - сказал он, - сейчас вас будут спускать. Помните, что сегодня тренировочный спуск. Мы снимем только первые кадры.

Никто не слышал, что отвечал актер режиссеру, но последний сказал несколько подбадривающих слов и попросил товарища Маза начать спуск.

Оппенбах стал медленно сходить с баркаса, переставляя ноги по трапу со ступеньки на ступеньку. Наконец, он очутился по шею в воде и остановился.

- Спускайтесь! - крикнул ему в телефон его товарищ. Но тот не двигался.

- Он говорит, - передавал сидевший у телефона, - что трап кончился и дальше ноги ставить некуда.

- А он думал, что у нас лестница до самого дна? - спросил Маз.

Все засмеялись, услышав это.

- Скажите ему, чтобы выпускал трап из рук, - посоветовал командир.

Телефонист передал этот совет, но в ответ услышал от Оппенбаха: «За что же тогда держаться?»

- Скажите ему, что не надо держаться, надо идти под воду.

- А он говорит, что так может утонуть.

Товарищ Маз наклонился к Оппенбаху, который испуганно смотрел сквозь круглое стекло. Командир жестами показал ему, чтобы он выпустил из рук трап и смело нырял.

После минутного колебания Оппенбах выполнил этот совет и очутился под водой, уже не слыша и не видя смеха и аплодисментов, сопровождавших его исчезновение.

Он пробыл под водой минут десять, привык и уже шутил, отпускал по телефону разные остроты и приглашал товарищей наведаться к нему. А когда вылез, то чувствовал себя настоящим героем, который подвергался смертельной опасности и не обращает на это никакого внимания.