Перед отъездом в СССР, показывали Берман-Юрин и Илья- Давид, в марте 1933 года они в Копенгагене встречались с Троц­ким, который дал им задание убить Сталина. Однако в списках лиц, посетивших Троцкого в Копенгагене, Берман-Юрин и Круглянский не значатся.

М. И. Лурье тоже показывал, что в марте 1933 года перед по­ездкой из Берлина в Москву он получил указание Троцкого о под­готовке убийства Сталина. М. И. Лурье также говорил, что по прибытии в Москву он лично давал указание Н. Л. Лурье о подго­товке этого террористического акта.

В свою очередь и Н. Л. Лурье давал показания, что является террористом и собирался убить Сталина, Орджоникидзе и Кага­новича. Но и эти показания М. И. Лурье и Н. Л. Лурье не соответ­ствовали действительности.

М. И. Лурье на допросах предъявленное обвинение в терроре длительное время категорически отрицал, а затем начал говорить об активной подготовке терактов совместно с Н. Л. Лурье.

Н. Л. Лурье на допросах в июне 1936 года показывал, что, буду­чи членом компартии Германии в 1927—1929 годах, разделял троц­кистские взгляды, а с апреля 1932 года до июля 1933 года состоял в троцкистской организации в Москве, но террористических взглядов не поддерживал. Однако на допросе 10 июля 1936 года он вдруг дал показания, что в Москве готовил террористические акты против Сталина и Ворошилова, а в Челябинске, где работал вра­чом, готовился убить Орджоникидзе и Кагановича в случае их приезда на Челябинский тракторный завод. Далее Лурье показал, что он пять раз с револьвером приезжал из Челябинска в Москву, надеясь встретить кого-либо из руководителей партии и прави­тельства и совершить против них террористический акт. Револьвер же, как говорил Лурье, при последнем приезде в Москву у него был похищен вместе с чемоданом. Он также показывал, что в 1936 году имел поручение от М. И. Лурье убить в Ленинграде на перво­майской демонстрации А. А. Жданова, но совершить этот акт не смог, так как во время демонстрации проходил в колонне далеко от трибуны.

По показаниям Лурье, он четыре года пытался совершить убийство кого-либо из руководителей ЦК ВКП(б) и Советского правительства, однако никакого оружия у него обнаружено не было и вопрос о якобы имевшихся у него пистолетах органами НКВД не выяснялся.

Таким образом, после 1927 года бывшие троцкисты и зиновь­евцы организованной борьбы не проводили, между собой ни на террористической, ни на другой основе не объединялись, а дело об объединенном троцкистско-зиновьевском центре искусствен­но создано органами НКВД по прямому указанию и при непо­средственном участии Сталина.

Выдвинутые по делу обвинения об организации объединен­ным центром убийства Кирова и о подготовке его участниками террористических актов против Сталина и других руководителей партии и правительства являются абсолютно несостоятельными.

Закрытое письмо ЦК ВКП(б) «О террористичес­кой деятельности троцкистско-зиновьевского контрреволюцион­ного блока» обкомам, крайкомам, ЦК нацкомпартий, горкомам, райкома ВКП(б)» было направлено 18 января 1935 года. В письме сообщалось, что убийство Кирова, как установлено судом и след­ствием, совершено ленинградской группой зиновьевцев, имено­вавшей себя «ленинградским центром», что идейным и политиче­ским руководителем «ленинградского центра» был «московский центр» зиновьевцев, который, вероятно, не знал о готовившемся убийстве Кирова, но наверняка знал о террористических настро­ениях «ленинградского центра» и разжигал эти настроения.

«Как известно, тогда Зиновьев и Каменев признали свою вину только в разжигании террористических настроений, заявив, что они несут за убийство Кирова лишь моральную и политическую ответственность. Однако, как теперь выяснилось, полтора года назад, во время следствия по делу об убийстве Кирова, до конца не были еще вскрыты все факты подлой контрреволюционной бе­логвардейской террористической деятельности зиновьевцев, рав­но как не была вскрыта роль троцкистов в деле убийства Кирова.

