- Тетродотоксин препятствует прохождению импульса на эти мышечные волокна, они не сокращаются, вдох не возможен, человек умирает от удушья.

- Именно так. У третьего курса нет шансов.

Он заправил ей за ухо выбившуюся прядь. И если бы не этот простой, но бесконечно нежный жест она бы никогда не решилась на это: обхватила его рукой за шею и прикоснулась губами к его губам. Он не ответил. Замер, как в прошлый раз она.

- Афина, мы не можем быть вместе.

- Почему? Если я тебе не нравлюсь, то зачем все это? - она обвела рукой парту с лежавшими на ней книгами.

- Нравишься. Но я... я просто не могу. Это не правильно.

- Почему?

- У меня научная работа и нет времени на всякие глупости.

- Это, значит, я - глупость?

- Тут совсем другое. Ты ничего обо мне не знаешь. Поверь, это очень плохая идея.

Он поднялся, собирая учебники, чтобы уйти. Все было закончено.

- Это из-за Розы. Ты любишь ее. Вот в чем причина. К чему тогда были эти поцелуи? Захотелось поиграть?

Парень замер.

- Все не так. Поверь, роза ничего для меня не значит. Это трудно объяснить, но...

Он не смог договорить, потому что Афина его поцеловала. Он почувствовал ее губы, как ее грудь прижалась к нему. Но не обнял, не ответил на поцелуй. И как только она его отпустила, он сразу заметил как в ее глазах плещется обида и ярость.

- Кое-что я о тебе знаю. Ты как все. Ничем не лучше. Такой же лжец! - зло прошептала она ему в лицо, и в следующий миг резкий звук пощечины оглушил тишину.

- Афина!

Но она уже ушла. Игорь выругался себе под нос и сел обратно на стул. На столе, прямо перед ним лежала забытая ею ручка. Вот теперь точно все закончилось, подумал он. Он хотел догнать ее, прижать к себе, успокоить, убедить что любит. Но если он действительно ее любит, надо сидеть, пока она бежит, сидеть и смотреть на эту ручку. Просто сидеть и ничего не делать. Так было правильно. Должно было быть правильным. Но было ли?

В понедельник Игорь видел девушку несколько раз, но она даже не смотрела в его сторону, и всегда в ее руках была книга. Он знал, что так будет, и его это не волновало. Поначалу. Потом ее поведение начало его раздражать - почему она выглядит так спокойно, читает, учит, а он даже книгу в руки взять не может? Почему ведет себя так, словно не было никаких поцелуев, не было ревнивой пощечины? Один раз он поймал ее взгляд, она сразу же отвернулась и даже повернулась, чтобы уйти, сделала три шага, но резко развернулась и направилась к нему, глядя не в глаза, а на его кроссовки. Она не поздоровалась, лишь спросила минутку времени.

- Знаю, что тебе все равно, но я хотела извиниться. Я не должна была... Я просто вспылила...

Она не смотрела ему в глаза. Он хотел было ответить.

- Я просто хотела извиниться, - оборвала она его на полуслове и ушла. Просто развернулась и ушла. В походке он различил скованность. И заметил, что Афина была накрашена, как обычно совсем чуть-чуть, и только глаза.

На следующий день он видел ее в основном в обществе Артема. В голову закралась совершенно нелепая мысль: а что если она соврала, сказав, что он просто друг. Почему она смеется? Он наблюдал за ними. Она продолжала смеяться. Артем посмотрел на него, что-то сказал ей, она перестала смеяться. Ушла. Куда? Почему одна? Что он ей сказал? Игорь помнил - в его кармане лежит ее ручка. Почему он не отдал ее, когда Афина подошла попросить прощения? Ах, да - она сразу ушла. Даже не стала его слушать. Почему она так легко согласилась? Неужели поверила, что его поцелуи ничего не значили? В сердце закралась обида. И ведь он знал, что не справедливая, что не должно ее, этой глупой обиды, быть и в помине. И все же она была, как соринка в глазу.

Он не заметил, как Артем подошел к нему.

- Опять поссорились?

- Нет, - не мигнув соврал Игорь.

- И Афина так сказала. А вы друг на друга молнии взглядами мечете. И она сама не своя. И ты как лунатик ходишь. Что случилось-то?

- Артем, вот скажи, - едва сдерживаясь от гнева, тихо произнес Игорь. - Ты любишь Женю. Так? Она любит тебя. Все правильно? Ничего пока не путаю? Так скажи, какого черта ты крутишься возле Афины? Женя и себя изводит, и Афину. Так, может, уже определишься?

Артем изо всех сил старался сохранить невозмутимое выражение лица и не рассмеяться. Игорь только что признался ему, почти откровенно, что любит Афину. То, что девушка давно уже влюбилась в Игоря, он знал, а теперь и понял причину ее нынешнего странного поведения. Голубки действительно поссорились, как шепнул ему Фил, а он ведь даже сначала не особо-то и поверил.

- Ну, ты ведь знаешь, любовь чувство не вечное, а Афина чертовски привлекательна, тебе так не кажется? - бросил он и сразу ушел, боясь, что не сможет сдержать улыбку.

Так и случилось улыбку он сдержать не смог и, к счастью, Игорь этого не заметил. Зато чуть не бросился за ним вдогонку с единственным желанием - выбить из него все мысли о девушке. Удержался только чудом.

Зато появилось еще одно несдерживаемое желание: найти Афину, заставить ее объяснить. Стоп, надо держать себя в руках. Игорь понимал, что что-то ускользает от его внимания. Что? Афина! Она была подавлена, расстроена. И смех ее был неестественный. Как он сразу не заметил? И наконец до него дошло, что Артем его просто подначил, соврал. А он-то поверил, ненадолго, но поверил.

В следующие дни стало только хуже. Афина была подавлена, это видели все. И Игорь. Стоило только Филу об этом заикнуться, брат мягко, почти вежливо попросил его оставить одного и убираться ко всем чертям. Понимающую усмешку брата Игорь так и не заметил.

Он старался не обращать внимания на Афину, и все же заметил, как возле нее крутился Влад. Но она не смеялась с ним, почти не обращала на него внимание. И Игоря это мало беспокоило, пока первокурсник не погладил ее по волосам, а она даже не шелохнулась. А ведь когда Игорь дотронулся до нее в тот раз, аж вздрогнула. Еще он помнил, что она вздрогнула, когда он поцеловал ее в первый раз, не ответила на поцелуй, вспомнил запах ее волос. И сейчас, глядя, как Влад кладет ее руку на плечо в шуточном объятии, он понял, что убьет его, задушит прямо сейчас у всех на глазах. Вдруг Игорь осознал, что уже стоит и готов сделать шаг к ним. Она сбросила руку одногруппника, но не ушла. А ведь от него, Игоря, почти убегала.

Вот так и прошла целая неделя. Для Игоря в угрызениях совести и разъедающей, почти пугающе-безумной ревности. Для Афины - в серости, дремучем, затягивающим, как болото, одиночестве.

В пятницу ее команда выиграла олимпиаду. Занятия не были отменены, потому что слишком мало времени осталось до начала зачетной недели. Появились дополнительные занятия почти по каждому предмету. Афина вместе с веселившимися одногруппниками сидела в столовой, не замечая воодушевленно болтавшего о чем-то Влада. Она задумчиво помешивала чай минут десять, пока ее не толкнули в плечо. Победа на этот раз совсем ее не обрадовала, и вообще эта олимпиада порядком ей надоела. Никакой радости, одни разочарования. Она не представляла, как будет вести себя на последнем этапе, когда Игорь будет сидеть за соседнем столом. Наверное, она не сможет выдавить ни единого слова. Вот какие мысли прервал знакомый бархатный голос:

- Афина, Евгения Викторовна просила тебя подойти к ней.

- Сейчас? - в голосе проскользнуло удивленное раздражение.

- Прямо сейчас.

- А вот и ты! Ты не можешь... - откуда-то вынырнула Роза, положила руку Игорю на плечо и соблазнительно придвинулась к нему. Но юноша не дал ей договорить. Девушка за эту неделю порядком его достала своей навязчивостью: то одно задание объясни, то с другим помоги.