В наступившем году арестовали Квятковского, Преснякова, Веру Фигнер. От чахотки умирает Ольга Натансон. В январе разгромлена типография.

Для очередного покушения Квятковский и Желябов подготовили рабочего Степана Халтурина. Он устроился под чужим именем столяром в Зимний дворец.

В феврале в Петербург в гости к царской семье приехал принц Александр Гессен-Дармштадтский с сыном. Это был любимый брат императрицы, старый боевой офицер. Рассказывали как легенду: он преследовал Шамиля и подобрал Коран, обронённый неуживчивым горцем… Теперь он жил тихо, весь отдавшись нумизматике.

Император Александр вышел ему навстречу в малый фельдмаршальский зал, и тут раздался оглушительный взрыв. Погас свет, повалил дым. С разных сторон слышались крики.

Взрыв, как оказалось, произошёл в подвальном этаже под помещением главного караула. А над караулом находилась комната, где был приготовлен стол для царского обеда. Десять солдат было убито на месте. 56 человек получили различные ранения.

Появились агенты III Отделения. Они быстро установили, что взрыв произведён из комнаты столяров. Их арестовали, но не нашли четвёртого столяра.

Несколько месяцев он носил и складывал в свою подушку динамит. От паров динамита очень болела голова. Три пуда заложил Халтурин в сундук, который и взорвал.

Сын разбогатевшего крестьянина, Степан Халтурин окончил техническое училище в Вятке и вместе с двумя социалистами решил отправиться в Америку. Однако те, украв у него немногие деньги, скрылись. С тех пор Халтурин работает на разных заводах, нигде подолгу не задерживаясь, поскольку выгоняли за пропаганду. Человек он был довольно ограниченный и самолюбивый, но много читал, умел говорить с рабочими. На покушение его, по всей видимости, толкнуло тщеславие.

Взрыв в Зимнем дворце подвинул правительство на решительные меры. Была создана Верховная распорядительная комиссия во главе с графом М.Лорис-Меликовым. Комиссия обладала чрезвычайными полномочиями.

Новый диктатор предполагал безболезненный переход самодержавия на буржуазную дорогу. Он ратовал за создание земских учреждений по всем губерниям, за городское самоуправление. При нем прекратилась огульная раздача казённых земель. Лорис-Меликов дал некоторую свободу прессе, отменил III Отделение. Либеральная интеллигенция была в восторге.

Исполком «Народной воли», начавший было готовить покушение на Лорис-Меликова, понял, что оно бы вызвало резко отрицательную оценку у общества.

Однако экзальтированный юноша Ипполит Млодецкий, недавно приехавший из глухой провинции, решил единолично совершить покушение. В феврале 1880 года он у подъезда канцелярии Министерства внутренних дел попытался застрелить Лорис-Меликова. Стрелял Млодецкий в упор, но граф уцелел.

Уже вечером следствие о злоумышленнике, оказавшемся мещанином города Слуцка Минской губернии, Ипполите Осипове Млодецком «было окончено». Назавтра его приговорили к смертной казни.

Был Молодецкий крещёным евреем. Виленский генерал-губернатор сообщал: «Ипполит Млодецкий приготовлялся в виленском духовном братстве к восприятию святого крещения, крещён и вскоре отправился в Петербург… Затем через полгода Млодецкий явился к секретарю братства, будто бы проездом в Слуцк по случаю смерти отца, в крайней бедности, что видно было по его платью. Из сумм братства выдано ему пособие 10 рублей».

Народовольцы получили сведения, что царь из Крыма поедет в Россию через Одессу. Там в это время жила Вера Фигнер. К ней приехали Перовская и Саблин и от имени исполнительного комитета «Народной воли» предложили заняться подкопом для укладки мины. Фигнер тогда готовила другой теракт: убийство правителя канцелярии генерал-губернаторства. Его предполагалось заколоть кинжалом. Но приказ есть приказ, и Фигнер подключилась к новому делу. Прибыли из столицы Исаев – специалист по динамиту, второй техник в партии после Кибальчича, и Якимова. Привлекли также местных – Меркулова и Зла-топольского.

На Итальянской (ныне Пушкинская) улице Перовская с Саблиным под видом супругов сняли бакалейную лавку. Нужно было спешить: стоял апрель, а царь поедет уже в мае. Подкоп через улицу шёл трудно, почва твёрдая. Сначала землю складывали в жилых комнатах, но потом сообразили, что полиция, возможно, будет осматривать дома по пути следования царя, и стали выносить землю в корзинах, узлах…

Исаеву при работе с динамитом оторвало три пальца. Ему пришлось лечь в больницу.

Вдруг Петербург известил, что подкоп нужно бросить, что царь в Крым не поедет.

Тогда Перовская и другие предложили все же продолжать свою работу с тем, чтобы взорвать генерал-губернатора Тотлебена.

Но Тотлебен был переведён из Одессы, и бакалейная лавка на Итальянской прекратила своё существование.

Потери народовольцев в то время были значительны.

В 1879 году арестованы Гольденберг, Ширяев, Квятковский и Зунделевич. Гартман сбежал за границу.

Родился Лев Гартман в семье немецкого колониста. С юности отдался революционной работе, исколесил почти всю Россию с целями пропаганды, попал в Саратовскую губернию, где познакомился с Соловьёвым и Михайловым, присоединился к местному кружку Фигнер. Устроился там писарем, но после доноса вынужден был скрыться и отправиться в Петербург. Далее – жизнь эмигранта, в Париже его чуть не выдали русским властям, но французская радикальная пресса подняла шум. Гартман перебрался в Лондон, где познакомился с Марксом и даже сватался к его дочери. Потом Америка, снова Лондон, где он и умер в 1903 году.

В 1880 году арестованы С. Иванова, Пресняков, Баранников, Колоткевич и Михайлов.

В январе 1881 года взяли Златопольского, Клеточникова и Морозова.

Произошло это во многом благодаря психически неуравновешенному Гольденбергу, запутавшемуся и ставшему выдавать всех и вся. Гольденберг после убийства им князя Кропоткина и участия в подкопах, случайно был арестован в Елисаветграде, когда он перевозил динамит. Родившийся в Бердичеве, сын купца, он в свои 24 года никогда не работал. Благо, родители держали магазин в Киеве.

Гольденберг, видимо, испугался, что его повесят. Он стал давать показания.

Михайлов и Желябов тщательно собирали революционный архив, думая хранить его где-нибудь вне Петербурга, возможно, у украинского националиста М.Драгоманова, раз за разом переправляя ему новые документы. Этот архив и стал причиной гибели осторожного Дворника.

Михайлов, желая заказать снимки карточек казнённых Квятковского и Преснякова, зашёл в фотографию на Невском. Хозяин, снимая для III Отделения, узнал людей на снимках. Его жена, стоя за спиной мужа, посмотрела многозначительно на Михайлова и провела рукой по шее. Помешанному на конспирации Дворнику не приходить бы туда за фотографиями… Но он пришёл и оказался в руках полиции. Агенты «охранки» очень удивились, узнав, кто им попался. Михайлов считался вождём русского терроризма. На его квартире обнаружили динамит.

После ареста Михайлова руководство террором полностью взял на себя Желябов. Он разработал новый план покушения на царя.

На углу Невского проспекта и Малой Садовой у сырной лавки должна быть заложена мина. Если взрыв не совпадёт с моментом проезда царской кареты, то в запасе будут четыре бомбометателя. Если же и у них сорвётся, то из толпы должен броситься Желябов и поразить царя кинжалом. Если с Желябовым что-то случится, его заменит М.Тригони.

Но Тригони-то как раз попался первым. Его выследили, и когда к нему пришёл Желябов, их взяли обоих. Как только террористов ввели в канцелярию градоначальника, товарищ прокурора воскликнул: «Желябов, да это вы!» Он его знал по Одессе, когда тот привлекался по делу 193-х.

Казалось бы, покушение не состоится. Но после Желябова осталась его гражданская жена Софья Перовская. Её биографы – Тихомиров, невестой которого она была когда-то, и Степняк-Кравчинский – отдавая должное воле и характеру Перовской, не могли не отметить в ней скрытность, озлобленность, упрямство и грубость, бессердечие и жестокость.