На основании новых материалов НКВД, полученных в 1936 го­ду, можно считать установленным, что Зиновьев и Каменев были не только вдохновителями террористической деятельности против вождей нашей партии и правительства, но и авторами прямых ука­заний как об убийстве Кирова, так и о готовившихся покушениях на других руководителей нашей партии и в первую очередь на това­рища Сталина. Равным образом считается установленным, что зи­новьевцы проводили свою террористическую практику в прямом блоке с Троцким и троцкистами. В связи в этим ЦК ВКП(б) счита­ет необходимым информировать партийные организации о новых фактах террористической деятельности троцкистов и зиновьевцев. Какова фактическая сторона дела, вскрытая за последнее время?

Факты:

1.    После убийства С. М. Кирова в течение 1936 года органами НКВД вскрыт ряд террористических групп троцкистов и зиновьевцев в Москве, Ленинграде, Горьком, Киеве, Баку и других го­родах.

Подавляющее большинство участников этих террористичес­ких групп во время следствия призналось в том, что основной своей задачей они ставили подготовку террористических актов против руководителей партии и правительства.

2.    Руководство разоблаченными группами троцкистов и зиновьевцев и всей их террористической деятельности в СССР осуще­ствлялось блоком троцкистов и зиновьевцев.

Блок троцкистской и зиновьевско-каменевской группы сло­жился в конце 1932 года после переговоров между вождями контрреволюционных групп, в результате чего возник объединен­ный центр в составе — от зиновьевцев — Зиновьева, Каменева, Бакаева, Евдокимова, Куклина и от троцкистов — в составе Смирнова И. Н., Мрачковского и Тер-Ваганяна.

Главным условием объединения обеих контрреволюционных групп было взаимное признание террора в отношении руководи­телей партии и правительства как единственного и решающего средства пробраться к власти.

С этого времени, т. е. с конца 1932 года, троцкисты и зиновьевцы всю свою враждебную деятельность против партии и правитель­ства сосредоточили главным образом на организации террористи­ческой работы и осуществлении террора в отношении виднейших руководителей партии и в первую очередь в отношении товарища Сталина.

Факты террористической деятельности раскрытых троц­кистских и зиновьевских контрреволюционных групп настоль­ко неопровержимы, что они заставили даже вождей этих терро­ристических групп полностью признать все их белогвардейские злодеяния.

Так, например, допрошенный в связи с раскрытыми террори­стическими группами Зиновьев на следствии 23—25 июля 1936 года признал следующее:

«Я действительно являлся членом объединенного троцкистско-зиновьевского центра, организованного в 1932 году.

Другой член контрреволюционной зиновьевской группы — Каменев, подробно рассказывая об организации троцкистско-зиновьевского блока и практическом плане центра, на следствии 23 июля 1936 года показал:

«...Мы, т. е. зиновьевский центр контрреволюционной орга­низации, состав которой был мною назван выше, и троцкистская контрреволюционная организация в лице Смирнова, Мрачков­ского и Тер-Ваганяна договаривались в 1932 году об объединении обеих, т. е. зиновьевской и троцкистской контрреволюционных организаций для совместной подготовки совершения террорис­тических актов против руководителей ЦК, в первую очередь про­тив Сталина и Кирова.

Главное заключается в том, что и Зиновьев, и мы — я, Каменев, Евдокимов, Бакаев и троцкистские руководители Смирнов, Мрачковский, Тер-Ваганян в 1932 году решили, что единственным сред­ством, с помощью которого мы можем надеяться на приход к влас­ти, является организация совершения террористических актов против руководителей ВКП(б), в первую очередь против Сталина.

На этой именно базе террористической борьбы против руко­водителей ВКП(б) и велись переговоры между нами и троцкиста­ми об объединении».

На вопрос о том, были ли доведены в 1932 году переговоры между зиновьевско-каменевской и троцкистской группами до конца, Каменев на следствии ответил: