Мельком взглянув на инструктора, она повернулась, чтобы выйти, но что-то привлекло внимание, засело не дающей покоя занозой. Дойдя до двери, Ольга не выдержала, обернулась. Инструктор стоял вполоборота, сосредоточенно копаясь в аптечке. Отметив заминку, он с улыбкой повернулся, и Ольга ахнула: оба плеча тренера пламенели глубокими порезами, откуда тоненькими струйками сочилась кровь. Перехватив взгляд девушки, инструктор подмигнул, сказал со смешком:

— Говорю же, натуральный берсерк. Куда до тебя остальным.

Потрясенная, Ольга тихо вышла из коморки, осторожно притворив за собой дверь.

— Газ, дави на газ и выворачивай!

Нога дергается, вдавливая педаль до упора. За стеклами, стремительно приближаясь, вырастает снежная стена. Руки выкручивают руль, но машина уже неуправляема. Удар. Железная махина, содрогнувшись, словно раненое животное, застывает. Чуть слышно гудят дворники, пробиваясь сквозь белесую толщу, но тщетно, стекла залеплены так, будто сверху обрушилась снежная лавина.

— Я что сказал делать? — раздается в темноте усталое.

— Газ давить, — слова с трудом проходят через сжатое стыдом горло.

— А ты что сделала?

Негромко щелкнул включатель. Подсвеченный бледным, на Ольгу взглянул инструктор: широкое лицо, короткий ежик волос, нос «картошкой», в глазах прыгают веселые искры.

— Я перепутала педали, — ответила Ольга тихо.

Инструктор некоторое время пытливо вглядывался Оле в лицо, затем отмахнулся, сказал примирительно:

— Да и ладно. Сидеть уже сил нет, а тут такой повод подвигаться, — он хохотнул. — Выбирайся, будем выкапываться.

Щелкнула дверь, в салон, вместе с порцией холодного воздуха, ворвался рев двигателей. Спустя секунду, инструктор исчез. Ольга лихорадочно отщелкнула ремень безопасности и выскочила следом. Ноги тут же провалились в мягкое. Попытавшись шагнуть, она едва не упала, удерживая равновесие, вцепилась в дверь.

Оглядевшись, Ольга покачала головой. Внедорожник зарылся в сугроб едва не наполовину, так что колеса целиком погрузились в снег. Ушей коснулось негромкое позвякивание. Обернувшись, Оля поспешила к инструктору, что в этот момент доставал из багажника саперные лопатки, получив инструмент, активно приступила к работе.

Неподалеку, взревывая и взметая колесами облачка снега, носятся еще четыре внедорожника. То сбрасывая скорость, то вновь разгоняясь, машины, похожие на огромных жуков, деловито колесят по специальной площадке, для большей безопасности отгороженной от лагеря набросанным по периметру высоким сугробом.

Занятия по управлению автомобилем ввели уже давно, но более-менее комфортно Оля стала чувствовать себя за рулем лишь в последнее время. Одновременно на площадку выходило не более пяти машин, и пять человек, в порядке очереди, шли совершенствовать мастерство вождения, остальным же приходилось зубрить теорию и довольствоваться тренажерами.

Теория далась Оле легко. Начав пользоваться тренажером с первого же занятия, она отрабатывала правила до тех пор, пока понимание, что делать в той или иной ситуации, не превратилось в рефлекс. Но стоило из комфортного кресла учебного класса пересесть на жесткое сиденье внедорожника, как уверенность мгновенно испарялась, руки начинали дрожать, а тело наполнялось напряжением, превращавшим плавные движения в резкие рывки. Со временем страх прошел, а тело освоилось, начав в точности выполнять все движения, хотя, в иных ситуациях, происходили небольшие «сбои».

Методично отбрасывая снег лопаткой, Ольга в десятый раз прокручивала ситуацию, когда послышался довольный голос:

— Надо сказать, ты еще неплохо справляешься.

Повернувшись, Оля взглянула на инструктора: раскрасневшиеся щеки, улыбка, оживившиеся глаза, похоже, желание подвигаться оказалось совсем не надуманным, спросила, стараясь, чтобы в голосе не слишком ощущалась радость:

— Разве?

— Точно. — Не переставая работать лопаткой, мужчина произнес: — Скажу по секрету, только ты девкам не говори, а то нарочно аварию устроят, — он хохотнул, — женщины водят отвратительно, а учатся еще хуже. А с тобой проблем почти нет.

Ольга широко улыбнулась, сказала, кивая на машину:

— Именно по этому мы сейчас исполняем роль дворников.

Инструктор ответил мирно:

— Ну, я же сказал — почти. Но это мелочь. Некоторые вещи действительно сложно усвоить. — На мгновение перестав копать, он поинтересовался: — Ты когда-нибудь весела над пропастью, точно зная, что нужно расцепить руки?

Удивленная вопросом, Оля ответила:

— Нет, не приходилось. А такое может быть?

Собеседник поморщился, объяснил терпеливо:

— Дело не в том, может или нет, а в том, что в определенных обстоятельствах срабатывает инстинкт самосохранения, который не дает сделать нужное. — Перехватив недоуменный взгляд девушки, он пояснил: — Вот мы сейчас здесь роемся почему?

— Почему? — эхом повторила Ольга.

Инструктор молча набрал горсть снега, некоторое время мял, пока не получился округлый плотный шар, а затем вдруг резко метнул Оле в лицо. Прежде чем Ольга успела сообразить в чем дело, рука уже дернулась вверх, легко отбив снежок. Инструктор кивнул, сказал с удовлетворением:

— Ну вот, видишь, — после чего принялся вновь отгребать снег.

Оля тоже принялась за работу, но через некоторое время не выдержала, сказала осторожно:

— Если честно, я не совсем поняла пример.

Оглядев результаты работы, инструктор выпрямился, обошел Ольгу, и принялся расчищать пространство возле переднего колеса. Несколько раз взмахнув лопатой, он произнес:

— Это была аналогия. Когда тебе в лицо неожиданно летит нечто, пусть даже это вкуснейшее пирожное, или комок денег, ты увернешься не думая, ну, или отобьешь… тоже, не думая. Это инстинкт. Тоже самое на дороге. Когда ты разгоняешься и неожиданно видишь препятствие, первое твое побуждение…

— Затормозить, — догадалась Ольга.

Собеседник кивнул, сказал довольный пониманием:

— Верно. Инстинкт подсказывает самую простую реакцию, ту, что обычно работает. Откуда ему знать, что торможение на скользкой дороге смерти подобно?

Подумав, Ольга произнесла:

— То есть, вы хотите сказать, что эта ситуация относится к числу сложнейших?

— Ну да, — собеседник со стоном разогнулся, держась за поясницу, несколько раз повернулся то в одну, то в другую сторону. — В такой ситуации и мужчины и женщины ведут себя одинаково.

Ольга спросила с улыбкой:

— Жмут на тормоз?

— Жмут на тормоз, — повторил инструктор. — Но мужчинам, в отличие от женщин, обычно хватает одного раза. Когда ситуация повторяется, они превозмогают страх, делая то, что нужно, вместо того, что хочется.

Оля выпрямилась, огляделась, работа не прошла даром, и колеса почти полностью освободились от снежного плена, сказала неуверенно:

— Мне кажется, можно попробовать выехать.

Инструктор мельком осмотрел машину, согласился:

— Пожалуй. Я бы даже сказал, что сделали лишнее. — Забрав у Оли лопатку, он двинулся к багажнику, бросив на ходу: — Что ж, прыгай в кабину, и мы посмотрим, заслужен ли был комплимент.

Улыбнувшись, Ольга стряхнула с ладоней капли воды от растаявшего снега, потянула за ручку дверцы на себя. В салоне тепло, и, разогретое работой, тело быстро покрывается испариной. Нога выжимает сцепление, пальцы поворачивают ключ. Заводясь, негромко рявкает мотор, разогреваясь, начинает довольно урчать. Хлопнув дверцей, на соседнее сиденье опустился инструктор, подмигнув, весело произнес:

— Ну что, покажем класс?

Оля кивнула. В душе возникает привычный задор, а руки уже выкручивают руль, выводя машину из снежного плена. Поворот, разгон, сцепление… Мимо пролетает один из внедорожников, за толстым стеклом переднего окошка застывшее лицо девушки, глаза в ужасе распахнуты, губы сжаты с такой силой, что превратились в тоненькую полоску.

Впереди возникает строй оранжевых колпачков. Расположенные один за другим, так близко, что машина с трудом втискивается в промежутки, колпаки вечное проклятие учащихся, редко кому удается проехать, не завалив один — два, а то и разбросав большую часть на пару метров вокруг. Короткий разгон. Торможение. Руки выкручивают руль, а нога уже давит на газ. Колеса с визгом прокручиваются, толкая тяжелую машину вперед. Короткий разгон, и вновь торможение, настолько резкое, что заднюю часть выносит вперед, но так и нужно, иначе «змейку» не преодолеть.