- Я не вернусь.

- Почему?

- Потому что я не ушла, меня выгнали из дома. И обратно, знаешь, как-то не зовут.

- А если позовут, вернешься?

- Нет.

- Почему?

- Потому что меня устраивает то, как я живу сейчас.

- Это глупости. К чему это упрямство.

- А где ты провел это лето?

Вопрос застал его врасплох. А она поняла, что уезжал он не на все лето. Он все знал, но даже не удосужился узнать все ли у нее в порядке. Зачем тогда он появился сейчас? Ее мать, ну конечно. Она и раньше намекала, что из них вышла бы отличная пара.

- Мне пора идти, - сказал Петр.

Афина промолчала, стерпела его легкий поцелуй в щеку, а цветок выбросила в мусорное ведро перед входом, после того как Петя уехал. Девушка знала - он больше не позвонит, а в голове все крутились мысли: "Он знал, знал с самого лета, знал". Разумом она понимала, что это почти предательство, но на сердце было легко, немного грустно, тоскливо, но легко. Может быть, это и к лучшему, может быть, так правильно, может быть, так и должно было быть.

Эта тоскливая история неудавшейся любви быстро выветрилась из памяти девушки. И хотя о Пете никто никогда не узнал - ни Артем, ни Игорь, ни Филипп - она, эта история, осталась навсегда маленьким почти незаметным рубцом на сердце, оставила тот неизгладимый след, тот шрам на характере девушки, который отразился и на ее судьбе, слегка повернул линию жизни.

И именно благодаря этой крохотной, почти, вроде бы, ничего не значащей, истории она окончательно поняла, что нет места для любви в её жизни, любви иной, чем любовь к искусству и науке. Да и не нужно было оно, это пустое, ложное чувство. Как сказал Игорь, есть дела и поважнее. И вот им она и собиралась посвятить всю свою жизнь до последнего остатка, последней минуты, последнего вздоха.

Но у времени есть одно отвратительно-замечательное свойство: оно любит менять всё, и особенно людей. И если бы Афина это знала, то не удивлялась тому, что ее друг детства оказался совершенно незнакомым человеком, в сущности даже не оказался, а стал. Так же оно любит менять решения, которые молодые люди по неопытности принимают за вечные, нерушимые, неизменяющиеся.

Петя медленно ехал по дороге на работу к отцу и думал об Афине. Ему нравилось проводить вместе с ней время. Ему нравилась она. Всегда нравилась. Но этого было мало. Слишком много было девушек, которые ему нравились.

А Афина... Пете нравился ее смех, ее шутки, ее добрый непростой характер, и то, что в ней не было чопорности и цинизма. Ему с ней было весело, хорошо. Немного раздражала её недоступность, наивность. Но больше всего ему не нравилась её идея стать ученой и делать что-то для других, жить какой-то благородной целью и отказываться ради нее ото всего. Ему это было чуждо, не понятно, глупо. И задело его то, что она не собиралась бросать это, не собиралась возвращаться в его нормальную жизнь. Она будто выпала из неё внезапно, одним своим "нет". А ведь он хотел жениться на ней, это было правильное, безупречно правильное решение, учитывая влиятельность и богатство их семей. А она все разрушила. Но, может быть, это и к лучшему?

Эта история с Петей отравила ей жизнь на несколько дней. Артем уехал с Евгенией Викторовной на какую-то конференцию. Пропал и Филипп. Университет словно замер, окутанный туманом и мелким моросящим дождем. То тут, то там, раздавалось чихание, кашель. Каждое утро Афина добавляла в чай настойку эхинацеи.

Игоря почти не было видно за эти дни, словно он скрывался от нее. Неужто думал, что она и правда подойдет к нему с вопросами? Ну уж нет. Но внезапно парень сам нашел ее в читальном на большой перемене. В непробиваемом спокойствии, окружившем ее в эти дни, появилась трещина.

- Привет.

