В нескольких шагах готовились приступить к еде три солдата. Одни из них держал в руке два котелка.
- Где же Фриц?- спросил кто-то из солдат.
«Это, очевидно, речь идет о хозяине лишнего котелка,- подумал Карл, прислушиваясь.- Если скажут, что он убит, я попрошу котелок». Но ответ был совершенно неожиданным:
- Он ушел узнать пропуск на сегодняшнюю ночь.
- А вот и он!…
Карл замер и толкнул Викентия, чтобы тот не шевелился.
Фриц, скорее, стынет суп…
Фриц взял свой котелок.
- Ну, узнал?
- Да.
- Какой?
Фриц довольно громко объявил: «Париж».
Карл не ожидал такой удачи. «С пропуском нам легко будет дойти до переднего края»,- подумал он и стал подслушивать дальше. Гитлеровцы работали ложками, болтая про свои дела.
- Кто же теперь будет командиром роты?
- Сегодня или завтра пришлют из резерва.
Не был бы хуже Шнейдера.
- Хуже Шнейдера не будет, царство ему небесное. Я рад, что его кокнули русские…
Викентий толкнул Карла.
- Вас ист дас?- сказал он, облизывая губы, что означало: не глотать же слюнки мы сюда пришли.
- Дело есть, шепнул Карл.- Следи за мной.
Солдаты доели ужин. Спрятали ложки. Подвесили к ремням котелки.
- Какой дорогой пойдем: возле блиндажа комбата или тропинкой?
Тропинкой. Долину простреливают ночью.
Карл понял-солдаты говорили о возвращении к себе в роту, на передовую. Когда они двинулись в путь, Карл и Викентий последовали за ними.
Шли на некотором расстоянии. Прислушивались. Солдаты говорили все тише и тише. Это означало - передовая близко,
Карл коротко объяснил обстановку п свой план.
- Они нас доведут до передовой. Я представлюсь вновь назначенным командиром роты.
Впереди раздался окрик:
- Хальт!
Это часовой проверял пропуск у идущих впереди солдат. Через несколько минут такой же окрик остановил и их:
- Хальт!
Карл подопрел и шепнул часовому:
- Париж.
- Проходите.
На передовой было тихо. Часть солдат дежурила у пулеметов, остальные ужинали. То же, видимо, происходило и в окопах русских. Война войной, а человеку нужно и есть и спать.
Карл и Викентий по ходу сообщения попали на передний край. Их часто останавливал короткий окрик «Хальт!», и ответ «Париж» открывал им путь.
- Вы идите поспите, а мы сменим Отто,- услышал Карл голос того же Фрица.
Партизаны подождали, пока произойдет смена у пулемета.
- Ну, пошли,- сказал наконец Карл.- Их двое. По моей команде убьешь одного, я беру на себя другого.
Из-за леса совершенно некстати стала подниматься луна. Надо было действовать быстро.
- Хальт!
Карл назвал пропуск.
- Проходите.
- Нет, я хочу познакомиться с вами. Добрый вечер. Я ваш новый командир,- сказал Карл.
Солдаты подтянулись.
- Ну-с, проверю, как вы знаете обстановку. Доложите, где противник.
- Передний край противника находится в трехстах-четырехстах метрах, господин обер-лейтенант.
- Точнее.
Солдат повернулся к переднему краю.
- До одиночного дерева - четыреста метров, до высотки - триста. Там проходит передний край русских.
- Хорошо. Подходы заминированы?
- У наших окопов от куста до горелого пня…
- У русских?
Наши разведчики по вечерам шли в направлении одиночного дерева. Там у них пулемет…
- Л в каком состоянии ваш пулемет? Выньте затвор. Солдат исполнил приказание. Карл взял в руки затвор и дал знак Викентию. Одновременно - один затвором, другой прикладом автомата - они оглушили гитлеровцев.
- За мной,- шепнул Карл и пополз в направлении одиночного дерева…
А там, у одиночного дерева, в окопе возле пулемета сидели солдаты-дружки: Пашко, Григорий и Змитрок.
- Ты, Григорию, понаблюдай, а мы перекурим,- сказал Пашко.
Они опустились на дно окопа и сели на земляной выступ. Пашко вытащил кисет, Змитрок - газету. Скрутили по цигарке.
- Прикрой меня.
Курили в кулак, чтобы отблеска огня не заметил противник. Змитрок затягивался раз за разом.
- Что, волнуешься?
- Ага. Скорей бы. До хаты рукой подать.
- Не спеши поперед батьки,- заметил спокойно Пашко.- Мы еще в твоей хате добрую чарку выпьем.
- Кто его знает, цела ли та хата. Видишь, как пылает. Жгут, окаянные.
В конце окопа послышались шаги. Солдаты погасили цигарки. Подошел командир взвода.
- Со мной командир полка.
За спиной коренастого командира взвода выросла стройная фигура полковника.
- Здравствуйте, товарищи! - поздоровался полковник.- Как служба идет?
Все в порядке,- доложил Пашко.
Только на сердце неспокойно,- тихо сказал Змитрок.- Когда видишь это…- Он показал на запад, где поднималось огромное зарево.
- Да. На это смотреть тяжело…
Все знали, что у полковника Светловича недалеко отсюда, в деревне Веселая Поляна, остались мать и сын.
- Так что, перекурим?
Полковник сел на выступ окопа и пригласил солдат.
Закурили, как полагается, с соблюдением маскировки.
- Долго будем еще стоять?- спросил Змитрок.
Всем нам хочется идти вперед,- ответил полковник и добавил:- И пойдем, товарищи…
Запыхавшись, подбежал связной.
- Товарищ полковник, вас срочно вызывают в штаб дивизии.
Полковник многозначительно взглянул на солдат, и те поняли: кто знает, возможно, командира вызывают за получением приказа о наступлении.
ВЕЧЕРНИЙ ЗВОН
Когда инструктор политотдела армии появлялся на передовой, солдаты шутили:
- Печалин приехал. Весело будет.
Высокий, подтянутый, всегда тщательно выбритый старший лейтенант Сергей Печалин шагал но окопу с небольшим чемоданчиком, словно вот-вот сошел с пассажирского поезда. За ним солдаты несли кабель и большой репродуктор.
Печалину обычно отводили блиндаж покрепче. Он ставил на стол или нары свой чемоданчик, похожий на патефон. Солдатам давал команду перекурить, а сам шел засветло взглянуть, где у окопов противника удобнее пристроить репродуктор.
С наступлением темноты Печалин с солдатами полз поближе к переднему краю противника, устанавливал репродуктор «под самым его носом» и возвращался в блиндаж. Затем он открывал чемоданчик и хитро подмигивал окружавшим его солдатам:
- Ну-с, с чего начнем?
И тогда люди, изо дня в день слышавшие только свист нуль, вон снарядов и мин, взрывы бомб и стоны раненых, просили:
- Музыку, товарищ старший лейтенант, порадуйте душу.
И над окопами, где совсем недавно плясала смерть, взмывала песня про девушку Катюшу. Не один солдат в эту минуту вспоминал свой дом, любимую девушку или жену, и ярость закипала в сердце на пришельцев, которые нарушили мирную жизнь, и огрубевшие руки крепче сжимали оружие.
Звуки музыки уплывали куда-то вдаль, и вот уже звучит густой баритон Сергея Печали и а. На немецком языке он обращается к противнику:
«Ахтунг, ахтунг! Немецкие солдаты и офицеры!»
Еще над передним краем царит тишина. Еще противник не понял, о чем идет речь. Еще голос звучит громко и властно:
Вы пришли на пашу землю, чтобы пас поработить. Но это вам не удастся…
И тогда начиналось то «веселье», о котором говорили солдаты при появлении в окопах Печалипа. Немцы принимались налить изо всех стволов, чтобы заглушить голос правды.
Вот и поговори с ними! - шутили советские солдаты.
- Ему толкуй не толкуй - все бесполезно.
Словом фашиста не проймешь. Пока грабит - кричит: «Хайль Гитлер!» Попался - лапки кверху: «Гитлер капут».
В тот вечер, когда Карл и Викентий переходили линию фронта, Печалин расположил свою радиостанцию неподалеку от пулеметчиков. Полковник Светлович специально пришел на передовую, чтобы послушать передачу. Внезапный вызов в штаб помешал этому. Попрощавшись с пулеметчиками, командир подошел к Печалину.
- Жалко, не дали мне послушать ваш концерт. Скоро начнете?
Печалин посмотрел на часы:
