Молчавшие уже много веков огромные провалы дюз древних разгонных двигателей вдруг озарились яркими всполохами пламени и загудели. Огонь разрастался, выжигая накопившуюся ха столетия космическую пыль. Наконец, пламя приняло вид упругих мощных языков, простершихся на сотни километров от станции. А звук перешел в рев, потом истончился и превратился в едва заметный свист. Впрочем, это все Андрей себе просто представил, нафантазировал. Разумеется, никакие звуки сквозь камень и броню корпуса не проходили, а в космосе так и вообще звук не распространялся.

А между тем двигатели прогрелись, вышли на рабочий режим и огромная многокилометровая туша астероида, в недрах которой спряталась станция, впервые за тысячелетия сошла с устоявшейся орбиты и начала медленно разгоняться к своему новому местообитанию. И если бы астероид был разумным, он бы наверняка радовался этому факту. Так же как радовался Андрей, видя перед глазами мелькавшие данные о состоянии всех систем и процессов. Все же для него полет на корабле, произведенном тысячелетия назад и все последующее время проведшем без движения, тоже было немалым психическим испытанием.

.

Пространство разорвалось яркой вспышкой, и в безлюдной системе Терры появился новый объект.

Переход станция совершила за один прыжок. Могла бы и намного дальше. Восемнадцать систем за один раз оказалось далеко не пределом для гигантских гипердвигателей Джоре. Но даже на таком расстоянии Андрей прочувствовал гигантскую разницу в технологиях перемещения в гиперпространстве. Из всего времени, затраченного на перебазирование в систему Терры, более 80-ти процентов ушло на разгон гигантского астероида и накопление энергии для прыжка. Сам прыжок занял меньше суток, что было невероятным для такого расстояния. Вот разгон как раз заставил понервничать. Несмотря на то, что древние двигатели работали вполне устойчиво и в рамках стандартных параметров, гигантский вес и размер станции сделали его похожим на разгон беременного бегемота. Стало очевидно, что на множественные и частые перемещения Джоре станцию не рассчитывали.

Но все хорошо, что хорошо кончается. Просканировав систему и убедившись в ее пустынности от любых искусственных объектов, кроме его собственного, Андрей притормозил и стал искать удобную орбиту для долгосрочного размещения станции. Пока он сам здесь, сильно за возможное случайное посещение системы не переживал. Но ему в относительно скором времени предстоял вояж к Земле, и просто так бросить станцию посреди открытого пространства казалось верхом безумия. Особенно учитывая ее наполнение. Внешний вид астероида, конечно, придавал станции некоторую незаметность, но только в случае ее нахождения среди собратьев. Да и то, мощные сканеры могли засечь энергетическую активность станции на приличном расстоянии.

По дороге к станции, Андрей даже не задумывался над этой проблемой, но сейчас она стала первоочередной. Учитывая, сколько станции лет и, вспоминая, как натужно она разгонялась, двигать ее без особой нужды не хотелось. Наиболее напрашивающимся вариантом являлось размещение станции в поле астероида, где она внешне совершенно терялась на фоне своих близнецов. Но вот функционирование ее в этих условиях было удобным только с точки зрения добычи ресурсов. Но никак с точки зрения навигации. Но в итоге Андрей, так и не найдя более приемлемого решения, остановился именно на астероидном поле, отыскав с помощью зондов удобную лакуну на его краю, куда станция помещалась с большим запасом. И этот запас давал возможность при аккуратном маневрировании свободно стыковаться со станцией или отправляться с нее в полет даже кораблям класса линкора. Впрочем, никто не мешал сделать этот процесс автоматическим, перепоручая проводку кораблей в поле искину-лоцману.

Как только станция прибыла в точку финиша и синхронизировалась с потоком с помощью маневровых движков, Андрей немедленно дал приказ на приведение внешних конструкций ремонтно-строительного дока в рабочее состояние. При перемещении станции они были частично убраны внутрь, частично свернуты и притянуты к поверхности. Ему жутко не терпелось воплотить свой замысел с "Монстром". Командование процессом строительства корабля Андрей поручил Ладе, а сам на "Лебеде" вылетел на заслуженный отдых. На Терру. В принципе на станции ему на самом деле было нечего делать. Все его проработки по "Монстру" были давно загружены в базы данных Лады. С многочисленными ремонтными и инженерными комплексами прекрасно управлялась и она, и Законник. Так что с "Монстром" и полноценным ремонтом всех забранных с собой кораблей управляющие искины прекрасно справятся.

А его интересовала планета. Она неспешно плыла в пространстве, сияя голубовато-зеленоватыми тонами в лучах звезды, внешне не отличимой от Солнца. С орбиты были заметны четыре крупных материка, равномерно в шахматном порядке распределенных по поверхности Терры. Пространство между ними было занято океанами, соединенными между собой широкими проливами. То здесь, то там виднелись архипелаги небольших островов. Кое-где острова были единичными и значительно большей площади. Но самое радующее глаз было зеленое море растительности, покрывавшей почти всю площадь материков. Полярные шапки на полюсах планеты присутствовали, но были значительно меньшего размера. Материковый рельеф был менее разнообразным, чем на Земле. Не было ни гор, высотой более пары километров, ни особых океанских впадин. Очевидно, вулканическая активность планеты была не слишком высокой.

Наклон оси относительно эклиптики был чуть больше, чем у Земли, а размер Терры отличался от нее процентов на десять в большую сторону. Скорость вращения вокруг оси выдавала длительность местных суток примерно в тридцать часов по земному времени. Скорость вращения вокруг звезды, которую Андрей решил назвать именем древнего бога РА, составляла по расчетам 312 местных суток. Расстояние от Ра до Терры было на 15 процентов меньше, чем от Солнца до Земли. Это объясняло меньший размер полярных ледяных шапок. Могло их и вообще не быть, но атмосфера Терры была на треть больше, чем земная. Но практически идентичная по составу. Кислород составлял 23%, 2% углекислый газ, остальное за вычетом небольших примесей азот.

Как ни торопился Андрей, как ни хотел побыстрее ступить на поверхность, он все же тормознул на орбите, собирая с помощью зондов все необходимые данные. В прошлый раз он тоже немного этим занимался, выясняя принципиальную пригодность Терры для человека. Но из-за стремления поскорее добраться до цели, взял только самые основные пробы воздуха, земли и воды. На этот раз анализ предстоял намного более подробный. Изучению, пока визуальному, подверглась фауна планеты. Доставлялись на борт "Лебедя" и анализировались образцы разнообразной флоры. Проводились наблюдения за климатом. И еще многое другое. На все это ушел месяц, за который Андрей узнал о планете все самое необходимое. В принципе все то же самое можно было проделывать и на поверхности. "Лебедь" совершенно не испытывал трудностей с посадкой или взлетом с планет. Достаточно было просто не покидать корабль. Но Андрей очень не хотел разрываться между желанием пробежаться по траве и необходимостью дожидаться результатов многочисленных анализов. Это могло свести его с ума. Все-таки он последние годы провел исключительно в космосе, зажатый со всех сторон пусть и комфортными, но все же как тюремными переборками кораблей и станций.

Наконец Домовой, консолидировавший у себя в базах все результаты анализов, дал добро на безопасное для Андрея посещение поверхности планеты. Фауна Терры оказалась очень богатой, но с очень небольшой долей хищников. Крупные и опасные для человека обитали лишь на двух материках. Ядовитой флоры выявлено пока не было. Как не обнаружилось и опасных для человека микроорганизмов в воде, почве или воздухе. Морская жизнь также оказалась на редкость богатой, даже с орбиты замечались крупные косяки рыб, бороздивших океанские просторы. Зонды обнаружили и крупных хищных представителей морской фауны. Но все они были замечены исключительно в удаленных от берегов районах на большой глубине.