От неожиданности Афина вздрогнула. И молча, недоверчиво уставилась на него.

- Есть вопросы?

Девушка молча покачала головой.

Он вздохнул:

- Слушай, Афина, я обещал Жене, что позанимаюсь с тобой, а она - мой друг, и мне не хочется подвести ее. Так что как бы я тебе не нравился, давай проведем одно занятие. Всего одно. Ты сегодня вечером свободна?

- Ага.

- Значит сегодня в шесть, всего час. Идет?

- Ладно.

- Готовь вопросы и не опаздывай, у меня действительно мало свободного времени, - строго сказал он и мягко добавил. - Договорились?

Афина только машинально кивнула и еще долго удивлялась, как так вышло, что она согласилась? Наверно только от неожиданности. Всего час, придется потерпеть, а может всё не так уж плохо? По-видимому, он действительно знает этот предмет очень хорошо, вот и проверим. Она улыбнулась, представляя, как он молчит и смущенно краснеет из-за того, что не знает ответ на ее вопрос. Впрочем, нет, вряд ли он будет краснеть, скорее просто скажет "это не важно", и забудет. Она вздохнула.

В пять Афина уже направлялась в библиотеку, когда звонок мобильного разбудил сонную тишину пустого коридора. Звонила Вера. Отвечать не хотелось, у неё была только одна причина позвонить - вызвать на работу. Но ведь они же договорились.

Так и было. Вера настойчиво требовала, чтобы она шла на работу сейчас же. Пришлось согласиться. Осталось только найти Игоря и предупредить, но где искать-то? По расписанию, его занятия закончились.

В лаборатории? Крупные красные буквы на желтом фоне сообщали еще у лестницы, ведущий на пятый этаж: вход студентам и посторонним строго запрещен. Она поколебалась и все же прошла и постучала в массивную белую дверь. Никто не ответил.

В читальном зале его не было. Тревога поднималась всё выше, становилась всё гуще. Если она просто так не придет, Игорь подумает, что она просто не захотела прийти, и вряд ли спустит на тормозах. Она вспомнила, как он выглядел в тот вечер, когда она засиделась в читальном слишком долго. Он был измучен, но в глазах читалась твердая решимость продолжать исследование. В тот вечер весь его апломб чопорности слетел. В тот вечер он показался ей таким привлекательным, даже трогательным. Но на следующий же день этот образ разбился о снова выставленную им преграду из высокомерия. И все же подводить его не хотелось.

И тут она догадалась оставить ему записку. На белом листе написала причину и извинения, не забыла подписаться и оставила на первом столе. Осталось только надеяться, что он догадается посмотреть. И как только она ушла, резкий порыв ветра внезапно открыл плохо закрытое окно и сдул лист куда-то далеко под парты и даже перевернул надписью вниз, чтобы не дай бог записка не попала к адресату. В это время Афина вышла на улицу, и тот же порыв ветра чуть не сбил её с ног, словно спрятанного им листа было мало, словно наказывая девушку за слепое заблуждение.

Ровно в шесть Игорь вышел из химической лаборатории. Он спешил, думая, что Афина вряд ли будет его долго ждать, было очевидно, что он ей не по духу. Что ж, тем лучше. Хотя за этот месяц он каким-то образом к ней привык, привык знать, что она рядом. Иногда, устав от работы, он закрывал глаза и представлял, как она сидит на кресле и читает очередную книгу. Может Артем был не так уж и неправ, попытавшись их познакомить, правда, время он выбрал крайне неподходящее и все напряжение выплеснул на нее. Что ж, самое время все исправить.

Да еще и Женя - так откровенно выделять студентов было не в ее характере. Хотя, он догадывался, что дело может крыться совсем не в учебе. Преподавательница относилась к студентам мягко, но со всей возможной строгостью в рамках справедливости, и еще ни разу он не слышал такой откровенной похвалы в адрес кого-то еще, кроме него самого и ему вдруг стало любопытно, на что способна это первокурсница.